Время шинигами - Кайли Ли Бейкер

сбежали. – Как думаете, у того человека остался еще сладкий картофель?

Я едва удержалась от того, чтобы не закричать. Одной мне было бы намного проще. Возможно, мне стоит отвлечь остальных и одной найти Икки? Но я не могла бросить Нивена, потому что боялась, что его схватят жнецы. Нивен не ушел бы без ёкая. А Цукуёми, разумеется, не потерпел бы, если бы его оставили одного. Поэтому, скорее всего, придется продолжать поиски вчетвером.

Я села на песок, решив все обдумать. Ёкай прыгала по воде, позабыв о сладком картофеле. Нивен мгновение постоял рядом со мной и Цукуёми, а потом присоединился к ней.

– Мы могли бы разделиться, – невозмутимо предложил Цукуёми. – Мы с тобой – и твой брат с ёкаем.

– Тебя, по-видимому, устроит только такое разделение? – спросила я, приподнимая брови.

– Мой долг – защищать тебя, – ответил он.

Я вздохнула.

– Если ты найдешь Икки, это защитит меня от жнецов намного лучше.

– Но только не в том случае, если ты умрешь еще до того, как их корабль пришвартуется к нашим берегам.

– Думаешь, я ни на что не способна? – ощетинилась я.

– Думаю, у тебя имеется слабость, которой они могут воспользоваться, – продолжил он, бросив быстрый взгляд на Нивена.

– У каждого есть своя слабость.

– Твоя слабость – это живая мишень шесть футов и один дюйм ростом, которая только что споткнулась о картошку.

– Поосторожнее, – я предупреждающе сощурилась. – Нивен – часть меня. Пора бы тебе это запомнить.

Цукуёми моргнул, как будто я заговорила на другом языке. Затем он молча повернулся к берегу, где Нивен наблюдал, как ёкай бросает в воду камешки.

– Я могу докинуть его аж до вулкана! – воскликнула ёкай с веселой ухмылкой. Затем она отвела руку с плоским камушком назад и швырнула его в воздух.

Но, вместо того чтобы запрыгать по воде, он ударился о невидимую стену и шлепнулся обратно в море.

– Эй! – раздалось откуда-то из пустых вод.

Я вскочила на ноги, но перед нами не было ничего, кроме ясного летнего неба и спокойного моря. Голос исходил откуда-то чуть выше глади воды.

Тамамо-но Маэ метнулась прочь, спряталась за моей спиной и теперь выглядывала из-за плеча. По воде прокатились теплые волны, принесшие слабый запах Смерти с привкусом горечи, от которой у меня защекотало в носу.

– Кто здесь? – спросила я, кладя руку на часы.

Нивен и Цукуёми встали передо мной, положив руки на оружие, – как два благородных идиота.

Над темными водами заклубился белый туман, поднимаясь высоко в воздух. Когда он приблизился, сквозь дымку проглянули очертания деревянного корабля, полупрозрачного, сияющего светло-зеленым – словно пребывающего в этом мире лишь наполовину. Он выглядел так, будто рука Создателя нарисовала его линии водянистыми чернилами, но забыла раскрасить, оставив остов корабля в бледных тонах, почти невидимых при солнечном свете. Гигантский черный парус дрожал от слабого летнего бриза. Корабль приближался.

Позади нас по улице слонялись люди, но никто из них не обращал на корабль никакого внимания: возможно, они его просто не видели. Некоторые духи могли принимать разные формы в зависимости от своего желания.

– Нужно уходить, – сказал Нивен. Он попятился и чуть не отдавил мне ногу.

Я прижала руку к его спине, вынуждая остановиться. Корабль подплывал, рассекая волны, но не создавая на поверхности воды даже слабой ряби, – будто просто скользил по замерзшему льду.

– Эти ёкаи не причинят нам вреда, – возразила я.

– Ёкаи? – переспросила Тамамо-но Маэ, оживленно выглядывая из-за моей спины, чтобы получше рассмотреть их.

Корабль плавно остановился, его широкий борт замер параллельно берегу, давая нам возможность хорошенько рассмотреть призрачные доски и туманные паруса, казавшиеся лишь игрой света на солнце. Затем на палубе появилась группа призрачных силуэтов – скелетов, одетых в белые кимоно, которые колыхались, когда ветер отбрасывал их назад, обнажая ребра и суставы тонких рук. При движении они издавали скрежет старого механизма: их кости скребли друг о друга, а пожелтевшие зубы постукивали.

Их называли фунаюрэй – призраки моряков, потерпевших кораблекрушение и навеки запертых в море. Они появлялись во время Обона, а также в полнолуния, новолуния и штормовые ночи и ковшами черпали воду в лодки живых – до тех пор пока океан не увлекал матросов на дно, труп за трупом увеличивая команду.

– Богиня пришла на Обон! – обрадовался один из них.

Остальные тоже разразились одобрительными возгласами и принялись салютовать мне бутылками из-под пива или чего-то подобного, чем духи любят себя побаловать во время фестивалей.

Это был не первый раз, когда я столкнулась с фунаюрэй с тех пор, как заняла место Идзанами. Собирая души, я часто видела эти призрачные морские лачуги, отражающиеся в спокойных водах в ночи полнолуний. В отличие от моих шинигами, многие ёкаи уважали меня исключительно потому, что я оставила их в покое, а не терроризировала, как Идзанами. Я поступала так не потому, что была милосерднее, – просто знала, что Идзанами это не понравилось бы, а я всеми силами старалась не быть похожей на нее. Кроме того, у меня были дела поважнее. Как бы сильно я ни нуждалась в душах в последнее десятилетие, отбирать их у людей было гораздо проще, чем у ёкаев.

– Отпразднуйте с нами! – крикнул один из них, опасно перегибаясь через борт корабля и протягивая призрачную бутылку. – Осталось всего несколько часов!

– Собственно, именно поэтому я и здесь, – сказала я. – Мне нужно найти могилу Икки из Кагосимы. Вы знаете, где она?

Ёкаи повернулись друг к другу, переговариваясь.

– За эти годы мы познакомились со многими людьми, Ваше Величество, – ответил один из них – я уже не запоминала их имена, как прежде.

– Его любили многие ёкаи, и он владел божественным мечом, – уточнил Цукуёми. – Может, это поможет вам что-то вспомнить?

– О! – воскликнул второй фунаюрэй, вскидывая руки. – Они ищут человека, который кормил всех призрачных котов! Окэса-нэко подарила ему часть своих сокровищ из Нагои.

Остальные согласно закивали.

– Я его помню, – сказал третий. – Хороший был человек. Отлично играл в сёги.

– Даже слишком, на мой взгляд, – добавил другой. – И радостно прибрал к рукам все мои денежки.

– Это потому, что ты и играть-то не умеешь. Да ты даже читать не можешь!

Тамамо-но Маэ выглянула из-за моей руки.

– Кицунэ! – вдруг воскликнул один из матросов. Затем он закричал на нее на диалекте, которого я не понимала. Она бросила на него холодный взгляд и спокойно ответила на том же диалекте. Он выплюнул пиво в воду и отвернулся, направляясь на нижнюю палубу.

– Он злится, что я швыряла камни в их корабль, – пояснила она, опустив плечи и не глядя на нас.

Цукуёми покачал головой и сказал ей что-то на том же диалекте. Его слова заставили ее подпрыгнуть на месте и скривить губы, как будто она пыталась зашипеть, оставаясь в человеческом обличье. Оба, скрестив руки на груди, смерили друг друга презрительными взглядами.

– Сейчас не время ссориться, – урезонила их я, посмотрев на солнце, поднимавшееся к своей высшей точке. Цукуёми и ёкай хмуро повернулись ко мне.

– Скажите мне, где Икки, – обратилась я к фунаюрэй.

Один из скелетов открыл было рот, но другой ткнул его локтем под ребра.

– А что нам за это будет? – спросил он.

Я вздохнула. Неужели я обречена бродить по Японии, заключая со всеми сделки? Только я собралась пригрозить им, как поняла, что это сильно походило бы на поведение Идзанами.

– Чего вы хотите? – спросила я вместо этого. – Еще душ? Кагосима может выделить вам несколько.

Ёкаям уже была обещана тысяча душ в день в рамках их соглашения с Идзанами, и я не собиралась менять это правило и провоцировать восстание фунаюрэй. Вместо этого я могла бы без особых проблем заставить нескольких других ёкаев отказаться от своей доли.

Но скелеты хором завозмущались, качая головами.

– Нет, нет, только не здесь! – сказал один из них. – Кагосима – наш дом. Как насчет Ики?

– Нет. Население там и без того слишком мало.

Скелеты принялись перешептываться. Я повернулась к Цукуёми, надеясь, что у него будут идеи, но его взгляд был прикован к бледной луне над головой. Затем мне пришло в голову, что у него и фунаюрэй есть кое-что общее.

– Ваш выход в море определяет луна, верно? – спросила я.

– Конечно! – ответил один из фунаюрэй. – Наши души связаны с лунным светом.

Я уставилась на Цукуёми, который стоял рядом и без того напряженно.

– Рэн, – начал он, его лицо было суровым, – я не заключаю сделок с ёкаями.

– Будет неудобно, если через несколько часов душа Икки ускользнет, – сказала я с милой улыбкой, чтобы ёкаи ничего не заподозрили, хотя эти слова были ядовитыми. – Если ты действительно хочешь защитить меня, докажи это.

Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Я могу подарить вам дополнительную