Победный «Факел Гаргалота» - Гай Орловский

– Обыскать дворец, – велел я.

– Есть, адмирал! – воскликнул с подъемом один из старших гвардейцев.

– Грабить умеренно, – напомнил я, – только мелкое и особо ценное. Но все же грабить, мы скоро отсюда уйдем.

– Есть, адмирал, – повторил он уже строже. – Разрешите…

– Исполняйте, – ответил я милостиво.

Он выскочил в коридор, за ним его гвардейцы, уже ликующие и распаленные близостью дармового богатства.

Я подбежал к окну, Гиллеспай хорошо выбрал место для кабинета, хорошо виден порт, на причале жарко полыхают склады с товарами, а на городских улицах народ то разбегается и прячется в домах, то какие-то группки высыпают на площади и настороженно прислушиваются, стараясь понять, что творится и куда бежать.

В коридоре снова протопали шаги бегущих людей, группа гвардейцев остановилась там, глядя на меня восторженными глазами, а в кабинет вбежал один из старших глердов, резко затормозил, а за ним вошел, прихрамывая, глерд Марфли. Стекающая по плечу кровь уже добралась до пояса.

– Глерд адмирал! – воскликнул он. – Король Гиллеспай успел выскользнуть из дворца, но далеко не ушел!

Голос его звучал ликующе и победно, а сам, несмотря на растущую бледность, чуть не подпрыгивает, чувствуя, как совершается история здесь и сейчас.

– Убит? – спросил я.

– Нет, – ответил он с заметным огорчением в голосе, – юркнул в Остроглавую! Это башня дворца, там не было охраны, потому не обратили внимания… С королем не больше десятка гвардейцев, так что захватим без потерь… Его брать живым или… неживым тоже хорошо?

Я сказал властно:

– Никаких захватов!.. Срочно отозвать, если кто там попытается в горячке боя. Укажите им, где женская половина дворца, это и самых горячих отвлечет надолго, а мы прекращаем военные действия ввиду нашей полной и окончательной победы!

– Сделаем, – ответил он четко.

– Как плечо? – спросил я.

Он ответил бодро:

– Я выполню любое указание!

– Да? – спросил я. – Тогда вот пилюля от нашего великого мага Рундельштотта, моего великого учителя… Не разжевывать, сразу глотайте. Просто наберите слюней побольше, с ними проскочит и не такая крупная!

Он выполнил все послушно, хотя в глазах обида, будто ждал, что велю ринуться на дракона, а не глотать какой-то мелкий круглый камешек…

Я придирчиво проследил, чтобы проглотил в самом деле, хотя здесь по таким вопросам еще не научились жульничать. Марфли смотрит с ожиданием, я сказал отечески:

– Это снизит боль, что малость отвлекает… Не спорьте!.. и поможет излечению. Великий маг Рундельштотт никогда не ошибается!

– Спасибо, адмирал, – сказал Марфли с чувством. – В то время, когда речь о великих потрясениях, вы находите время и для такого крохотного человека, как я!..

– Не такой уж вы и крохотный, – буркнул я. – Почти с меня ростом.

– Адмирал…

Я вскинул ладонь.

– Да вижу-вижу ваш энтузиазм…

Из коридора раздался вопль, это глерд Довлинг, помощник Марфли, втащил за шиворот и впихнул через распахнутую дверь в королевский кабинет тщедушного человека в дорогой одежде строгого покроя, низкорослого и худого, как исковерканная болезнями виноградная лоза.

Он распростерся на полу и не делал попытки подняться, только смотрел на меня снизу быстрыми настороженными глазами.

– Встать, – велел я. – Кто это?

Довлинг пояснил:

– Королевский секретарь. Даже не успел спрятаться. Схватили прямо в его кабинете.

Я вперил требовательный взор в пленного.

– Королевский секретарь?

Он уже поднялся, поклонился вежливо и почтительно.

– Джеймс Лоуренс Шерзингер, секретарь. Только не прятался, а оставался на рабочем месте.

– Похвально, – буркнул я. – И очень уместно. Вы уже знаете, что король спрятался в башне Остроглавой, но дворец и даже город в наших руках? Столица королевства в наших руках!

Он потемнел лицом, но после короткого вздоха спросил горестно:

– Почему напали?.. Почему захватили город?

Я ответил сурово и надменно:

– Вы знаете, кто мы. Мы те, кто, усталые, измученные, переплыв океан, пришел к вашему берегу с просьбой продать нам еду и воду, а вы что сделали? Захватили нас и бросили в темницу, а корабль отобрали!..

Он воскликнул:

– Это была ошибка, те люди наказаны…

– Нами, – уточнил я жестко и еще надменнее. – Да, мы наказали!.. Но вы наказаны еще и тем, что мы теперь союзники благородного короля Астрингера, который дал нам кров, еду и все необходимое для ремонта кораблей… совершенно бесплатно!

Он прокричал торопливо:

– Но мы не воюем с Дронтарией!.. Король Астрингер наш добрый сосед…

Я сказал, повысив голос:

– У нас теперь другие требования. Вернее, просто требования, иных еще не было. С нами на корабле принцесса Стефания, законная наследница независимого принципата Сарджантрия. Учитывая ее пожелания, мы изволим требовать передать ее земли Жантрии и Сарда!..

Он даже икнул от неожиданности, но тут же вскричал обрадованно-испуганно, причем радости было больше, чем испуга:

– Но земли Сарда под властью короля Астрингера!

– С ними мы вопрос решили, – пообещал я зловеще. – Не думаем, что откажет нам!

– Он гордый человек, – сказал он, оживая на глазах, – этот Астрингер, но, конечно, у вас такая мощь…

Я ответил надменно:

– С Астрингером сами разберемся!.. Отправляйтесь к своему королю… как его, Гиллеспаю?.. И сообщите наше великодушное решение!.. И не тяните!

Он вскричал чуть ли не ликующе:

– Бегу, прямо сейчас бегу!

Я остановил, когда он вскочил, и сам проводил до двери, обняв за плечи и дружески похлопывая по тощему предплечью:

– Если король попытается затягивать переговоры, то… как бы это помягче… я поневоле разрешу вольности в захваченном дворце, грабеж и вообще… полагаю, мои люди, распаленные трофейным вином, даже не услышат моих приказов, штурмом возьмут башню Остроглавую, где будут убиты и надруганы все…

Он выскользнул в коридор, охраняющие его гвардейцы отступили, давая дорогу, и он почти побежал в сторону лестницы.

Когда я вернулся, Марфли, что за все время не проронил ни слова, с заметным вниманием прислушиваясь к тому, как быстро боль покидает его раненое плечо, спросил тихонько:

– А почему не позволили захватить короля Гиллеспая?.. Тогда бы он стал сговорчивее!

– Или не стал бы, – ответил я. – Вы что, предполагаете наличие гордости только у себя?

Он пристыженно умолк, я добавил наставительно:

– И вообще, Марфли, вас плохо обучали. Все договоры, заключаемые с плененными королями, считаются недействительными.

Он дернулся, посмотрел на меня с великим уважением.

– А ведь и правда… Мне такое говорили, но как-то вылетело из головы…

– После неудачной дуэли, – предположил я. – Получать по голове всегда чревато, дорогой Курцер. А теперь идите и готовьте отряд к быстрому отходу. Хотя армия Гарна в трех сутках от столицы, но я не хотел бы ввязываться в стычки даже с мелкими отрядами.

– Слушаюсь, – ответил он, вскакивая. – А как… с дворцом?.. Сейчас как раз насилуют королеву…

– От такого нужного для воспитания патриотизма занятия отрывать нельзя, – признал я. – Хотя и надо. А фрейлин?

– Тех тоже. Но очередь к королеве больше.

– Что, такая красивая?.. Хотя что я несу, это же королева…

Он исчез, я подошел к окну и увидел, как к башне, куда успел скрыться король, подбежал Шерзингер, покричал, дверь приотворилась, пропуская королевского секретаря вовнутрь, и тут же захлопнулась.

Гвардейцы в коридоре вытянулись, глядя на меня преданными глазами.

Я сказал значительно:

– Улучшателю требуется покой на размышлизмы и сосредоточение, потому никого ко мне без моего позволения не пропускать!

– Костьми ляжем, – заверил один, остальные только молча закивали.

Я прикрыл дверь, вернулся к столу и сказал тихо:

– Модуль Икс-восемнадцать, связь…

На моем рукаве появилось изображение, мутное и скачущее, я даже не сразу понял, что королевский секретарь торопливо поднимается по узкой лестнице, протискиваясь между вооруженными людьми, оставшейся верной королю охраной и какими-то крайне взволнованными придворными.

К сожалению, видеокамеру размером с маковое зернышко удалось прилепить всего лишь на предплечье королевского секретаря, хотя, конечно, лучше бы на лоб, но в спешке не придумал, как это сделать, а похлопывать по лбу как-то не…

Наконец запрыгало изображение быстро приближающейся двери, донесся скрип, мелькнуло лицо гвардейца. Я рассмотрел тесную комнатку, битком забитую людьми, только для короля освободили место, он в кресле, старый и злой, в помятой одежде, похожий на мрачного ворона, полного подозрения ко всему миру.