Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль

где он официально работал консулом Британии. С тех пор они не виделись, но Рутенберг следил за его деятельностью. А когда в 1934 году вышла в свет его знаменитая книга Memoirs of British Agent, он прочёл её с большим интересом.

Рутенберг нашёл его в городе, и они договорились о встрече в его гостиничном номере. В назначенное время раздался стук в дверь и на пороге появился Локкарт.

— Здравствуй, Роберт, — радостно приветствовал его Рутенберг. — Тебя нелегко узнать.

— Рад тебя видеть, Пинхас, — произнёс Локкарт. — Да и ты сильно изменился, постарел.

— Ничего не поделаешь, Роберт, Хронос властвует над нами.

— Ты, я вижу, знаком с греческой теологией, — усмехнулся Локкарт. — Ты и умелый конспиратор. Опыт подпольщика явно не забыт.

— Наш разговор не должен выйти за пределы этих стен, Роберт.

— Я весьма заинтригован. Что случилось, Пинхас?

— Нужно обсудить два вопроса, — сказал Рутенберг. — Первый касается Палестины, а второй — Совесткого Союза. Я надеюсь, ты доведёшь всё до сведения важных лиц. Я знаю, что ты сотрудник Министерства иностранных дел и советник по вопросам разведки.

— Я тебя внимательно слушаю, Пинхас.

— Уже больше двадцати лет я живу в Эрец-Исраэль. Ты, наверное, знаешь, сколько погромов и беспорядков произошло в этой многострадальной стране. Я не однажды пытался достичь соглашения между еврейским и арабским населением. Даже эмир Абдалла готов был помочь мне. Но все усилия тормозились деятельностью муфтия Хадж Амина аль-Хусейни. Он инициатор всех конфликтов и противник любых договоров между нами. Он возглавлял Верховный арабский комитет, который руководил повстанческой деятельностью арабских террористов в последние годы. Это заставило британские власти сместить Хусейни, объявить Верховный арабский комитет вне закона и распустить Верховный мусульманский совет.

— Мне известно, что он бежал из Палестины и продолжал руководить арабским восстанием из Дамаска и Бейрута, — произнёс Локкарт. — По нашим сведениям он уже предложил свои услуги Гитлеру. Теперь Хадж Амин стал лидером мусульманских нацистов.

— Представь себе, что он может натворить, — заявил Рутенберг. — Муфтий — источник всех бед Британии на Ближнем Востоке. Его нужно ликвидировать. Есть времена в истории, когда необходимо пожертвовать одной человеческой жизнью, чтобы спасти жизни сотен тысяч людей.

— С тобой трудно не согласиться. Это страшный человек. Но такие решения принимают на высоком уровне руководства. Сейчас он в Сирии и Ливане, где правят французы. Британской разведке работать на чужой территории трудно. Я, конечно, напишу в МИД о твоём предложении.

— Буду тебе очень благодарен, Роберт. И ещё один вопрос. Немецкие войска пересекли границу Франции и продвигаются на юг. Недавно на заседании правительства главнокомандующий вооружёнными силами генерал Вейган заявил, что нужно просить немцев принять капитуляцию. Я не сомневаюсь, они скоро войдут в Париж. Фактически уже вся Европа оккупирована Германией. Теперь она, несомненно, пожелает расправиться с Британией.

— Да, печальная картина, Пинхас. И что ты предлагаешь?

— Такая безнаказанность стала возможной только благодаря договору о ненападении между Германией и Советским Союзом. Его необходимо любым путём разорвать. Тогда Гитлеру придётся воевать на два фронта.

— Чемберлен предлагал Сталину союз, — вздохнул Локкарт. — Но тот всё переиграл. Оба людоеда уже успели поделить Польшу и проглотить свою добычу. Сталин захватил Западную Украину и Белорусию и Буковину. Скоро приберёт к рукам и Прибалтику. Договор между ними позволил им расправиться с соседями. Как можно его разорвать?

— Только изнутри, Роберт. В Советском Союзе нужно поднять восстание.

Гримаса удивления накрыла лицо Брюса Локкарта. Но он взял себя в руки и спросил:

— Ты считаешь это возможным? Даже во времена, когда большевики не были столь сильны, нам ничего сделать не удалось. Сейчас в стране железная диктатура Сталина.

— У меня до сих пор сохранились связи с моими друзьями эсерами, — сказал Рутенберг. — Они хотят вернуться в Россию, чтобы организовывать диверсии против режима. Они единственные эмигранты, у которых ещё сохранилась поддержка. Лучше всего начать на Украине. Там народ мечтает об освобождении.

— Я тебя понял, Пинхас. Конечно, необходимо учредить орган, который усилит деятельность против власти Сталина. Но мне кажется, всё же лучше попытаться убедить его ударить союзника в спину.

— Возможно, Роберт, стоит действовать и этим путём. Спасибо, друг, что выслушал.

— А тебе спасибо, что думаешь о победе Британии. Я вижу, ты никак не можешь смириться с тем, что не удалось предотвратить революцию. Ты как был, так и остался русским социал-революционером.

— Верно, Роберт.

Локкарт поднялся, крепко пожал Пинхасу руку и вышел из номера. А Рутенберг сразу почувствовал облегчение. Он сделал всё, что мог. Теперь можно возвращаться домой. В середине мая он поднялся на борт корабля.

И снова уход

В конце июня 1940 года Рутенберг сошёл на берег в хайфском порту. Он любил морские путешествия. Уже много раз он проделывал этот путь. Море всегда возвращало ему силы и душевное равновесие. Но сегодня он сознавал, что болен. Несколько дней он пробыл в Хайфе, провёл совещание в электрической компании и поговорил с братом. Потом отправился в Иерусалим. В заседаниях руководства Национального комитета не участвовал, а вскоре выехал в Тель-Авив. В течение трёх дней он вёл переговоры с Исраэлем Рокахом, пытаясь ещё раз изменить состав руководства и порядок его работы. Говорил и о чрезвычайном налоге, который до сих пор не действовал так, как должно.

Газеты приветствовали его возвращение и выражали ожидание, что сейчас он соберётся и навяжет руководству новые порядки и правила для чрезвычайного времени.

Бен-Цви предложил своим товарищам организовать праздничное заседание, чтобы отметить