Клетка и жизнь - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

7–9. Ю. М. Начало 1950-х гг.

10. Л. М. Шабад в лаборатории. Начало 1950-х гг.

11. С Л. М. Шабадом. 1962 г.

12. Во время научной командировки в США. Вашингтон, 1963 г.

13. Ю. М. в Англии, 1957 г.

14. Васильев делает доклад о работах Л. М. Шабада на его 70-летии. 1972 г.

15. Зимняя школа по молекулярной биологии, Ю. М. и А. С. Спирин. Звенигород, конец 1970-х гг.

16. Ю. М. на конференции в Риге. 1970 г.

17. На семинаре Васильева. Биофак МГУ, середина 1960-х гг.

18. С сотрудниками лаборатории. Москва, 1979 г.

19. Ю. М. с руководителем Международного агентства по изучению рака в Лионе. Москва, 1970-е гг.

20. И. М. Гельфанд, В. И. Самойлов, Г. Данн, Ю. М. Васильев. 1980 г.

21. Поздравление от Н. Н. Трапезникова, директора Онкоцентра. 50-летие Ю. М. 1978 г.

22. Ю. М. на субботнике. Строительство Института канцерогенеза. 1985 г.

23. Директор Института канцерогенеза Д. Г. Заридзе поздравляет Ю. М. с 60-летием. 1988 г.

24. После конференции. Конец 1980-х гг.

25. С И. Глушанковой в лаборатории. 1984 г.

26. Ю. М. и гости с Кубы. Начало 1980-х гг.

Воспоминания. Главы 3–4

(Ю. М. Васильев)

«Мои университеты»

В 1943 году я поступил на учебу в так называемый экстернат, где можно было за год пройти двухгодичный школьный курс. В экстернате я успешно сдал экзамены за 9-й и 10-й классы и весной 1944 года получил аттестат об окончании школы. Как отличник я был зачислен без экзаменов в Первый медицинский институт. Мужчин-студентов в институте было очень мало, и они, как правило, были инвалидами войны. В институте они стали видными деятелями в комитете комсомола и парткома, я же занимался в основном в студенческом научном обществе, которым руководил доцент И. А. Эскин. Помню первое экспериментальное задание — кастрировать кролика. Большая группа кружковцев разбиралась, где у этого кролика яички. В конце концов, пришел Эскин и сказал, что нам дали самку. В кружке и в группе ко мне относились с уважением, т. к. я интересовался биологией с детства и знал многое, незнакомое моим сокурсникам. Мне после двух курсов учебы дали повышенную (Сталинскую) стипендию.

В институте у нас были выдающиеся профессора: гистолог М. А. Барон великолепно читал и иллюстрировал свои лекции, профессор В. Н. Виноградов, несмотря на дефекты речи, замечательно делал на лекциях разборы больных, блестящие лекции по терапии читал А. Л. Мясников. Среди преподавателей тоже были прекрасные мастера: Владимир Иванович Яковлев заставлял студентов устраивать нетривиальные клинические разборы для установления диагноза у больного. Патологоанатом Серафима Александровна Бувайло разбирала гистологические препараты так, что это напоминало захватывающие детективы. Преподаватель кожных и венерических болезней А. Н. Дубинин вел занятия так, что студенты изучали каждый случай, как приключенческий роман. К примеру: в клинику поступило несколько женщин, которых, по-видимому, заразил один человек в определенной электричке; и тогда А. Н. отправил туда одну из наших студенток — чтобы она по описаниям потерпевших нашла виновного.

Я хотел работать в лаборатории по проблеме рака и на 3-м курсе обратился к Н. И. Лазареву, мужу нашей родственницы Т. А. Детлаф (я уже упоминал, что благодаря им заинтересовался биологией) с просьбой стать моим руководителем. Н. И. сказал, что он не имеет отдельной лаборатории и лучше он порекомендует меня Льву Манусовичу Шабаду, у которого была большая лаборатория в Институте нормальной и патологической морфологии. Шабад принял меня и направил к одной из сотрудниц, Фриме Машбиц, которая учила меня элементарным экспериментальным приемам. Вскоре я стал ставить опыты самостоятельно, а через два года смог отправить в журнал свою работу, напечатанную в первом номере нового журнала «Вопросы онкологии». Через 50 лет я получил от редколлегии просьбу напечатать в этом журнале свою последнюю работу в связи с его 50-летним юбилеем. Обе работы, первая и последняя, были напечатаны в этом юбилейном номере.

За год до того, как я окончил институт, Шабад послал заявку в АМН, чтобы меня направили в аспирантуру к нему в лабораторию. Все развивалось нормально, но для подкрепления заявки Л. М. пошел со мной в Академию к вице-президенту АМН Алексею Ивановичу Абрикосову. Перед походом я признался Л. М., что Абрикосов — мой родственник, двоюродный брат мамы. Шабад очень удивился и спросил, почему я раньше об этом не говорил. Мой ответ был очевидным: я не хотел пользоваться блатом.

Когда мы пришли к Абрикосову, Л. М. сказал, что у него есть очень способный студент, которого он хочет оставить в аспирантуре: «Вот только я никак не мог понять, кого этот студент мне напоминает, и только на днях, когда