Верность месту - Клэр Бойлз

тебе не нужны все эти вещи, — обращается сестра к Богу, — я хотела бы знать, почему Ты вообще потрудился их сотворить».

Сестра держит свою проделку с отбеливателем в секрете даже от Рут и Мано. Они помогли бы ей, если бы она попросила, и она подумывала обратиться за помощью, но было нечто захватывающее в том, чтобы действовать в одиночку. Сестра задается вопросом, насколько в этом виновато ее собственное тщеславие. Она уже дважды ходила к буровой площадке с отбеливателем, но все равно участок выровнен и очищен, работа продвигается. Кто-то добавил несколько плакатов с надписями: «Не входить», но сестра ничего не слышала о ее попытках саботажа ни в новостях, ни от прихожан, которых она видит каждый день. Требуется так много энергии, чтобы нарушать закон, особенно теперь, когда ее проделки, похоже, не возымели должного эффекта.

Сестра достает копию недавнего письма из Ватикана, в котором говорится, как священники встревожены тем, что монахини по всей территории Соединенных Штатов способствуют греху. Монахини, беспокоятся священники, стали радикальными феминистками, а не католичками. Отец Морель тоже подписал это письмо. Есть монахини, некоторых сестра Агнес-Мэри хорошо знает, сидящие в тюрьме за протесты против проведения национального съезда Республиканской партии. Они попали в тюрьму по собственному выбору, чтобы там служить другим заключенным. Ни одна из этих монахинь не была исключена из ордена за протесты, но ни одна из них не протестовала во время расследования Ватикана. Сестра не хочет садиться в тюрьму, не хочет, чтобы ее прогнали из ордена, но отчего-то она сейчас чувствует себя замкнутой, отделенной от всех, призванной бороться. Сестра хочет верить, что это Бог побуждает ее к действию. Но в глубине души она в этом не уверена.

— Приходское собрание завтра, — говорит Мано. — Прибереги для нас хорошие места, ладно?

* * *

Готовясь к собранию, сестра Агнес-Мэри варит кофе, агрессивно ополаскивает кружки, которые пылились в кухонных шкафах. Она наблюдает, как собираются прихожане, через большое окно над сервировочной стойкой, отделяющей кухню от зала. Джон Марч, владелец нефтесервисной подрядной компании, которая будет руководить бурением, стоит рядом с мэром Томми Принсом, оба возятся с папками и ноутбуками. Джон Марч, кажется, наблюдает за ней, и несколько раз их взгляды встречаются. Сестра задается вопросом, что он знает или что подозревает, а затем улыбается, ибо ни один добрый католик не заподозрит старую монахиню в чем-либо, кроме честного законопослушного поведения.

Именно Рут размотала смертоносную пуповину, сдавившую детскую шею Томми. И Рут же удалила верникс[58], густой и запекшийся, из носа и рта Джонни Марча, чтобы он мог завопить, вызвав тем суету, через которую он продолжает выражать свое неослабевающее недовольство миром. Эти двое мужчин, лучшие друзья, были сущим господним наказанием в группе детского сада, которую опекала сестра Агнес-Мэри. Она и сейчас может вернуться на много лет назад и представить их обоих на занятиях по рисованию, погружающих всю пятерню в красную краску для пальцев и пачкающих свои рубашки, чтобы испугать других детей видом фальшивой крови. Она помнит смиренный вздох матери Джона Марча, чрезмерную реакцию Томми.

Сестра вытаскивает пробку из слива раковины. Она очень большая. Эта кухня построена для того, чтобы кормить прихожан. Вода бурлит и булькает, звук эхом отражается от деревянных шкафов, каждый из которых тщательно помечен пластиковыми полосками от производителя этикеток. Кухонные полотенца. Бокалы. Ложки.

Ее сестры прибывают с Гретхен, которая бежит к сестре Агнес-Мэри, глаза блестят, каштановые косы подпрыгивают. Они сидят рядом на складных стульях. Сестра чувствует, как Гретхен осторожно дергает ее за вуаль.

— Мэрилин в больнице, — говорит Мано шепотом, чтобы Гретхен ее не услышала.

Сестра Агнес-Мэри кладет руку на плечо Рут, и на короткое мгновение та кладет голову на плечо сестры.

— Я уже почти решила не приходить, — говорит Рут. — После собрания сразу пойду к ней.

— Хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли, — обращается Томми Принс к залу, который к этому времени стал переполненным и беспокойным.

Мэр явно испытывает неудобство.

Томми Принс красавчик. Он с детства любимец города. Мано наклоняется к Рут и шепчет:

— Я бы не стала выгонять его из постели за то, что он ел в ней крекеры.

Сестра Агнес-Мэри хихикает. Рут закатывает глаза.

Томми Принс продолжает говорить:

— Я в восторге, оттого что так много хороших рабочих мест появляется здесь, в нашем маленьком городке. Я понимаю, что у некоторых из вас есть опасения, а потому собираюсь передать микрофон нашему дорогому Джону Марчу. Уверен, он сможет вас успокоить.

Рут наклоняется вперед и шепчет:

— Боже, избавь меня от глупостей, которые говорят люди, лгущие в микрофоны.

Сестра Агнес-Мэри громко фыркает. Люди поворачивают головы, чтобы посмотреть на нее.

— Как сказал Томми, — продолжает Джон Марч, — спасибо, что пришли. Конечно, мы понимаем ваши опасения по поводу проекта. Вокруг него много дезинформации. Наше видео покажет вам, что фрекинг безопасен на сто процентов. Доказательства говорят, что вредного воздействия на человека или окружающую среду нет.

Томми опускает плохо установленный экран. Джон возится с пультом дистанционного управления проектором. Техника не работает.

Мано встает:

— Пока мы ждем, почему бы вам не рассказать о некоторых из этих доказательств?

Сестра Агнес-Мэри поднимается с места вслед за Мано. Гретхен стоит рядом с сестрой, крошечные пальчики обхватывают ноющие костяшки ее рук. Агнес-Мэри видит, как отец Морель наблюдает за ней, видит разочарование в морщинах на его лбу. Сестра знает, что он видит ее так же, как видит Гретхен, когда та ерзает на жесткой деревянной скамье, скучая от проповеди, которая ничего ей не говорит. Он хочет, чтобы сестра Агнес-Мэри сидела спокойно и молча молилась, надеясь, что Бог в ответ изменит мир Своими невидимыми руками.

«Что, если я и есть рука Бога?» — думает сестра Агнес-Мэри.

Она удивляет саму себя своим воспитательским голосом, его шокирующей громкостью, властностью, которая все еще в нем звучит.

— Джонни, не могли бы вы поделиться с нами, например, результатами продольного исследования смешанным методом, в частности, воздействия выбросов гидроразрыва на детей в возрасте от пяти до одиннадцати лет, когда буровая площадка находится всего в пятидесяти ярдах от открытого игрового пространства?

Сестра