Верность месту - Клэр Бойлз

снести, как чертовы городки Лего, когда скважины Баккена[63] иссякнут и все рухнет, что когда-нибудь должно произойти. Прекращение добычи было неминуемо, но о времени, когда это случится, можно было только предполагать, а строить предположения все обожали. Джо знал о нефтяном месторождении ровно столько, сколько ему требовалось для выполнения своей работы — что не так уж много, — но он тоже играл в эту игру, делая собственные громкие прогнозы, рассуждая, измеряется ли отпущенный месторождению срок месяцами, годами или десятилетиями. Он делал их и сейчас, этим утром, за крепким кофе и хрустящим беконом в кафетерии, пока Дастин не назвал все его слова чушью.

— Чувак, убери уже свой хрустальный шар, — прошамкал он ртом, полным кукурузных хлопьев марки «Фрут лупс» из отмеряющего порции дозатора. — Ты ничего не знаешь, и вся твоя брехня не имеет значения. Мы работаем до тех пор, пока работа не закончится. Тогда все стадо пойдет на убой.

Джо представил себе Уилла Феррелла[64] с коровьим колокольчиком и подумал, не была ли картина с его участием как раз тем, что объединяло его с Дастином. Дастину едва исполнилось двадцать один год, он только что покинул родительский дом, и самым большим разочарованием в его жизни до сих пор были безуспешные поиски постоянной девушки. Каждый простой, который у него случался, Дастин проводил дома у матери, которая потчевала его булочками с чили и корицей, после поедания которых он пил пиво со школьными приятелями.

— Ты имеешь в виду встречу с забойщиком? В конечном итоге все столкнутся с ним лицом к лицу.

Дастин сверкнул на весь кафетерий белоснежной улыбкой, наглядно демонстрирующей все преимущества подростковой ортодонтии.

— Я, Джо, имею в виду ЙОЛО[65].

— Йо-йо?

Теперь уже Джо издевался над ним. Он знал, что означает словечко ЙОЛО, и его гнетущая правда расползалась по коже, словно пауки. Волосы Дастина торчали во все стороны под странными углами, и Джо боролся с желанием погладить парня по голове, чтобы он выглядел более презентабельно. Звуки, которые издавал Дастин, проникали сквозь тонкую пластиковую стену, разделяющую их спальни, и создавалось впечатление, будто за ней живет шестидесятилетний мужчина. Кашель курильщика, усугубленный подхваченным где-то жестоким бронхитом, будил Джо несколько раз за ночь. Джо поймал себя на том, что крадет сигареты парня и бросает их в мусорные баки на заправках. Именно так он поступил бы со своим собственным сыном, если бы тот вырос курильщиком, но у Ди-Джея вообще не было возможности повзрослеть. Джо почувствовал, как его руки горят, и, прежде чем это чувство успело распространиться на грудь, на грубое месиво, оставшееся от сердца, он закрыл глаза, приказав себе перестать думать. Это было все равно как закрыть жалюзи в попытке скрыть полыхающий за окном лесной пожар. Временное облегчение, ложное, но все равно облегчение.

Джо провел в лагере около года и должен был признать, что он соответствовал обещаниям вербовщика, с которым разговаривал в Колорадо. Тот продал ему комфортную жизнь (Вы не поверите, какие там удобства! Лучше, чем дома! Жизнь без проблем!) и шанс сколотить состояние, сидя за рулем водовоза, обслуживающего буровые установки. Джо было свойственно сомневаться во всем, что втюхивают любые продавцы, но, несмотря на его низкие ожидания относительно компенсационного пакета[66], эта жизнь была куда лучше, чем его первая работа в Колорадо. Жилье и питание там тоже были бесплатны, но в предоставленном компанией гигантском передвижном доме из двух скрепленных вместе секций жили еще одиннадцать парней. Двухъярусные кровати, стоящие в ряд, как в армейской казарме, дух попавших на плиту чили с мясом из дешевых консервов и порошкообразных приправ «Дорито» на общей кухне, запахи подгоревшего кофе, травки и вечно переполненного мусорного бака. В таких условиях чувство приличия падает с той же скалы, что и уединение.

Джо не возвращался в Грили с тех пор, как уехал. Он решил избегать вещей, связанных с этим местом, способных вызвать воспоминания — например, о том, как смеялась его прекрасная беременная жена, когда густые усы из молочного коктейля стекали по ее подбородку в автокинотеатре «Джей-Биз». «Скажи это пять раз и быстро!» — настаивала Мэнди, и они оба пытались это сделать, хихикая как дураки, снова и снова. Усы от молочного коктейля с маршмэллоу, усы от молочного коктейля с маршмэллоу, усы от молочного коктейля с маршмэллоу. Или взять свалку металлолома у шоссе 34, ту самую, где была смотровая башня, за подъем на которую вместе с Ди-Джеем он заплатил доллар, чтобы мальчик мог полюбоваться видом Скалистых гор на западном горизонте. Мини-фургон Мэнди, автомобиль, над которым он трудился столько дней, был доставлен туда после аварии и все еще находился там, как он предполагал, смятый, ржавеющий под жестоким солнцем. Он упал с моста в реку Саут-Платт. Свидетели сообщили о внезапном резком повороте, о потере управления, об инерции, достаточной, чтобы наполовину проломить, наполовину перелететь разрушенный бетонный барьер, но не было никаких признаков, будто что-то блокировало дорогу спереди и мешало проезду. Потерявшую сознание Мэнди удалось вовремя вытащить, но Ди-Джей погиб.

Джо попросил дополнительные смены вместо полагающихся ему выходных дней, и начальник был более чем счастлив сократить его перерывы в работе. Редкий свободный день он убивал, играя в «Гран Туризмо»[67] на древней игровой приставке «Плейстейшен 2», делая перерывы лишь для того, чтобы покурить. Газовые вышки казались ему новым миром — безостановочным, неудержимым, — да и работа по восемьдесят, девяносто часов в неделю принесла небольшое состояние, необходимое для оплаты ухода за Мэнди в лечебном учреждении для хронических больных в Грили, где она сейчас находилась.

— Мы не уверены, что она когда-нибудь полностью выздоровеет, — сказали ему медсестры, и он молча кивнул. Конечно, она никогда не оправится, и он тоже. Он любил ее, все еще любил, представлял ее с собой на буровой, она бы сидела как ангел на его плече. То, что он не мог простить, он просто должен был вынести, но Мэнди была исключением — он не мог ни простить ее, ни вынести встречи с ней. Он разбил собственное сердце и уехал из города, оставив сердце Мэнди в надежных руках персонала медицинского учреждения.

Дастин набил карманы сэндвичами с колбасой и наполнил термос кофе.

— Ты выглядишь дерьмово, — сказал Джо. — Уверен, что тебе не нужен день отдыха?

Дастин пожал плечами: