Факел Геро (СИ) - Астрович Ната

Снежка ощутила во рту привкус пыли, в горле запершило, ей очень хотелось пить, но она не смела попросить у Семелы флягу с водой. Девочка чувствовала раздражение женщины, было видно, что по какой-то причине Семеле неприятна эта поездка.

Ещё в доме того мужчины, что звали Бутом, маленькая рабыня догадалась, что в школу гетер больше не вернётся, но неизвестность впереди пугала меньше, чем перспектива вновь встретиться с хозяйкой школы и испытать на себе её гнев.

Она не поняла ни слова из того, что кричала ей красивая синеглазая госпожа. Были только боль и страх, а также желание убежать и спрятаться в укромном месте, где никто её не найдёт.

Если бы она могла вырваться из этих сильных цепких пальцев, то со всех ног бросилась бы к Пелею, который обещал, что будет просить свою добрую матушку выкупить её. На этот раз Снежка не потеряла сознание, только белая зыбкая пелена застлала свет. Она словно ослепла и оглохла, кто-то привёл её в каморку и положил на пол. Лицо горело, уши пылали огнём, прикосновение щеки к холодному земляному полу принесло небольшое облегчение.

Она почти не плакала, потому что от этого боль возвращалась с новой силой. Сколько времени прошло с того дня, как её заточили в чулане до той ночи, когда Семела перенесла её в купальню, девочка не знала. Снежка вздохнула. Всё осталось позади, там, за стенами каменного города — и красивая злая женщина, и дружелюбный синеокий мальчик Пелей.

Когда они только выехали за городские ворота, у юной рабыни мелькнула мысль — бежать. Неповоротливая Семела нипочём её не догонит, правда был ещё возница, но он тоже не молод и вдобавок к этому хромал.

Мысль о побеге быстро угасла, когда Снежка увидела, что степь отнюдь не безлюдна, и за городскими стенами тоже кипит жизнь.

В кибитке стало так душно, что Семела не выдержала и откинула полог. По обе стороны дороги тянулись поля, женщина восхищённо зацокала языком. После хлебных полей потянулись огороды, которые сменились стройными длинными рядами виноградников.

Повозка немного накренилась, дорога шла в гору. Снежка, высунув голову из кибитки, увидела внизу участки возделанной земли, мимо которых они только что проехали, края этих участков были удивительно ровными.

Когда они выехали к подножию широкого и высокого холма, Семела повертела головой и удивлённо пожала плечами. Местность вокруг была пустынной, даже трава здесь не росла, более того, в некоторых местах женщина разглядела следы огня, словно кто-то специально выжигал землю, чтобы на ней ничего не росло.

— Даже камней нет, — пробормотала женщина.

Снежка не разобрала того, что сказала Семела, но, кинув взгляд вперёд, пригорюнилась — повозка остановилась у мощных, обитых чёрным железом ворот. А она так надеялась, что ей отвезут в степь! К скифам!

Стражник, появившийся в амбразуре четырёхугольной башни, возвышавшейся над воротами, что-то крикнул вознице.

Кряхтя, Семела вылезла из повозки и, взяв флягу, долго пила, а затем смочила водой платок и обтёрла им лицо. Приведя себя в порядок, вытащила из-за пазухи небольшой свиток и помахала им.

Раздался лязг замка, в воротах открылась маленькая дверца, выпустив наружу двух вооружённых рабов. Они осторожно приблизились к повозке. Один из мужчин заглянул внутрь кибитки, второй в это время забрал у возницы кинжал и короткое копьё. Разоружив возницу и убедившись, что гости не представляют никакой опасности, мужчины повернулись к Семеле, женщина передала одному из мужчин письмо.

2.

Молодой раб, из управляющих, долго крутил в руках послание Агафокла, осмотрел со всех сторон печать, чтобы убедиться, что письмо не вскрывали. Он был в некотором замешательстве и не знал, как поступить. Хозяин не дозволял никого принимать в Тритейлионе во время своего отсутствия, исключение делалось только для господина Агафокла — племянника госпожи. Как быть, если господин Агафокл не приехал, но прислал женщину с письмом, которая утверждает, что привезла для госпожи подарок. Разумеется, визит пожилой женщины с ребёнком не может угрожать мирной жизни поместья, но всё же молодому человеку не хотелось нарушать приказ господина Идоменея. Нужно было что-то решать. Раб приложил два пальца к губам и свистнул. Из-за деревьев выбежал худенький смуглый мальчик лет семи, в руках он держал щенка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Оставь этого пса, Тавриск, и быстро беги наверх к нашей госпоже. Передашь ей вот это письмо, скажешь, от господина Агафокла. Обязательно дождись ответа!

Мальчуган отпустил щенка, взял в руки свиток и пустился бежать по тенистой аллее.

3.

— Письмо от Агафокла, — обрадовалась Федра, торопливо срывая печать.

Пробежала глазами по строчкам, бросив Галене:

— Он не приедет, пишет, что сильно занят… ну вот, а мой супруг считает его бездельником, — снова обратилась она к своей служанке.

— Иногда, господин Идоменей бывает слишком суров в отношении вашего племянника, госпожа.

— Что же ещё он пишет… Ага! Он посылает мне подарок! Этот мальчишка ничего не передал?

— Нет, госпожа, — пожала плечами Галена, — в руках у него кроме свитка ничего не было.

— Не понимаю…, - прошептала Федра и уселась в кресло, чтобы перечитать письмо.

Галена догадалась, о каком подарке идёт речь в послании господина Агафокла. Она надеялась, что о давнем обещании он забыл. И пока её госпожа читала, служанка обдумывала, как убедить свою хозяйку не принимать этот дар.

— Он прислал мне её! Ты слышишь, Галена?

— Кого госпожа? — притворилась непонимающей служанка.

— Маленькую девочку, которая должна стать моим утешением. О боги! А я уже забыла о нашем разговоре с ним! — И Федра вновь обратилась к письму. — Он сообщает, что задержка вышла из-за сложности в поисках. Далее он пишет, что это чудо, что такая девочка нашлась!

— Госпожа, неужели вы примете этот подарок?

— Приму! Мне кажется, мы уже обсуждали это с тобой в прошлый раз, — повысила голос женщина.

— Госпожа, выслушайте меня и не сердитесь. Я люблю вас с того самого момента, как ваша матушка доверила мне ваше здоровье, а затем и воспитание. Я единственная в вашем окружении могу звать вас по имени — не просто госпожа, а госпожа моя Федра. Вы сами позволили мне так называть вас, и я расцениваю это, как высший уровень доверия ко мне. Поэтому прошу, выслушайте не сердцем, а разумом. Никто, кроме вашего мужа, не имеет права произносить ваше имя, для всех вы госпожа и супруга господина Идоменея. И я, ваша нянька, наставница, наперсница, утешительница, хранительница тайн вашего сердца, склоняюсь перед вашим супругом, и никогда не позволю себе назвать вас по имени в его присутствии. Отчего же вы, госпожа моя Федра, не склоняетесь перед своим супругом, вашим господином? Отчего вам не довериться ему? Из каждой своей поездки он везёт для вас дары: новые драгоценности, дорогие ткани и различные заморские диковинки… Расскажите ему о своём желании, дайте ему возможность самому выбрать для вас рабыню, и вы получите столь желанный подарок из рук своего мужа и господина. И этот подарок не вызовет ссор и раздоров между вами.

— Галена, — немного смягчилась после горячего монолога служанки, Федра, — я не делаю ничего предосудительного, принимая рабыню от своего племянника. Этот поступок никак не может унизить достоинство моего мужа.

— Госпожа моя Федра, все подарки вы можете принимать только с позволения вашего супруга.

— Даже от близкого родственника?

— Даже от него.

— От племянника, которого растила с младенчества, как своего собственного ребёнка?

— Сейчас он не ребёнок, госпожа, он взрослый муж.

— Ну, знаешь, Галена! — Федра вскочила и прошлась быстрым шагом по комнате. — Так можно дойти до того, что и моим сыновьям не будет дозволено дарить мне подарки.

Она остановилась у окна. Взгляд скользил поверх деревьев, листья которых осень уже начала окрашивать в жёлтые оттенки. Женщины некоторое время молчали.