Факел Геро (СИ) - Астрович Ната

— Что мне делать? — тихо спросила хозяйка Тритейлиона.

— Отошлите ребёнка обратно, госпожа.

— Даже не взглянув на неё?

— Так будет лучше, госпожа.

— Что ты такое говоришь, Галена! Агафокл несколько месяцев искал для меня это дитя, а ты хочешь, чтобы я, даже не посмотрев на девочку, отослала её? Трудно придумать большее оскорбление!

Галена ничего не ответила. Дальше спорить бесполезно, остаётся небольшая надежда, что ребёнок не глянется Федре. Хорошо бы выявить у маленькой рабыни недостатки и убедить госпожу, что они со временем могут обратиться в пороки. Хозяйка Тритейлиона, посчитав, что наконец смогла переспорить свою слишком заботливую служанку, приказала:

— Иди, Галена, кликни этого мальчишку. Пусть скажет Нисифору, что я хочу видеть тех, кто привёз мне послание моего племянника.

4.

Всё время, пока молодой управляющий Нисифор ожидал ответа от хозяйки Тритейлиона, Семела с девочкой изнывали под палящим солнцем. Порывы ветра-суховея засыпали их пылью и мелким песком, который забивался в глаза и скрипел на зубах. Семела, почти опустошив флягу, вдруг вспомнила о своей маленькой спутнице.

— Иди сюда, — кликнула она её. — Пей, — она протянула девочке сосуд с остатками воды.

Когда юная рабыня напилась, Семела начала наставлять её:

— Увидишь госпожу поклонись ей, поняла?

— Да, господа.

— Говори правильно: госпожа!

— Хорошо, господ… госпожда.

— Улыбайся. Улыбнись.

Девочка разомкнула губы в улыбке, обнажив розовую верхнюю десну без двух передних зубов.

— Нет, рот лучше не открывай! Улыбайся вот так! — Семела растянула губы и сделалась похожей на большую болотную лягушку.

Снежка повторила за женщиной, но то ли верхняя губа у неё была коротковата, то ли физиономия Семелы её рассмешила, но рот никак не хотел закрываться.

Семела не успела выбранить ребёнка, как лязгнули петли ворот, из проёма выглянул мужчина и подал им знак подойти. Когда путницы приблизились к воротам, их пропустили внутрь, а вознице приказали ждать снаружи.

Семела огляделась. После степи, открытой немилосердному солнцу и ветрам, казалось, они попали в рай — с десяток огромных ореховых деревьев почти смыкали свои кроны над небольшой вымощенной булыжником площадью, расположенной сразу за воротами. Рассеянный густой зеленью солнечный свет дрожал мелкими бликами на серых камнях. Ветер здесь тоже не буйствовал, а лишь игриво ерошил листву на крепких ветках.

Молодой раб-управляющий приветствовал их.

— Госпожа ожидает, — сказал он. — Это Тавриск, — раб указал на мальчика, — он проводит вас.

— Скажи…

— Нисифор, госпожа, — вежливо представился раб.

— Скажи, Нисифор, неужели нам придётся идти пешком на самый верх?

— Это так, госпожа. Верхом или на повозке в Верхний Тритейлион можно попасть только с разрешения господина Идоменея. К сожалению, сейчас наш господин отсутствует, а без него…, - Нисифор развёл руками, показывая, что он никому не может делать исключений.

— Ну, что ж, правила есть правила, — покорно сказала женщина. — Далеко ли идти?

— Не очень, правда дорога в некоторых местах довольно крута, приходится подниматься по ступеням.

Пока раб-управляющий беседовал с Семелой, Снежка присматривалась к мальчику. Тавриск тоже с интересом поглядывал на гостью. Когда Семела направилась к аллее, Тавриск встал в характерную позу и крикнул Снежке:

— Давай наперегонки!

— Давай! — улыбнулась девочка.

— Только не бегите, — заохала Семела.

Но дети не услышали её, босоногий мальчик стрелой пролетел по полутёмной аллее, за ним, стуча деревянными подошвами сандалий и подобрав подол длинного хитона, мчалась Снежка. Так свободно она не бегала со времён своей жизни в стойбище. Её сердце замирало от восторга, она наслаждалась быстротой и ловкостью своих движений и совсем немного отставала от своего нового друга. Вот если бы она могла сбросить это неудобное одеяние, то тогда бы точно обогнала своего соперника.

Тавриск запрыгал по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступеней, а Снежка взлетела на неё словно вихрь. Каменная лестница змеёй вилась по склону холма и нужно хорошо управлять своим телом, чтобы не слететь на крутом повороте. Они почти одновременно вбежали в сумрачную галерею, выстланную коричневой плиткой. Стены галереи были облицованные гладкими некрупными камнями. Меж камней сочилась вода, специальные углубления в виде желобов отводили накопившуюся воду, чтобы она не заливала пол. Снежка, припав к влажной стене ловила губами капли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет! — закричал Тавриск. — Если хочешь пить, то иди сюда.

Снежка обернулась и увидела статую в виде прекрасной молодой девушки. Одеяния соскользнули с её белых плеч, приоткрыв маленькую круглую грудь. Тонкими руками девушка держала тяжёлый кувшин, из которого звонкой струйкой текла вода. Каменная фигура выглядела, как живая, и Снежка едва не бросилась помочь девушке поддержать ношу, чтобы вода не вытекла из него.

— Её зовут Мэлина *, - с серьёзным видом сказал Тавриск. — Мы приносим ей молоко и мёд, чтобы вода в источнике всегда оставалась чистой и вкусной. Пей!

Вода была холодной и приятной на вкус. Напившись, Снежка принялась осматривать необычное место. Из галереи выходили ещё две лестницы, кроме той, по которой они только что бежали. Одна из лестниц находилась слева от каменной девушки и вела куда-то вниз.

— Что там? — спросила Снежка.

— Эта дорога ведёт вниз, к морю.

— К морю? — подбежала к перилам девочка. — Мы идём туда?

— Нет, — покачал головой мальчуган и махнул рукой в сторону ступеней, что вели наверх. — Нам туда!

— Тебе имя Таврик?

— Тавриск, — поправил он. — А как зовут тебя?

— Меня? — она раздумывала, какое из имён назвать Тавриску.

— Ничего, если у тебя нет имени, тебе его дадут. Ты ведь к нам навсегда?

— Не знаю…

— Хочешь, я замолвлю за тебя словечко? — предложил Тавриск. — Ты смелая и быстро бегаешь. Нам тут нужны сильные и выносливые, — деловито закончил он.

Снежка радостно кивнула. Вихрастый Тавриск ей понравился, хоть он и не был таким красивым и нарядным, как Пелей. Одежда юного раба — серая рубашка с не подшитым подолом и торчащими нитками не шла ни в какое сравнение с одеждой золотоволосого мальчика — светло-голубым хитоном в тонкую складку. И, наверное, Тавриск не знал столько умных слов, как прежний знакомец. Но отчего-то Снежке было легче в обществе Тавриска. Не умом, а сердцем она ощущала его как ровню, и единственное, чего бы ей хотелось, чтобы ей позволили с этим мальчиком играть.

В то время как дети отдыхали у источника наяды * Мэлины, Семела, пыхтя и потея, поднималась по лестнице. Маленькой рабыни и её провожатого нигде не было видно. «Хорошо, что эта дорога не имеет ответвлений, — думала женщина, — а то неизвестно куда эту ребятню могло бы занести». Со всех сторон её окружали густо растущий кустарник и деревья. Видимо, так было задумано хозяевами Тритейлтона, чтобы чужаки не могли наблюдать за жизнью поместья. Лишь изредка в просветах между посадками виднелись длинные строения, крытые соломой, и маленькие домики под красной черепичной крышей. Иногда до слуха доносились голоса, пение, стук молота о наковальню, жужжание мельничного круга, блеянье скота. Семела бросила взгляд назад, и голова у неё слегка закружилась — так высоко она забралась, но впереди ещё было много ступеней. «Как к богам на Олимп» *, - усмехнулась Семела, продолжив свой путь.