Факел Геро (СИ) - Астрович Ната

— Семела, приветствую тебя! Надеюсь, я не заставил тебя ждать?

— Здравствуй, Бут, я только подошла.

— Привела её?

Снежка уловила цепкий взгляд мужчины и ей показалось, что она уже где-то видела его.

— Волосы у неё так и не отросли…

— Моя госпожа решила стричь её, — неохотно объяснила Семела. — Сказала, что короткая стрижка подчёркивает длину шеи и хрупкость плеч ребёнка.

— Думаю, она права, — согласно кивнул мужчина. — Чего у твоей госпожи не отнять, так это умения выбирать товар. Нрав бы ей ещё помягче…, - он искоса поглядел на вздохнувшую Семелу. — Ну, не буду тебя томить.

Бут подошёл к двери и, взяв в руки молоточек, стукнул им по блестящему диску. Снежка вздрогнула от громкого звонкого звука и улыбнулась. Эх! Как ей хотелось тоже стукнуть этим молоточком. Дверь открылась, Снежка вытянула шею, пытаясь заглянуть внутрь, но привратник, пропустив только мужчину, тут же захлопнул дверь, оставив их с Семелой на улице.

Ждать пришлось довольно долго, но когда дверь открылась, то Бут вышел не один, а в сопровождении худощавого мужчины. Незнакомец едва кивнул Семеле, отчего она обидчиво поджала губы, зато он очень внимательно осмотрел девочку.

— Она подходит.

— Полностью соответствует твоему описанию, Кодр. И возраст, и внешность.

— Да, — снова согласился с Бутом мужчина. — Но, к сожалению, мой господин не хочет никого видеть и говорить с ним бесполезно.

— Понимаю…, но что мне делать, Кодр? Деньги я уже заплатил её госпоже, — Бут махнул рукой в сторону Семелы.

— Верни девочку, скажи, что не подошла, — ответил Кодр, ни на мгновенье не сомневаясь, что торговец его обманывает.

— А ты ведь мне обещал, Кодр, что не откажешься от сделки, — рассердился Бут.

— Обещал, — пожал плечами управляющий. — Но ничего не могу поделать. Хозяин не в состоянии ехать к своей тётушке, а меня к ней не пустят. Думаешь, я рад, что не получу своей доли?

— Ну ладно, — с некоторой досадой проговорил мужчина, — если ни тебя, ни меня до жены господина Идоменея не допустят, то кого она сможет принять?

— Не знаю, — пожал плечами Кодр, — женщину, возможно, но и тут нужны весомые причины.

Мужчины переглянулись и повернули головы к стоящей неподалёку Семеле.

— Что, если я уговорю её отвезти в Тритейлион подарок от твоего господина? — осторожно спросил работорговец.

— Нет. Её в Тритейлионе не знают. Может…, - Кодр задумался.

— Может…, - осторожно подхватил Бут.

— Попросить господина написать письмо!

— Сможешь ли ты его убедить сделать это? — засомневался Бут.

— Постараюсь, — усмехнулся Кодр, — иногда он меня слушает.

Когда Кодр скрылся за зелёной дверью с блестящими пластинами, Семела подошла к Буту с вопросом:

— Ну что?

— Идём ко мне, нужно подождать, пока Кодр уговорит господина Агафокла написать письмо в Тритейлион.

— Тритейлион? Ничего не понимаю! — воскликнула женщина.

— Пойдём, — повторил Бут, — дома я тебе всё объясню.

Снова неторопливый раб медленно открыл дверь. Даже присутствие господина не заставило его двигаться быстрее. День выдался погожий, и хозяин дома предложил своим гостьям расположиться во дворе. Сам же ушёл в дом и вернулся только тогда, когда раб поставил перед Семелой низкий прямоугольный стол с угощеньем.

Снежка не была голодна, её больше заинтересовал двор с бассейном в центре. В тёмной воде бассейна, плавали бело-розовые цветы, а вокруг — толпились каменные истуканы. Среди истуканов были и мужчины, и женщины, они тоже, как и Снежка, любовались диковинными цветами.

Одна из статуй — молодая женщина — стояла, опёршись одной рукой на большое колесо, в другой держа огромный рог, из которого к её ногам сыпались выточенные из камня фрукты. Снежка присела у подножия статуи, чтобы хорошенько разглядеть плоды и обнаружила среди них вполне себе съедобное яблоко — красное с жёлтым бочком. Она вонзила в яблоко зубы и причмокнула — сладко!

Семела, занятая предстоящим разговором с работорговцем, не следила за своей воспитанницей, она чувствовала, мужчина что-то от неё скрывает и оттого нервничала. Бут, наоборот, то и дело поглядывал в сторону девочки, отмечая про себя, что маленькая рабыня осматривает двор с интересом, обходит кругом каждую статую, подолгу смотрит им в лицо. Но больше всего её привлёк пруд с лилиями. Бут улыбнулся, увидев, как девочка легла животом на бортик бассейна, пытаясь дотянуться до ближнего цветка. Что, если… Семела не дала его мысли созреть:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— В чём дело, Бут? Может, объяснишь, наконец, чего мы ждём?

— Небольшая заминка, Семела. Скоро Кодр принесёт письмо, с которым ты поедешь в поместье господина Идоменея, чтобы передать его супруге подарок от племянника. Подарок — вот этот ребёнок, — Бут указал взглядом на девочку.

— Ты меня обманул! — завопила Семела

— В чём?

— Ты обещал, что Левкея покинет Прекрасную Гавань!

— Она её покинет. Усадьба Тритейлион находится за пределами нашего города!

— Всего лишь на противоположной стороне залива! — негодовала женщина.

— Это так, не спорю! Но поместье господина Идоменея — обособленное место. Они живут своей общиной, у них есть храм для богослужения, они сами проводят праздничные шествия. Супруга господина Идоменея хоть и вносит значительные суммы в городскую казну, сама уже два года как в Прекрасной Гавани не появлялась и в общегородских праздниках участия не принимала. Городской совет с базилевсом *, конечно же, не рад такому повороту, более того, это может быть дурным примером для других, но указать господину Идоменею на то, что жена его пренебрегает городским обществом, никто не посмеет, — поделился сплетнями Бут.

В ответ Семела покачала головой:

— Если Исмена узнает…

— Она не узнает, — перебил женщину Бут. — Девочка станет воспитанницей хозяйки Тритейлиона и будет проводить всё время подле неё. Она никогда не покинет усадьбу. Даже рабы, отпущенные на волю господином Идоменеем, не желают уезжать из Тритейлиона. Так привязаны они к своим господам.

Семела устало слушала работорговца. Несколько дней и ночей в тревоге сделали своё дело — у женщины не было больше сил спорить с Бутом.

— Не волнуйся Семела, — продолжал успокаивать Бут, — отвезёшь письмо и рабыню, а вечером Кодр расплатится с нами.

— А если в Тритейлионе её не примут?

«Если не примут…, - мысленно повторил Бут и перевёл взгляд на девочку, которая оставила попытки достать водяную лилию и, усевшись на край постамента статуи Зевса, грызла яблоко. — Где она его взяла? Неужели нашла среди даров Тихеи? * Нет, всё это неспроста… Неспроста она вернулась…», — Бут не смог припомнить случая, чтобы ему пришлось дважды перепродавать раба.

«Если её не примут в Тритейлионе, то я оставлю её себе», — продолжил свой внутренний монолог мужчина. Семеле он ничего не сказал, боясь увязнуть в новых бесполезных спорах.

Глава 15. Дорога идёт в гору

1.

Крытая повозка медленно катилась по узкой пыльной дороге. Семела охала и хваталась за перекладину, поддерживающую ткань полога, всякий раз, когда повозку подбрасывало на неровностях дороги. Снежка изнывала от любопытства — ей хотелось откинуть занавесь и выглянуть наружу, но старая служанка, опасаясь, что серая дорожная пыль проникнет внутрь кибитки, запретила девочке прикасаться к пологу.

За стенами города ветер весело гонял по опустевшим полям сухие шары перекати-поля. Сквозь истёртую ткань полога можно было разглядеть очертания невысоких холмов, поросших кустарником. Между холмами на небольших участках копошились люди, собирая последний в этом году урожай со своих наделов.