Иные знания - Екатерина В. Коробова

людьми. Тебе еще нужны эти маски? Им-то точно лучше без них.

Мик кивнул. Какая-то мысль, еще не до конца оформившись, прочно засела в мозгу.

– За пределами ристалищ… – Мик не отрываясь смотрел, как вторая маска слетела в снег. – Ну конечно. За пределами!

– Что-что? – Ярт, похоже, тоже погрузился в свои думы, наблюдая за сражением.

– Пусть принесут маски мне, как закончат, – в голосе Мика слышалось нетерпение.

* * *

– Расскажи все, что знаешь о них. Пожалуйста, – Мик сел напротив и положил маски на стол перед собой.

Орион, которого он, судя по всему, оторвал от составления письма, казался слегка раздраженным.

– Едва ли я сообщу тебе хоть что-то новое, – он устало потер переносицу. – Я в прошлый раз был в ристалище еще до твоего рождения. Уже тогда там никто не сражался.

– Но оно ведь было не последним, правда? Они еще остались? Не только в Пределе. И никакого запрета проводить бои в них нет?

Орион наконец отложил свое занятие.

– Нет.

– Зачем маски скрывают лица и Стихии?

– Никто тебе уже точно не объяснит. Может, чтобы не отвлекаться ни на что иное, кроме битвы. Или чтобы за одного бойца мог выйти кто-то иной. Или потому, что кому-то в древности казалось, что так честнее.

– И Стихия все еще бережет победившего? Сколько? Сутки?

– Мик, – Орион вновь взял в руки простенький ирфитный стержень – твердый темный брусочек, оставлявший на бумаге яркий след. Стихийные письменные принадлежности были в Себерии большой редкостью. – Ими не пользуются уже сотню лет, и в людской памяти многое стерлось. Стихия в масках еще есть. Когда-то она действительно сутки оберегала победившего, и природа этих творений до сих пор не до конца понятна. Возможно, это была своеобразная награда. Или защита от мести. Такие сражения – очень древний обычай, и когда-то под сводами ристалищ творились действительно ужасные вещи.

– Как далеко сами арены находятся друг от друга? – Мик крепко сжимал маски. – Я смогу добраться за сутки от одной к другой?

Во взгляде Ориона вспыхнуло мгновенное понимание.

– Как я могу тебе помочь?

– Люди. Мне же нужно с кем-то сражаться. Я знаю, на окраинах очень мало творцов. Но мне ведь и нужно будет всего по паре в каждом городе, так? Можно и приезжих. Найдем?

1009 год от сотворения Свода,

23-й день второго зимнего отрезка Себерия, Край Озер

Рут

– Я не понимаю, почему тогда нельзя полететь сразу в Предел? Кай и Дарина же летали, – спросила Мирра, осторожно расправив складки на подоле платья, считавшегося праздничным. Ткань полиняла, и цветочный узор теперь казался просто тусклыми разводами.

Мик вздохнул.

– Ну и чем такая затея кончилась? Это рискованно. Мы прилетим туда беззащитными и, сражаясь в ристалище в центре Предела, привлечем к себе кучу внимания – а мы с Рут пока что, увы, не самые сильные бойцы. Если Стихия действительно оберегает победивших, у нас есть хоть какой-то шанс добраться живыми до центрального книгохранилища. Начнем с окраин Элементы, Далеких Земель – оттуда в случае неудачи легко будет вернуться в Себерию. А если все получится, будем подбираться к Пределу все ближе под защитой Стихий.

– Для надежного плана многовато «если», – Риккард почесал нос.

– Ага, – угрюмо согласился Мик. Он и сам много раз об этом думал. – Но, с другой стороны, кто сейчас вообще вспоминает о ристалищах? Это возможность выиграть время. И шанс очутиться в столице незамеченными.

– Я бы предпочла вспомнить о празднике, – с наигранной обидой вставила Мирра.

– Твоя правда, – усмехнулся Мик. – Не дуйся.

Рут вполуха слушала их разговор, рассеянно оглядывая комнату, которую украсили Лика и Мирра. Непросто было сделать нарядным это унылое полупустое помещение, где из мебели имелись только стол и расшатанные стулья. Но, как, усмехнувшись, сказал Мик, выстоять на пути у решившей что-то Мирры однозначно сложнее. Рут и сама принесла сюда утром несколько букетов, цветы для которых вырастила своими творениями. Дарина каким-то чудом уговорила Эю состряпать угощение и даже заглянуть на праздник, и теперь кухарка, ужасно смущаясь, спряталась в самом углу и тайком хихикала в кулак над шутками Риккарда. Орион, сидевший рядом, изредка обменивался парой слов с Даей, тоже перебравшейся в Край Озер, и подливал себе и ей в кружку ароматных настоев. Не было сегодня со всеми, к огорчению Рут, только Вьюги – ей срочно потребовалось доставить какое-то послание в Элинту.

Постепенно общая неловкость стала сходить на нет, разговоры звучали все громче, и смех теперь слышался не только из угла, где сидел Риккард. Рут сделалось очень светло и уютно на душе, как в детстве, когда мать Лайма зимними вечерами собирала их всех за ужином. Не хватало на этом празднике только музыки, но и места для танцев тут тоже не было.

Отмечать дни рождения Дарины и Кая, выпавшие на одну дату, предложила Мирра, случайно услышавшая, что это число приближается. В прошлой жизни виновники торжества праздновали бы к тому же и день нити, но сейчас одно только упоминание о нем казалось преступно неуместным.

Обычно днем нити называли число, когда младенец-далла впервые оказывалась в своем новом доме, – он не всегда приходился на день ее появления на свет: порой девочку везли к будущему даллу с другого конца страны. В семьях творцов его отмечали каждый год. У Кая и Дарины оба этих события совпадали, как и у Рут с Миком, у которых такая дата приходилась на середину лета. Орион предполагал, что это вышло из-за того, что истинные даллы всегда рождаются в один день, однако проверить догадку, конечно, не представлялось возможным.

Но Мирра, кажется, готова была устроить торжество в честь чего угодно – подходило решительно все.

– Пожалуйста, пусть это будет просто ваш день рождения, ладно? – умоляюще просила она. – И пусть праздник не имеет никакого отношения ни к кому, кроме вас двоих.

Рут тогда подумала, что очень жестоко и как-то неправильно вот так, одним махом, вычеркивать из жизни Дарины и Кая даже упоминание Майи и Флама в эту дату. Но промолчала.

Дарина до последнего смущалась и отнекивалась, уговаривая не устраивать шума. Кай делал вид, что происходящее абсолютно его не касается. По лицу Мика было понятно, что даже подписание поздравительной открытки Авруму он бы воспринял с бо́льшим восторгом. Рут же казалась странной и неуместной идея подобного праздника: любой сейчас ощущался бы таким, а в честь Кая и Дарины, на которых многие по-прежнему смотрели косо, – особенно. Но неожиданно в дело вмешался Риккард. Рут точно не знала, о чем он говорил с ее