Соседи (СИ) - Коруд

вон там, — для убедительности кивнув в сторону собравшейся у стойки толпы, пояснил Стрижов. От блеска увесистой горсти цепей на массивной шее у Егора зарябило в глазах. Кислотно-зеленая джинсовка на розовую футболку усиливала произведенный эффект. — Чё, как дела?

«Как сажа бела»

Уронив подбородок на грудь, Егор исподлобья уставился на Вадима. Вопрос в голове продолжал вертеться всё тот же: «Какого хера?». Стриж вел себя как ни в чём не бывало, будто это не ему профиль поправили каких-то пару месяцев назад, будто не слали они друг друга нахуй с концами после сольника. И это, прямо сказать, напрягало. Или Вадик перед концертом укурился, в чём уже был как-то замечен, или, ударившись черепушкой об асфальт, схлопотал ретроградную амнезию. Или что-то замышляет, что вероятнее.

— Слышал, тебя чуть не уебали? Это не я, если что, — не дождавшись от Егора не то что вразумительного, а вообще никакого ответа, беззлобно уведомил его Вадик.

— Я в курсе, — проворчал Егор сквозь зубы, продолжая сверлить своего недруга красноречивым взглядом, призванным доходчиво объяснить, что видеть не рад, к общению не расположен, прежние отношения восстанавливать не намерен, и вообще — не катился бы ты, «бро», полем-лесом? Восвояси, если на литературном.

Стриж изобразил на физиономии настолько убедительное облегчение, что в башке невольно мелькнула мысль: не предложить ли ему податься на театральные подмостки? Такой талант — и штаны по клубам протирает.

— Это радует, а то некоторые мне тут уже вынесли обвинительный приговор, — цокнул языком Вадик.

В глазах помутилось, в районе солнечного сплетения неприятно дёрнуло и Егор, отзываясь на внезапно вошедший под ребро клинок, с усилием сжал зубы. Она. Кто еще мог подумать на Стрижа, как не она? Это в её присутствии Вадим сыпал пустыми угрозами, обещая обоим непременную расплату за испытанное унижение и сломанный нос. Вроде в том же чеке значилась и порванная цепочка от бвлг-чего-то там{?}[Bvlgari].

— Что-то не нравишься ты мне, Стриж, — процедил Егор, пытаясь уходом от темы переключить мысли и стряхнуть с сердца клешни тоски. — Ты что, под травой?

— Не-а. На колёсах, — запихивая руки в карманы штанов и глупо лыбясь, беззаботно отозвался Вадим.

«Экстази? Совсем кукухой поехал?»

Возникшие подозрения крепли с каждой секундой. Бывший приятель излучал жизнерадостность, в глазах плескалась проказливость, а на губах блуждала идиотская шаловливая ухмылка. Мины глупее Егор, пожалуй, и не видел. Впрочем, выражение на его собственной физиономии, видать, тоже потеряло признаки адекватности, поскольку Стриж, несколько принужденно хохотнув, всё-таки решил пояснить.

— Течь на «чердаке» обнаружилась. Так что сорян, бро, то был не я, а мои демоны. Вот, колёса теперь жру. Прописали{?}[Вадим употребляет психотропные препараты для стабилизации настроения]. На них всё вроде как постепенно нормализуется. Даже больше не хочется вас убить, прикинь.

«Нас…»

Вадим явно опять Ульяну имел ввиду, за минуту уже второй раз без имени упомянул, и херово от этих его неуклюжих попыток вывести разговор в нужное ему русло становилось просто нестерпимо. Лезвие за лезвием, все точно в цель. Каких-то пять минут назад Егору казалось, что он разучился чувствовать и закостенел — да спустя вечность внутренней мертвенной тишины он был в этом уверен! — но… Прямо сейчас ему мерещилось, что перед ним не Стриж, а второй всадник личного апокалипсиса. Нутро чуяло — точно Он. Роль первого блестяще исполнила Надежда Александровна. Назвать тёть Надей эту милую женщину язык больше не повернётся.

Нужно сворачиваться.

— Рад за тебя, — мрачно изрёк Егор. — Мне пора. Выходить через три минуты.

Стрижов намёка не понял. Или сделал вид, что не понял.

— О, так ты теперь у них играешь? — удивленно вскинул он брови.

— Угу.

— А чё?

«…через плечо»

— Так вышло. Спасательная операция.

«Обоюдная»

— Самойловой передам, она тебя потеряла, — «Ч-черт!» — Че-та неважнецки ты выглядишь, бро. Ты здоров? — «Нет». — А Улька, кстати, где? Уже здесь? — «Да заткнёшься ты когда-нибудь?!» — Надо мне перед ней извиниться. Я тут на таблетосах этих достиг просветления… Типа того. Хочу донести, пока не расплескал.

Казалось, за последние десять секунд неуместно восторженного спича ноздри успели втянуть в лёгкие весь спёртый воздух тесного помещения.

Третий раз. За пару минут. Его возвращают в прошлое против его воли — втаскивают, накинув на шею петлю, игнорируя слабое, но сопротивление. Распиливают по кусочкам, раскладывают на останках динамитные шашки и подрывают. Нет Её здесь и не будет. Ни сегодня, ни завтра — никогда. Ни в этом клубе, ни за стенкой, ни в его жизни. Никогда. Больше. Не будет.

Может, всё же стоило позволить Владе?..

Деревянная гаруа встрепенулась и предостерегающе запекла кожу. С момента, как Ульяна переселила птицу на его шею, Егор чувствовал странную энергию подвески постоянно. Маленький резной кусок дерева придавал сил, немного грел, а может, и впрямь оберегал. Ведь на излёте этого самого дня он все ещё топчет ногами грешную землю.

— Нет, не здесь. Хочешь извиниться — напиши, — отворачиваясь, прохрипел Егор. До выхода оставались считаные минуты, а он тут стоит и лясы точит с человеком, от которого надеялся, что избавился навсегда. И своё состояние, без того оставляющее желать лучшего, доводит до агонии. Добровольно.

— Да уж писал! — проорал Вадим, пытаясь перекричать загремевшую на весь зал музыку, что возвещала о скором начале концерта. — Только она меня блокнула везде, по ходу!

«Мои поздравления»

— Сам виноват.

Пара серо-зеленых глаз испытующе уставились на него. А Егор надменно вскинул подбородок, демонстрируя, что своего отношения к бывшему приятелю не изменит, как бы тот сейчас под ноги ни стелился. Раздражало. Нет, безусловно, он рад, что «на колёсах» Вадим достиг «просветления» и пересмотрел своё поведение, но вести себя сейчас как ни в чем не бывало? Верх идиотизма.

Однако же на находящегося под чудо-препаратами Вадика выразительные взгляды, похоже, не действовали. Может, название у него спросить? Препаратов?

— Да знаю, не клюй мне мозг, Рыжий. Не злись ты, — вполне себе миролюбивым тоном отозвался Стриж. — Тебе бы тоже вряд ли понравилось, если бы ты в лепешку ради девахи готов был расшибиться, а её у тебя прямо из-под носа увели. И причем она была бы не против. Ну перегнул палку, сорри. Огрёб за дело. Всё понял и готов покаяться. Передай ей там мои извинения, я-то теперь в немилости, — Стриж заткнулся, но буквально на секунду. — Чё смотришь так? Сложно, что ли, в соседнюю дверь постучать?

Да блядь! Сложно! Нет двери! Ни одной! Никуда! Что ж такое? Как противиться отчаянному желанию послать всех к чёрту, нажраться в соседнем баре до состояния полной невменяемости, упасть за руль, дать по газам в