Соседи (СИ) - Коруд

открывать и закрывать эту дверь, курить на балконе и звонить в её звонок.

— Ну, не хочешь, как хочешь, в друзья не набиваюсь. В чём дело-то хоть? — пристально разглядывая Ульяну, поинтересовался сосед.

— Нашли Егора, — бесцветно ответила Уля.

— Надеюсь, живого? — замогильным голосом уточнил он и, встретившись с её уничтожающим взглядом, поспешил пояснить: — Просто у тебя вид такой, будто…

— Да, всё в порядке, — поспешила перебить Ульяна, понимая, что не желает слышать продолжение очевидной мысли.

Миша продолжал в сомнении разглядывать её с головы до ног и обратно, и под этим сканирующим и до кучи лишённым всякого доверия взглядом Уля чувствовала себя крайне неуютно.

— Слушай, — нарушив наступившую тишину, заговорил он, — не моё это дело, конечно, я без понятия, что там у вас за отношения были и почему так вышло, но мне кажется, лучше тебе знать, чем не знать. Когда я с ним обсуждал съем этой квартиры за пару дней до того, как сюда въехал, он сказал, что не раньше, чем через месяц.

— Да, ты говорил, я помню, — отозвалась Ульяна апатично. Это Мишино откровение за минувшее время она успела прокрутить в голове тысяч пять раз, и теперь оно не вызывало в душе никакого отклика.

— Он ещё сказал, что не от него зависит, — игнорируя отсутствие интереса, продолжил Миша.

— Да? — вяло откликнулась Уля. — И от кого же?

Мысли бродили где-то далеко, опять вокруг Егора. Где он сейчас? Чем занят? Как себя чувствует? Вспоминает ли о ней хоть изредка? А о них вспоминает?

Миша повёл плечами, поджал губы и неуверенно покачал головой:

— Я тоже спросил, от кого. Он сказал, от близкого человека, но в подробности не вдавался. Вот я и думаю: ты случайно не она? Извини за бестактность. Просто я у него на телефоне твою фотку краем глаза видел. На заставке. Когда мы курили, и он его достал, чтобы на сообщение ответить. На фоне горы какой-то ты там.

«На заставке… Да почему?!»

Внутри вновь что-то дёрнулось, рвануло и закровило фонтаном, будто не прошло месяца. На заставке у Егора раньше стояла фотография пустой, окутанной дымом и светом софитов сцены. Парой фраз Миша уничтожил все её усилия, все пусть смешные, но достижения. Перед глазами вновь поплыли картинки из прошлого: как они с Егором вдвоём идут по этому коридору переодевать её в мотокомбез, и она прячется за его спиной. Как лезет в карман его куртки за ключами от квартиры. Как он обещает поднять ей настроение, а она ещё не знает, что ждёт дальше. Как целует в лоб. Каждый квадратный сантиметр пространства напоминал о том, что когда-то на нём происходило. Да что там! Она видела Егора прямо сейчас, за Мишиной спиной. Прислонившись плечом к косяку общей двери и вертя между пальцами ключ зажигания, скривив губы в надломленной улыбке, он за ними наблюдал. Вчера она видела, как он в ночи курил на своём балконе, позавчера видела из окна лохматый затылок, острые шейные позвонки и крылья лопаток: он сидел на старой лавке, что спряталась за сиренью, и подбирал аккорды. Три дня назад видела на лестничной клетке с набитым фототехникой рюкзаком. Четыре — с тросами в зубах и нагревателем в руках. В собственной ванной. Пять — …

Миражи…

Ледяные пальцы снова оплели шею, вызывая очередной приступ удушья, а застрявший в горле ком мешал дышать. Уля перевела взгляд на Мишино лицо, но тут же опустила голову, понимая, что в глазах собирается вода.

Невыносимо.

— Зачем ты мне это говоришь? — прошептала она.

— Ну… — Миша звучал смущенно и озадаченно. — Хочу, чтобы ты знала, что он серьёзно был настроен.

— Зачем ты мне это говоришь? — вскидывая подбородок, сипло повторила свой вопрос Ульяна.

Окончательно растерявшись, Миша уставился на неё.

— Не знаю. Чтобы ты понимала, что там не было злого умысла, — пробормотал он спустя, наверное, полминуты тягостной тишины. — Ну, скорее всего. Так мне кажется. Я тут кое с кем из соседей успел познакомиться, о нём все в основном приятно отзываются, удивляются, даже расстраиваются, узнав, что… Короче, ладно, — вновь замолчав, Миша нервно застучал пальцами по стенке. — Чувствую себя перед тобой виноватым, хотя не виноват.

Уля смотрела на него, не ощущая себя. Голова трещала, внутри продолжал бушевать умерщвляющий всё живое торнадо: за какой-то час она трижды шмякнулась оземь с неимоверной высоты, трижды разбилась и трижды вынуждена была собирать себя по кусочкам. И, кажется, сегодня у неё впереди четвёртое падение, четвёртая смерть и четвёртая попытка воскреснуть из пепла. Эта точно кончится провалом.

— Прости, — вытолкнула из себя Ульяна. — Ты тут абсолютно ни при чём. Ты не виноват.

— Я тут ему уже третий день намеренно задерживаю оплату. Всё жду, когда сам наберёт и номер спалит, но он пока не объявляется. Увы.

— Спасибо за беспокойство, Миш, — прохрипела она, кое-как беря себя в руки. — Я в порядке и в порядке буду.

«Наверное…»

— Ну ладно. Приходи к нам, если что. Отвлечём.

— Угу. Спасибо.

…

Она пытается! Второй месяц пытается понять и принять его решение. Пытается не возвращаться мыслями, больше не плакать и не обижаться. Почувствовать благодарность за присутствие в своей жизни, за тёплые мгновения вдвоём, за гитару и навыки вождения, разговоры и молчаливую поддержку, за смыслы, руки, губы и полёт. Пытается сказать «спасибо» и отпустить идти выбранным путём. Просто жить дальше.

И не может.

Не получается не думать о причинах. Не выходит забыть. Память к ней немилосердна и то и дело возвращает в минувшее лето: согретое его присутствием, полное открытий, перевернувшее мир вверх тормашками и очень счастливое, несмотря на всю боль, что с собой принесло. Не может она избавиться от воспоминаний, они продолжают ранить. День сменяет день, время ползет себе тихой сапой, березы и клёны потеряли последние листья, а каштан облетел уже давно. Но выносить реальность всё так же невозможно, и она выбрала сходить с ума. Их четыре дня ей снятся, его «Не отпущу» звучит на ночь вместо «Засыпай…». Его касания чувствуются до сих пор: ощущая себя в кольце рук, она проваливается в беспокойный сон. Иначе уснуть не получается. Стоит закрыть глаза, слышит мерное дыхание и мягкий голос, видит его прямо перед собой. Он смотрит по-всякому, но чаще с безобидной усмешкой в пронзительном взгляде. А иногда так, что она начинает гореть и плавиться. Пальцы помнят волосы, брови, лицо, горбинку на носу, скулы, губы, подбородок, щетину, рельеф мышц, шрам на ключице. Наощупь помнят его всего. Тело помнит его тепло. Голова разложила по