Флешбэк мечты - Морин Гу

на нее виноватый взгляд:

– Ты этого не слышала.

Присцилла вернулась к плакату, взяла маркер:

– На самом деле, она хочет как лучше.

– Ага, разбежалась. – Я тоже подошла к столу. – Она просто пришла потрезвонить о том, что ее на самом деле совершенно не касается. В каждом доме должен быть мужчина? Она это серьезно?

– Знаю. – Тут Присцилла улыбнулась совершенно искренне. – Бред полный.

– И почему ты ей ничего не сказала? – не унималась я: меня просто достал этот сексизм.

– А потому! Мне что, устроить разборку и лишиться клиентки, потому что мне не по душе, что она говорит? Какой смысл? – Она посмотрела на меня озадаченно, как будет часто смотреть в будущем. – И вообще, тебе-то что?

То, что мне не нравится, когда какая-то дрянь выставляет мою семью в дурном свете только потому, что мой дедушка умер. То, что меня просто тошнит, когда чужая тетка говорит про мою бабушку, что той нужен мужчина в доме. Но сказать это вслух я не могла. Потому что такая вовлеченность в жизнь Присциллы выглядела бы странно.

– Просто я терпеть не могу идиотов, которым некому сказать, что они идиоты, – проворчала я и принялась рисовать желтым веселую рожицу.

Присцилла хмыкнула:

– Да, тут я с тобой согласна.

Разговоры про ее отца остались висеть в воздухе… просто остались висеть.

Хальмони вернулась, когда плакаты уже были почти готовы.

– Здравствуйте, миссис Джо, – радостно поприветствовала ее я. Мне правда было очень приятно ее видеть.

– Добрый день, – сказала она, снимая пальто. – Все нормально прошло?

– Угу, – ответила Присцилла, сворачивая плакаты. – Сэм мне очень помогла.

Улыбка моя сияла, прямо как луна в ясную ночь.

– Да ладно, не особенно.

– Большое тебе спасибо, Сэм, – сказала хальмони совершенно искренне. – Присцилла, отвези Грейс домой.

Грейс тут же принялась запихивать свои вещи в рюкзачок.

– Да-да-да! Успею посмотреть «Полный дом».

Хальмони засмеялась, взъерошила ей волосы.

– Только если уроки сделала.

– А вот и сделала! Мне Сэм помогла.

– Да, повезло нам, что Сэм сегодня здесь, – доброжелательно произнесла хальмони, поправляя рюкзак на плечах у Грейс.

Тут меня вдруг посетило вдохновение. Можно перейти ко второй части плана прямо сейчас.

– Если вам тут нужно помочь, я могу заходить после уроков. Бесплатно, – торопливо добавила я.

Хальмони явно опешила:

– Бесплатно? Нет, так не годится.

Присцилла откровенно нахмурилась:

– Сэм, это лишнее.

Черт. Похоже, я не то сказала.

– Ну, работу я искала только потому, что мне нечем заняться после уроков. Это… мама говорит, мне нужно набираться жизненного опыта. А деньги нам не нужны.

И опять я сразу же поняла, что сказала не то. Черт!

– Ну то есть мы не то чтобы богатые…

– Сэм. – Хальмони подняла руку, прервав это шоу ужасов. – Я могу тебе платить. На самом деле, нам действительно нужна помощница. Сможешь работать после уроков?

– Правда, омма? – Присцилла недоверчиво посмотрела на мать.

Хальмони решительно кивнула.

– Да. Я слишком много тебя загружаю.

Довольное выражение лица Присциллы было лучшим, что я видела за последние дни. Она тем не менее не унималась.

– Да ладно, я не против.

– Нет, тебе это мешает учиться, – ответила хальмони и принялась рыться в кошельке. Мы с Присциллой переглянулись у нее над головой. Учеба. Ага, или кампания?

– Сэм, так ты сможешь поработать после уроков, когда обычно сюда выходит Присцилла? С четырех до шести?

Я вовсю закивала.

– Да, меня это устраивает!

– Хорошо. Получать будешь официальную минимальную зарплату, поскольку ты еще школьница, за сегодняшний день я тебе тоже заплачу. Начнешь с понедельника, ладно?

– Да! Спасибо! – радостно откликнулась я.

А радость на лице у Присциллы… она стала лучшей наградой за мои труды. Эта работа плюс согласие Присциллы, чтобы я помогла ей в ее кампании, – я сделала большой шаг к тому, чтобы помирить их друг с другом и вернуться домой.

глава 17

шесть дней до бала

На следующее утро миссис Джо спросила, не хочу ли я сходить с ней в церковь. Я вообще-то совсем не против религии. Зато я против того, чтобы по выходным куда-то тащиться раньше полудня. Миссис Джо заметила мои колебания и пожала плечами:

– Если не хочешь, то и не надо.

Я сидела в штанах от ее пижамы, прекрасно сознавая, какой она невероятно добрый человек. Кампанией в воскресенье все равно не займешься. Плюс все шло так хорошо – почему бы не доставить миссис Джо радость?

– Пойду, конечно. Буду готова через десять минут!

Я быстренько подыскала себе кое-что из гардероба миссис Джо, и мы вышли на улицу. В машине мне вдруг пришло в голову, что я ни разу в жизни не бывала в церкви. Вообще ни в какой церкви. Это был еще один предмет разногласий между мамой и хальмони. Хальмони была искренне верующей, а мама, наоборот, убежденной атеисткой. Мы с Джулианом всегда считали, что с ней что-то такое плохое случилось в каком-то церковном летнем лагере. Да и вообще в маме не было совсем ничего духовного. Если не считать «Дайджест архитектуры» особой религией.

– Когда приедем в церковь, иди вместе со всей молодежью в часовню, – наставляла меня миссис Джо, пока мы ехали мимо парка Мак-Артур; фонтан в рукотворном пруду поблескивал на солнце. Всей-то дороги было километра три к востоку, в сторону центра.

– Что? – Я испуганно посмотрела на нее. – Я там буду одна?

Она цокнула языком.

– Почему одна? Там будет много твоих ровесников. У нас в церкви разделение по возрастам: малыши, детишки постарше, подростки вроде тебя.

Класс. Опять общаться с этими козлами из девяностых.

Церковь оказалась огромной, она занимала целый квартал – бежевая, приземистая, безо всяких архитектурных изысков. На входе со мной поздоровался какой-то мужчина, вручил отпечатанную программку.

– Тебе сюда. – Миссис Джо подтолкнула меня локтем, указывая на дверь, которая вела в здание поменьше рядом с основным – то выделялось витражными окнами и большим крестом, подвешенным под треугольной кровлей. – После службы увидимся, хорошо? Нас тут еще и обедом покормят.

Ко входу, на который указала миссис Джо, группами подходили подростки, я последовала за ними – с любопытством, приправленным страхом. Про церковь я знала только то, что видела в фильмах: там поют и бубнят проповеди. Службу для молодежи я не видела никогда. Что, какой-нибудь чистоплюй-очкарик будет нам играть на гитаре?

На входе мне всучили еще одну программку с распечаткой нескольких гимнов и цитат из Библии; войдя, я некоторое время привыкала к полумраку. В зале царило оживление – все стояли группами, болтали, хихикали. Девчонки почти все были в черных брюках и накрахмаленных белых блузках, но выглядели при этом вполне клево, не какой-то там бизнес-кэжуал. Может, дело было в туфлях – разнообразных, черных, массивных – или в длинных распущенных волосах. Парни? Джинсы, рубашки, брюки с приспущенной проймой, стрижки выпендрежные в рамках дозволенного.

В цветастой юбке до колена и кардигане-двойке (да, довольно прикольном), позаимствованных у миссис Джо, я совершенно во все это не вписывалась. Хоть кроссовки надела, так что вместо культовой жены-сестры из пятидесятых походила на девицу, которая случайно забрела в корейскую церковь по дороге в магазин винтажных дисков.

Поскольку это была церковь, я ждала каких-то любезностей – это же так по-христиански, – но все они стояли тесными компаниями, а если и поглядывали на меня, то только чтобы быстренько оценить и утратить всяческий интерес.

Тут я начала на новом уровне понимать Присциллу – почему она все это так ненавидит. Если уж она не может ужиться с корейцами даже в школе, тут ей совершенно не место.

На сцене мигнул свет – сигнал, что пора разойтись по местам и сесть на складные стулья, расставленные аккуратными рядами, а потом замолчать. На сцену вышли четверо лет двадцати с небольшим: три девушки и парень. Парень явно был главным – очки в черной оправе, на щеках юношеские прыщи.

– Доброе утро, братья и сестры, – начал он бодрым голосом. – Счастливого вам воскресенья! Я, как многим из вас известно, пастор Пол. – Тут в колонках зазвучала тихая музыка. Я немного расслабилась, не увидев ни единой гитары. Пол начал с объявлений – предстоящие события, все такое. А потом сказал: – Если здесь присутствуют новые братья или сестры во Христе, встаньте, пожалуйста, поздоровайтесь.

Господи боже.

Встали двое – спины сгорбленные, лица вконец смущенные. Я решила сидеть тихо – я же не собиралась весь остаток жизни ходить в церковь девяностых годов, – но тут кто-то ткнул меня в спину.

– Тебя вызывают, – произнес насмешливый голос.

Я обернулась и увидела Присциллу: она ухмылялась, сложив руки, обтянутые рукавами кардигана с цветочной вышивкой. Ну, разумеется!