Флешбэк мечты - Морин Гу

мелькнуло воспоминание: тетя Грейс, студентка, держит меня, дошкольницу, за руку в торговом центре.

Ну и ну.

Мы остановились перед дверью: над глазком висит вязаный веночек, коврик плотный, темно-зеленый. При мысли, что я сейчас окажусь в квартире, которую смутно помнила с детских лет, на меня нахлынули сложные чувства. Я сейчас увижу хальмони. Присцилла копалась в кармашке рюкзака, выискивая ключи, тут в квартире зазвонил телефон. Дребезг стационарного аппарата разносился по двору, Присцилла поспешно открыла дверь – оставив ее настежь, – сбросила туфли и рванула отвечать. Я даже в комнату войти не успела, а уже услышала ее обиженный голос:

– Но мы с Сэм собирались вместе заняться плакатами!

Мы с Грейс так и стояли у двери, я – из вежливости, Грейс – потому что рассматривала улитку на металлических перилах.

Через несколько секунд Присцилла вернулась в прихожую, снова надела туфельки на ремешках.

– Ой, Сэм, прости. Мама просит помочь ей в химчистке, так что я не смогу.

Блин, а времени-то осталось всего ничего. По спине поползли мурашки – мне стало страшно, что у нас ничего не получится, что я навсегда застряну в прошлом. Мне ведь нужно как можно больше времени проводить с Присциллой.

А если точнее, проводить как можно больше времени с Присциллой и хальмони. Это вторая часть моего плана, а я так сосредоточилась на кампании, что по этой линии вообще не предпринимала никаких действий. Так что, будем считать, мне повезло.

– Давай займемся плакатами прямо в химчистке, – предложила я.

Присцилла посмотрела на меня с сомнением:

– Правда? Мне придется отвлекаться на работу.

– Ну и ладно. Если хочешь, я тебе помогу.

Грейс кивнула:

– От тебя очень много пользы.

Я рассмеялась – искренне, хотя и смущенно:

– Я рада.

– Ну ладно. Может, и получится. – Присцилла снова разулась. – Пойду принесу канцелярию.

Есть!

До химчистки мы доехали быстро, я внутренне подготовилась к тому, что опять увижу хальмони. Хотелось рассмотреть ее получше, но при этом не выдать себя. Вот только поди не выдай, если рядом любимая бабушка, которая там, в будущем, лежит в коме! А вдруг я ее напугаю до смерти?

– Можем устроиться за большим столом в задней комнате, – предложила Присцилла, когда Грейс, выпустив мою руку, помчалась вперед и нырнула под стойку – как и я в детстве.

Я рассеянно кивнула, отыскивая глазами хальмони.

Вот она, говорит по телефону, зажав трубку между плечом и ухом, одновременно листает календарь, висящий на стене.

Она повесила трубку, провела рукой по лицу – усталая, расстроенная. Я сделала шаг вперед, мне инстинктивно захотелось разобраться, что не так. Но тут она подняла глаза, глядя мимо меня на Присциллу.

– Присцилла, мне нужно съездить поговорить с поставщиком, – сказала она по-корейски, только «поставщик» по-английски. Не поздоровалась, не улыбнулась. Никакого тепла и внимания, к которым я привыкла у нее дома. – Побудь тут немного за меня, хорошо?

Присцилла вздохнула:

– Омма, со мной Сэм, мы немножко поработаем.

Тут хальмони наконец меня увидела.

– Ну и отлично. У тебя будет помощница. И приглядите вместе за Грейс, хорошо? Я на два часа.

Я кивнула, показывая свою готовность.

– Конечно.

Присцилла явно сомневалась.

– Омма.

Хальмони подхватила большую поношенную сумку из коричневой кожи. На шестидесятый день рождения мама купила хальмони темно-зеленый шоппер «Прада», который та потом много лет хранила в матерчатом мешочке, никогда к нему не прикасаясь.

– Справитесь. Я скоро вернусь.

Она погладила Грейс по голове и добавила:

– Слушайся онни, веди себя хорошо.

А потом торопливо вышла. Я расстроилась. Разнервничалась. Как я разберусь в проблемах между мамой и хальмони, если мы никогда не оказываемся все вместе?

Присцилла бросила на меня вызывающий взгляд – мол, не собираюсь я чувствовать себя виноватой.

– Хочешь – уходи. Я тут застряла.

Но мне хотелось остаться. Побыть рядом с Грейс, помочь хальмони.

– Все нормально. Я начну делать плакат и пригляжу за Грейс, пока ты обслуживаешь покупателей.

В тот же миг зазвонил звоночек, вошел высокий пожилой мужчина в голубой рубашке и брюках цвета хаки. Присцилла вздохнула, потом наклеила на лицо улыбку.

– Здравствуйте, мистер Абранян! Пришли забрать заказ?

Пока она его обслуживала, я подошла к Грейс – та села на стул и выжидательно смотрела на меня.

– Ну, и что ты тут обычно делаешь? – поинтересовалась я.

– Уроки, – ответила девочка.

– Разве в первом классе что-то задают на дом?

– Да, я же уже в настоящей школе. – Она встала на колени, потянулась вперед, схватилась за край рулона оберточной бумаги, прикрепленного к столу. – Можно на этом рисовать плакат!

– Отличная мысль! – Я помогла ей размотать бумагу на всю длину стола. Нашла липкую ленту, закрепила края, чтобы бумага не сворачивалась. Отыскала маркеры в мешке с канцелярией, который принесла Присцилла, вытащила их.

– Послушай, Грейс. Рисовать ими можно только на бумаге. Они несмываемые.

Глаза Грейс блеснули – это должно было меня насторожить. Она схватила зеленый маркер и принялась чиркать по столешнице.

– Грейс! – Я смотрела на нее во все глаза. Вот ведь дрянь.

Тут же подскочила Присцилла, вырвала у сестры маркер.

– Все, тебе конец.

Грейс, вереща, бросилась наутек, но Присцилла успела ухватить ее за шиворот.

– Помогать нам больше не будешь. Сядь за швейную машинку и делай уроки.

Я была уверена, что Грейс откажется и будет скандалить. Вот только голос у Присциллы был твердый, пугающий, а Грейс была всего лишь маленьким человечком. Она повесила голову и побрела за столик, стоявший за моей спиной. Блин, мамину силу Грейс ощущала на себе с самого детства.

– Прости. – Я попыталась стереть следы маркера рукавом.

Присцилла только отмахнулась.

– Не переживай. Грейс всегда такая. – Она ткнула в сестру пальцем. – Я с тебя глаз не спущу.

Через секунду Присцилла уже пробивала чек мистеру Абраняну и помогала другому покупателю, который зашел, пока мы разбирались с Грейс.

Делать несколько дел одновременно, брать на себя ответственность – это у нее хорошо получалось. Ну еще бы. Этих навыков она никогда не утратит. Я снова подошла к Грейс, уперла руки в бока.

– Не заставляй меня жаловаться на тебя онни, Грейс.

– А я не боюсь! – фыркнула Грейс. А потом глянула на сестру – и этого хватило: она послушно взялась за уроки.

глава 16

семь дней до бала

Я трудилась над плакатом, время от времени поглядывая через плечо на Грейс. Она угрюмо делала уроки. Бедное замученное дитя. Я выводила огромными буквами: «ПРИСЦИЛЛА ДЖО – КОРОЛЕВА БАЛА», – тут эта самая королева и подошла.

– Фамилию не пиши.

Маркер повис в воздухе.

– Почему?

– Фамилии никто не употребляет. В списке номинантов я просто Присцилла.

Верно, конечно, но… Я спросила:

– Тебе не нравится твоя фамилия? Потому что она корейская?

Присцилла сурово воззрилась на меня:

– В жизни не видела второй такой нахалки. С тобой в старой школе вообще хоть кто-то дружил?

– Да. Мне хватило популярности стать королевой бала.

Она грубо фыркнула.

– Похоже, школа у вас была из одних придурков.

Я призвала на помощь все свое терпение.

– Ладно, фамилию уберем.

Я оторвала кусок бумаги, расстелила на столе новый лист. Клиентов пока не было, Присцилла села мне помогать. Мы молча выписывали букву за буквой, сбоку я нарисовала короны и цветочки. На заднем плане негромко урчали стиральные машины, стояла тишина, которую я в конце концов все-таки нарушила:

– Много тебе приходится здесь работать?

Присцилла медленно, тщательно проводила синим маркером прямую линию.

– Да. Почти каждый день.

– Ого. Да уж.

– Мама на этом здорово экономит, – пояснила она. И снова в голосе прозвучал вызов.

– Ну да, я все понимаю, – ответила я.

Я и понимала – в теории. Но не на уровне собственного опыта. Сама я пока, по сути, еще никогда не работала. Время от времени думала что-нибудь найти после уроков или на лето, но мама твердо говорила: «Нет». Говорила, что я должна успеть порадоваться юности, и тогда я в ответ смеялась. А вот теперь…

Присцилла провела еще одну прямую линию.

– Но вообще-то меня это достало. Очень от многого приходится отказываться.

– От чего?

– Ну… по магазинам с подругами не походишь после уроков. Кино не посмотришь, – ответила она. – Мама считает, что подростку все это вообще ни к чему. Что у меня должно быть одно занятие – помогать семье и учиться до кровавого пота.

Я, не выдержав, хмыкнула:

– На кровавый пот я бы с радостью посмотрела.

Присцилла оскорбленно скривилась, потом ухмыльнулась:

– Вышел бы прямо настоящий корейский сериал, да?

– А ты смотришь корейские сериалы?

– Сериалы? Корейские? – Она вроде как озадачилась. – Ну да, только не по собственной воле. У мамы это единственное развлечение. Гадость, по-моему. А твои предки их смотрят?

Есть возможность найти общую точку. Я это сразу почувствовала.

– Угу. Еще как. И мне они, на самом деле, нравятся.

– Честно? – Она так удивилась, что едва не испортила плакат. – Ничего себе. По-моему, полная чепуха. Одна из причин, почему я никогда не приглашаю к себе друзей. Типа как запах кимчи. Вообще не понимаю, как крошечная