Флешбэк мечты - Морин Гу

сразу прикончить этого бронтозавра.

Я очень удивилась, когда он плюхнулся рядом со мной на колени.

– Прости, что засмеялся. Рука в порядке? – Нет, мы не потянулись друг другу навстречу, не соприкоснулись, однако он наклонился пониже, вгляделся. Я вдруг отчетливо осознала, что мы забились в угол и расстояния между нами ноль.

– Да, порядок, – сказала я неожиданно громко и поспешно встала. Джейми остался стоять на коленях, и тут я заметила, что за ухом у него здоровенный порез, едва прикрытый полоской пластыря. Из-под него сочилась кровь.

– Ой. А с головой у тебя что?

Рука его дернулась к ране.

– А. Прилетело на футбольной тренировке.

Ну конечно. Футбол. И этот тип, Нил, в одной с ним команде.

– А с виду ты никакой не футболист. – Слова выскочили прежде, чем я успела подумать, и мне сразу стало ужасно стыдно.

Но Джейми только усмехнулся – необычайно изящные пальцы так и не оторвались от полоски пластыря.

– Угу. Верно, мне многие такое говорят. Ну, это, скажем так, долг перед семьей.

Надо же. Возможно, у него какой-нибудь там папаша-мачо, который заставляет его играть в этот дурацкий футбол. Неужели в девяностых все поголовно – этакие ходячие клише?

– А. Здорово ты влип.

Он рассмеялся:

– Да, ты… за словом в карман не лезешь.

Я покраснела:

– Когда как. Прости, я немножко… короче, сама не знаю. Я же тут первый день.

– А. – Он встал, отряхнул ладони о штаны. – На самом деле, я тоже новенький. В смысле, я тут недавно. Перевелся на последний учебный год.

Это я знаю.

– Похоже, придется мне придумать другой способ сделать копии, – заметила я, поднимая листовку повыше.

Джейми вгляделся.

– Что это?

– Реклама для Присциллы Джо. Она хочет стать королевой бала. – Я улыбнулась как можно обаятельнее. – Давай и ты за нее проголосуешь.

Он наклонил голову набок, слегка смутившись.

– Присцилла…

– Да?

Мы разом повернули головы к двери. Там стояла Присцилла и смотрела на нас. С подозрением.

– Эй! – воскликнула я, причем снова неподходящим тоном. – Я тут делаю копии твоей листовки.

– Ага, это я и пришла проверить, – сказала она, приближаясь. – Чего так долго?

– Ксерокс сломался, – доложила я, указывая на аппарат пальцем.

Она нажала на кнопку «Копировать», раздалось какое-то шипение, загорелись все лампочки ошибки.

– А, я знаю, в чем дело.

– Правда? – искренне удивился Джейми.

А я совсем не удивилась. С мамой так всегда. С виду такая женственная, а починит тебе что угодно. Сломался слив в унитазе? Зови маму. Забился мусоропровод? К маме. Отключился интернет? К маме. Видимо, ксерокс ей тоже по зубам.

– Видите? – Присцилла указала на индикаторы ошибки. – Когда они горят, значит, у этой зверюги ум за разум зашел. Она перегрелась. Нужно вытащить штепсель из розетки и подождать несколько секунд. – Это она и проделала, для чего подлезла к самой стене. Ксерокс выключился, вроде как вздохнув. Через несколько секунд Присцилла воткнула вилку на место, ксерокс ожил и начал выплевывать копии.

– Твои? – осведомилась она, собирая их в стопку.

Джейми кивнул и забрал у нее страницы.

– Да, копии контрольной для мисс Риверы. – Он поднял крышку, чтобы забрать из-под нее оригинал. – Спасибо.

– Не за что, – ответила Присцилла, одновременно засовывая в ксерокс листовку.

Джейми повернулся к выходу, потом вдруг остановился, обернулся – на лицо упала прядь волос.

– Увидимся.

– Пока. – Взгляды наши встретились только на долю секунды, но меня почему-то пробрало до костей.

Едва мы остались наедине, Присцилла расхохоталась:

– Ух ты, все лампочки горят?

– А? Ты о чем это? – Я схватила стопку листовок. – Ладно, идем, все готово.

Присцилла пошла за мной следом.

– Ты на него запала.

Лицо у меня вспыхнуло.

– А вот и нет.

– Я вошла, а у вас будто порнофильм показывают.

Я рассмеялась.

– Да ну тебя. Ничего подобного. Он на меня жутко обиделся за то, что я полезла его защищать.

– А, тогда. Да, странная история.

В коридоре было пусто: шла перемена. Присцилла приблизилась к ряду шкафчиков, стала засовывать в каждый по листовке.

Я взяла у нее несколько штук и занялась шкафчиками напротив.

– Почему ты говоришь – странная? Это что, странно, когда здоровущий белый козел издевается над Джейми, а все просто стоят и смотрят?

Присцилла вытаращилась на меня:

– Ух ты. Только ты б не называла его «белым».

– На случай, если ты не заметила, он именно такой и есть.

Она скривилась:

– Ну да, пожалуй. Просто звучит как-то… грубо.

Грубо? Видимо, еще такие времена, когда все пытаются быть дальтониками. Я засунула листовку в очередной шкафчик.

– Да ладно! Короче, я просто не понимаю, как вы допускаете здесь у себя такое хамство. Даже если ты и встречаешься с этим типом.

Она фыркнула:

– Я-то что могу поделать?

– Много чего. Ты кого угодно можешь построить.

– Чего? Да ты меня почти не знаешь. – Она умолкла, рука с листовкой застыла.

Да уж. Черт.

– Ну, мне так показалось.

– Как скажешь. Короче. Тему не меняй. Тебе нравится Джейми.

Я шумно вздохнула:

– Да ничего подобного. Честно. У меня бойфренд есть.

Она приподняла одну бровь:

– А. Ну конечно. В Канаде?

– Нет! В старой школе. – Я, собственно, не врала. Подумала, на чем мы остановились с Кареном, вспомнила нашу переписку и почувствовала вину за то, что меня, пусть и мимолетно, потянуло к Джейми.

– Он кореец?

Мы подошли к следующему ряду шкафчиков, я покачала головой.

– Нет, наполовину армянин, наполовину перс.

– И твоим родителям нормально, что ты встречаешься не с корейцем?

Я очень тщательно подбирала слова:

– Нет… это-то не проблема. Он им в принципе не очень нравится. Он такой – творческий, красивый, раскованный…

Присцилла возмущенно фыркнула. Фу. Вот и в будущем она будет испытывать те же чувства.

– Удивительно, что они вообще позволили вам встречаться. Видимо, твои предки совсем американизировались.

– Они здесь родились. – Это я тоже сказала, не подумав. Много в 1995 году было в Америке родителей-корейцев, которые здесь родились? Не забывай считать!

– Ух ты. Да, совсем другая реальность. – В голосе ее сквозила зависть.

А мне никогда и в голову не приходило, что у меня на личном фронте все гладко. Мама с папой так прохладно относились к Карену, что я постоянно чувствовала себя между двух огней. Но никаких правил они мне не озвучивали – кроме разве что у него не ночевать. В этом плане они оставались корейцами.

Мы свернули за угол, там тоже обнаружился коридор, уставленный шкафчиками, но тут зазвенел звонок, я вытащила из заднего кармана расписание.

– Что там у тебя дальше? – поинтересовалась Присцилла.

Я посмотрела.

– Алгебра.

– Дай погляжу. – Она потянулась к моему расписанию. Раскомандовалась. – Ага, четвертый урок у нас вместе – основы государства и права. Ну, до встречи!

Ее энтузиазм почему-то заставил меня гордиться собой, хотя я и чувствовала себя полной дурой. Вот она, сила противных девчонок. Которых я готова терпеть только ради хальмони. Что еще? Я вдруг подумала, что вся эта ее игра в противную девчонку… просто игра.

А может, мне просто хотелось так думать.

глава 13

восемь дней до бала

Я просидела весь урок алгебры, даже работала, сама удивляясь тому, что в кои-то веки добровольно пошла на необязательную математику. Когда прозвенел звонок на четвертый урок, я тут же помчалась в класс: хотелось поскорее увидеть Присциллу.

Окинув взглядом кабинет основ государства и права, я увидела, что рядом с Присциллой сидят две ее подруги, и сразу подходить не стала, гадая, захочет она, чтобы я тоже с ними села, или нет. Она скорчила рожу типа «ну ладно, садись». Я плюхнулась ней рядом. Вспомнила, что это девчонки, которых я видела утром.

– Народ, вы же помните Сэм? – сказала Присцилла. – Сэм, это Дейдре и Хейли.

Дейдре. Откуда я знаю это имя?

– Привет, – сказала я, слегка кивнув.

Хейли, та самая брюнетка, помахала в ответ и принялась чистить ногти. Дейдре, блондинка, улыбнулась мне, натянуто и коротко, а потом открыла тетрадку, делая вид, что ей нужно что-то подучить. И тут у меня из глубин памяти всплыл какой-то негатив. Дейдре. Та, про которую говорила тетя Грейс: шестнадцатый день рождения. Ну-ну. Теперь все стало понятно – почему там, в будущем, я ни разу не видела ни одной из маминых школьных подруг. Они все были полный отстой.

Прозвенел звонок, учительница, миссис Уортингтон, провела перекличку. Открылась дверь, кто-то проскользнул в класс в самую последнюю секунду, втянув голову в плечи; пробрался на одну из задних парт.

Джейми, ясное дело. Я старалась не смотреть, как он пристраивает свое долговязое тело за парту.

Мне пришлось проделать то, что я проделывала все утро: встать и представиться. Я промямлила какую-то чушь про переезд из Бойза (а почему нет), а потом быстренько села. Пока я говорила, вокруг недвусмысленно хихикали. Вот хамы. Я уже поняла одну вещь: в этом