Два голоса, или поминовение - Владислав Броневский

Польский город Багдад

Ну не все ль равно, что сплошьв картографии все ложь?И без Ро́мера известно,повторять я это рад:в мире чудное есть место —польский городок Багдад.

Если ты в него пролез,видишь минаретов леси арабов тьму в Багдаде.Но родной вдруг слышишь лад:«Пан капрал, бакшиш. Поладим?» —польский городок Багдад!

Хочешь смейся, хочешь плачь!Что ни день, то польский матч,или польский театр живучийпосещает этот град.Здесь у вас знакомых куча —польский городок Багдад!

Ты в кафе зашел на миг,просто кофе пить привык,и задел когото: «sorry».А в ответ: «пошел ты в зад!»,словно на родном просторе.Польский городок Багдад!

К сожалению, есть там«Polish Major Town»[21],так напейся: завтра, может,все в кутузку угодят.И ничем вам не поможетпольский городок Багдад.

Где-то ведь на свете естьэтот город или весь?Воеводство? По́вят?Я не знаю. Но подрядткнешь в кого-то – «По́ляк».Польский городок Багдад!

* * *

Всё нам, солдатам, едино,вражья пуля зацепит – ну что же:отмерят малость земли намгде-то на бездорожье.

Всё нам, солдатам, едино,тут точный подсчет бессмыслен,сколько отмерят земли намна восток и на запад от Вислы.

Мы сами, солдаты-хваты,штыком ли, ножей ли лезвиями,прорвёмся – до Вислы и Варты,до Балтики, до Силезии!

Потолкуем без шутоко Вильне, Кшеменце и Львове;не уступим и Новогрудок —Адам, лови на слове!

Нас давят – мы одолеваем,их силища, а мы вольные...Шагаем, шагаем, шагаем,живые и павшие воины!

Ни Урала, ни Колымы(хватит, наездились в гости!) —хотим мы польской зимы,чтоб грела польские кости.

Кто враг нам, того поразитштык наш в самое сердце.Пасть духом нам не грозит —мы будем биться до смерти,будем биться по смерти...

Eine Nachtausgabe[22]

Зарёкся – не буду. И – срыв,ты в мыслях моих все чаще,вырастаешь в легенду, в миф,вырастаешь во мне в несчастье.

Началось, как шалость,с ленцой, с неохотой, прыг-скок,а потом заплелось, смешалось:я влюбился в тебя, как щенок.

И стихов были горы(спасибо! спасибо, милая!),и вдруг: «трепач» – приговор,ты не со мной, словно смыло...

Что же делать, один на один с водкой?Ночью корчась в рыданьях, как быть?Я скажу тебе коротко —попробуй меня любить.

* * *

Как-то ехал по Гедере —прицепилася geweret[23].Говорю ей: не судьба,ну, shalom, toda raba![24]Нет, зовет, едва дыша:Wakasha да wakasha![25]Ладно, пани, reg’ahat[26],я ведь всюду нарасхват.

* * *

Возле Яффских врат, зеваяв кофейне базарной,помаленьку умираю,трачу жизнь бездарно.

В Катамон идёт «четверка»,по долине кружит...Не поеду. Мне с пригоркавиден мир не хуже.

Палестина – это пытка:нудно! нудно! нудно!Жить ещё одна попытка?Вряд ли, слишком трудно.

Смерть придет. Я жду и верю.Медлит отчего-то...Приоткрыты в вечность двери —Яффские ворота.

Третий день малярии

Когда уже не знаешь, что делать,что делать тогда?Бритва? Нет, скверный способ,и найдут без труда.

Жаль, не при мне парабеллум —его изъяли.Веревка? нет, не к лицу мне —это для носильщиков на вокзале.

Дурачусь, дурачусь, дурачусь,а только всё ясней:сколько ни пей – ничего не значит,не заснуть, хоть убей.

Хожу, как с перерезанным горлом,к небу глаза, рад бы...и ведь знаю, знаю – нельзя любить мертвую,а любить – надо.

Надежда

I

Надежда

1

Земля, расцветающая порою весеннею,осенью плодоносящая, сердца́ веселя, —я люблю тебя, моя драгоценнаяземля.

Если бы у меня в руке были молнии,я бы бросил тебе их с небес:пусть поля твоина лемеха возьмут себе.

Земля, накопившая в недрах векамиуголь, железо, нефть,заклинаю тебя солнечными лучами:да будет свет!

Пускай рабочий, трудом истомленныйиз века в век,встанет на земле своей распрямленный,говоря: я – человек.

2

Американцы, передавали по радио,вооружают западных немцев,и те, привычно оружию радуясь,спешат по привычке в доспехи одеться.

Сто миллиардов с лишнимамериканского вооружения!Это рявкнуто так, чтобы слышностало следующим поколениям.

Войной окровавленное поколение,эпоха, в которую живем и творим,говорит: «Война – преступление!Не хотим!»

Мы новых открытий жаждем упрямо,наши сердца влекут нас вперед,и это не химеры Нотр-Дама,это социализма победный ход.

3

Наши луга расцветились к лету,так же, как и по всему свету;земной шар открывается людям,мы его крепколюбим.

Наша забота – пахать землю,зерно взрастить, что в глубинах дремлет;наша обязанность – за эти зёрнадраться упорно.

Драться за человечности ценность,за землю, возделанную трудом.Будущее зовет к себе нас.Мы идем.

4

Как прекрасно под Куйбышевомраскинулись пышные нивы,здесь под русским широким небомрождаются новые мифы.

Будет в клещи взята здесь рекажелезобетонной оправой.Это дело людей на века!Слава!

Лес преградит пути суховею,волны в жерла турбин низринутся,свет заблещет над ширью всею,реки в нашу сторону двинутся.

Земля русская,украинская,и таджикская,и грузинская,земля,земля,будь прославлена каждая земля!

5

Весело думать, что в Москвеживёт Сталин.Весело думать, что в Москведумает Сталин.

Эти мысли – источник света,радий жизни в груди.Страна Советов,вперёд веди!

6

Я пишу эти стихи 17 января, в годовщину вступления польских и советских войск в Варшаву.

О дивный день!О Мария, умершая Мария, какой чудесный день!Россия, Польша, какой прекрасный перелом,какой прекрасный день!Лобзать кирпич окровавленных стен Варшавы!Любить людей!Какой прекрасный день!Какой прекрасный день!

7

Прекрасен шар земной,слава ему!Всем людям одинаково родной,слава ему!

Мы держим на руках,хоть тяжек этот дар,как яблоню в цветах,земной шар.

8

Землю трясет ураганом,рев вихря жесток и бешен,но мы против злобы встанемс надеждой!

Мы здание мира возводим,его не разрушить невеждам.Запрет на атом —народов надежда.

Пусть кровь Кореи не льется,враги, себя злобой не тешьте.Змеиный ваш шип оборвется:надежда!

Мир смоет войны бесчестье,сольет разделенных прежде;сольются навеки вместеих воля и их надежда.

Домой!

На севере дальнем разрушенный дом,но будут в нем радость, свобода и счастье.Эй, снова возьмемся за плуг и за лом,пора нам домой возвращаться!

Пусть похоронные звоны слышныи горе бредет по руинам, —как птицы из дальней, чужой стороны,вернемся мы к нивам родимым.

Пора возвращаться, пораи жизнь воскресить на могилах.Рука не держала давно топора,но в ней неиссякшая сила.

Впряжем в старый пястовский плугжелезных коней мы, их нефтью заправим.Земля хлебопашцу! И нет больше слуг!Свобода! И братство! И право!

Горняк, за кирку снова взяться пора,спуститься в забытую штольнюи уголь опять выдавать на-гора,чтоб жили богато, привольно!

И черное золото вновь повезутпусть к Щецину, Гдыне и Гданьску.И радостен будет упорный наш труддля Польши рабочей – не панской!

Пусть трубы, как лес, заслонят небосвод,пусть в Лодзи шумят веретена прядилен,чтоб мог приодеться, как в праздник, народ,в обновы ребят чтоб своих нарядил он.

И в наших литейных пусть плавится сталь,пусть льется потоком чугунная лава!Воскреснув, пусть снова уносятся вдальпо гулким дорогам стальные составы!

Воскресни, Варшава, свободна от пут,воспрянь обновленной из мрака былого!Строитель и зодчий тебя создадут,прославит поэзии гордое слово.

Единое сердце сплотившихся масс —вот облик воспрянувшей родины нашей.Пора возвращаться! Ждет родина нас,дома ждут, заводы и пашни.

Пусть землю придется руками пахать,искать средь руин каждый камень пригодный,но будем мы строить и сердцем мужатьна родине нашей свободной.

Ей руки нужны, и сердца, и умы —иначе она не воскреснет,а дом свой отстроим, – тогда снова мылюбовь воспоем, моя песня!

Наш май