Последний дракон - Том Белл

внука суровым взглядом.

– Не вмешивайся, Трор. Наказание постигнет всех.

– Вот именно, сынок! – прикрикнул Сив, медленно приближаясь к богородному. – Старику нет дела ни до тебя, ни до меня! Он обезумел, и все мы стали жертвами его полоумия.

Дружинники Конунга окружили ярла и преградили ему путь.

– Нет, отец! – воспротивился Трор, попытавшись подняться. – Все не так! Я просил тебя не делать этого. Ты не вернешь маму, даже если отомстишь. Мы могли бы уплыть домой… Просто уплыть домой… Почему ты не послушал меня?

На глазах юноши навернулись слезы, и он с трудом сдерживал чувства. Не без труда Трор встал на ноги, и снова протянул руки к отцу. Но Сив даже не хотел слушать его.

– Поганый мальчишка! Мне не нужна помощь ни твоя, ни этих грязных вахлаков!

С криком, он растолкал дружинников и кинулся на Рунволда, в отчаянной попытке положить конец его жизни. Богородный вскинул руки и оттолкнул Трора от себя. Юноша отлетел к стоявшему рядом Акке и плюхнулся посреди лужи. Последним, что он смог разглядеть сквозь застилавшие глаза воду и снег, стало то, как Сив в безумном прыжке несется навстречу черному клинку.

Двор озарила новая вспышка.

За ней пришел гром.

23

Волны накатывали на каменистый пляж, приносили обрывки водорослей и запахи соли и снега. Отважные чайки боролись с порывистым ветром. Раз за разом он сносил птиц обратно к острову, не пускал их в море. Вскоре снова западал снег. Хлопья кружились в чудаковатых завихрениях, сталкивались друг с другом и опадали на лицо и одежду.

Холод крепчал. Еще днем повсюду виднелись диски талых луж, но к вечеру они покрылись неровным льдом. В этом неприветливом краю тепла не сыщешь даже летом, чего уж говорить о глубокой зиме. Суровая природа островов не щадила никого. Даже тех, кто жил здесь уже не первый век.

Трор поморщился и встряхнул плечом, сбросив с него нападавший снег. Он невольно улыбнулся, вспомнив на миг, как начиналось это приключение. Но улыбка быстро сползла с его лица. Поводов для радости не осталось. Одна лишь скорбь.

Зима 925 года, месяц Холодных ветров

Запись четвертая

Судовой журнал – единственное, что мне позволили забрать с «Младшего Дракона». Я больше не знаю, что написать. Все кончено. Рок, что зрел над моим родом долгие годы, наконец явил себя. Больше нет гордого клана «Драконьей пасти». Больше нет отца. Мне не позволили даже погрести его останки. Их сбросят в море, и ярл Сив навеки сгинет в морской пучине. Вместе с ним канет и вся моя жизнь.

Для чего он пощадил меня? Почему отпустил? Изгнал…

Дед сохранил жизнь и нашему волхву. Но вряд ли тот долго протянет.

Мой же путь теперь ведет меня прочь от родных мест. Это будет тяжелый поход.

Я не знаю, куда мне идти.

Юноша занес перо над исписанной страницей и на миг задумался. Он больше не вождь. У него нет ни драккара, ни клана. Кто же он?

Трор Унве. Последний «дракон».

Хруст камней и чье-то раздраженное чертыханье отвлекли Трора от записей. Он обернулся и увидел Акке, который спускался по скалам со стороны города. Неуклюжий варяг едва не навернулся на глудких булыжниках, но смог устоять на ногах. Он подошел к Трору и молча присел рядом.

Друзья долго смотрели на серые морские волны. Никто не решался первым нарушить безмолвие. Обоим юношам были понятны чувства друг друга. Оба вернулись из этого бесславного похода другими людьми. И вернулись ли вообще?

На ум невольно пришли слова Твольва: «Ветреный пик меняет всякого, кто осмелится подняться к его вершине». Это оказалось правдой.

Трор с содроганием вспомнил, как молния вмиг испепелила отца. Как старик Рунволд отвернулся от его дымящихся костей и, даже не посмотрев на внука, прорычал: «Уходи с островов, и больше не возвращайся». Как Акке помог ему выбраться из прокисшей лужи и увел подальше от крепости.

Вспоминал он и серый парус широкого приземистого кнорра, на котором увозили пленных воинов. «Волки» и «драконы» перед лицом смерти казались не такими уж и разными. Испуганными, отрешенными, разбитыми. Они смеялись над смертью всю жизнь, но когда она посмотрела им в глаза… Не все смогли выдержать ее взгляда. Корабль быстро скрылся за утесом и увез варягов к месту казни. Трор вспоминал, как жгучие слезы капают по его щекам. Он был больше в силах их сдерживать.

Юный «дракон» еще никогда не плакал. До сегодняшнего дня.

Когда солнце начало близиться к закату, Акке вздохнул и посмотрел на Трора.

– Куда ты направишься?

Тот пожал плечами и еле слышно прошептал:

– Не знаю.

– Пока я брел сюда, слышал в порту пересуды моряков, – сказал Акке, пиная носком сапога мелкую гальку. – Говорят, утром в сторону Родии отплывает торгаш из вольных городов Цивиса. Наймись к нему.

– Все, кто приплывает сюда из Цивиса – пираты и пройдохи.

– Выбор у тебя не велик.

Трор усмехнулся.

– Может, как в той древней балладе? «Разбежавшись, прыгнуть со скалы»? – юноша не стал дожидаться ответа друга и покачал головой. – Ты прав. Я обращусь к нему. Вряд ли он возьмет меня просто так.

Акке хлопнул себя по лбу и рассеяно стянул с плеча мешок.

– Пучина, я чуть не забыл!

Он развязал тесемку и вынул из мешка продолговатый тряпичный сверток. Трор взял его в руки и догадался, что находится внутри.

– Это…белый меч? – изумился юноша, приоткрыв край свертка.

В вечернем сумраке блеснул красным цветом огромный камень, украшавший навершие меча. Трор поспешил завернуть находку обратно и вопросительно уставился на Акке.

– Откуда он у тебя?

– Твольв оставил его на драккаре. На всякий случай, – шепнул рыжеволосый юнец. – Тебе он пригодится больше чем мне или…Конунгу. Возьми вот еще кошелек. Там немного медных брусков. Может, хватит на первое время.

Трор принял маленький мешочек из рук Акке и тяжело вздохнул. Но это было еще не все. Парень выудил из мешка посеребренную бляшку с выгравированной драконьей головой.

– Это твое, вождь.

Трор закрыл ладонь Акке и приобнял друга за плечи.

– Оставь это себе. Драконов больше нет, – он крепко прижал Акке к себе и поцеловал в макушку. – Пусть Свальд наполняет твои паруса Ветром, а Бури обходят стороной твой драккар.

– Хайли Сваль, друг мой, – кивнул Акке. – Я не забуду тебя.

– И я тебя, Акке. И я.

Эпилог

Ближе к ночи, Трор поднялся по сходням на легкую трехмачтовую шхуну. В свете факелов и фонарей он смог прочесть название на старородском наречии: «Аннета». Корабль, явно много повидавший на своем веку, не внушал доверия, но выбора не оставалось. Трор поправил заплечный мешок и притороченный к нему сверток с мечом и вступил на палубу.

Один из вахтовых провел юношу в крохотную комнатку в трюме, которая служила каютой капитана. Им оказался приземистый, изрядно располневший мужчина, с щербатым лицом и гнилыми зубами. Разодетый в песцовые меха и черную