Россия в канун войны и революции. Воспоминания иностранного корреспондента газеты «Таймс» - Дональд Маккензи Уоллес

Барон Корф, которому было поручено расследование, увидел себя, по его же словам, перед «зияющей бездной всевозможных мерзостей – бездной, открывающейся не сегодня, не вчера, а образовавшейся постепенно, через многие годы», и его величество, прочитав доклад, написал на нем собственной рукой: «Неслыханный срам! Беспечность ближнего начальства неимоверна и ничем не извинительна, мне стыдно и прискорбно, что подобный беспорядок существовать мог почти под глазами моими и мне оставаться неизвестным». К сожалению, вспышка императорского возмущения длилась недостаточно долго, чтобы привести к каким-либо целебным результатам. Единственным следствием было то, что одного члена суда уволили со службы, а генерал-губернатор Санкт-Петербурга был вынужден уйти в отставку, но впоследствии получил почетную награду, а император заметил, что сам виноват в том, что так долго держал генерал-губернатора на его посту.

Когда подобные инциденты нарушали присущий его величеству оптимизм, он, по-видимому, утешался мыслью о том, что распорядился начать некоторые подготовительные работы, кои в будущем могли бы усовершенствовать отправление правосудия. Этим в законодательной части его канцелярии усердно занимался граф Блудов, один из самых способных русских юристов своего времени. К сожалению, сложившееся положение вещей нисколько не улучшилось, ибо для этого требовались совсем иные меры. Исходя из того предположения, что любое зло можно устранить путем улучшения законов, граф Блудов почти всеми силами отдался составлению кодекса. На самом же деле требовалось радикально изменить организацию судов и судебной процедуры и прежде всего допустить в судопроизводство оздоровляющий воздух гласности. Император Николай не мог этого понять, а если бы он это понял, то не смог бы заставить себя принять соответствующие меры, поскольку радикальная реформа и контроль общественности над чиновниками – это было именно то, что его больше всего раздражало.

Совсем другим был его сын и преемник Александр II в первые годы своего правления. В манифесте о вступлении на престол он подчеркнул свое желание, чтобы в судах воцарились правда и милость. Ссылаясь на эти слова в последующем манифесте, он подробнее разъяснил свое намерение «водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего». И это были не пустые слова. Император издал строгие приказы о немедленном начале большой работы, и когда в комитетах губерний обсуждался вопрос об освобождении крестьян, Государственный совет рассмотрел вопрос судебной реформы «с исторической, теоретической и практической точки зрения» и пришел к выводу, что нынешнюю организацию следует в корне преобразовать.

Комиссия, назначенная для рассмотрения этого важного вопроса, составила пространную инвективу в адрес сложившейся системы и указала на как минимум двадцать пять ее коренных недостатков. Для их устранения предлагалось полностью отделить судебную организацию от всех остальных ветвей администрации; дать судам самую широкую гласность с участием присяжных заседателей по уголовным делам; создать мировые суды для рассмотрения мелких дел и значительно упростить порядок обычного судопроизводства.

Эти основополагающие принципы были опубликованы по распоряжению императора 15 сентября 1862 года, через полтора года после обнародования Манифеста об освобождении крестьян, и 20 ноября 1864 года новое законодательство, основанное на этих принципах, получило императорское одобрение.

Как большинство институтов, построенных с чистого листа, новая система одновременно проста и симметрична. В целом архитектура здания явно имеет французский характер, но кое-где можно обнаружить очевидные признаки английского влияния. Однако это не рабская копия какого-то более старого здания; можно по справедливости сказать, что, хотя каждая отдельная часть создавалась по иностранному образцу, в целом системе присуща определенная оригинальность.

Нижняя половина здания в его первоначальной форме состояла из двух больших частей, отличающихся и независимых друг от друга: с одной стороны, мировых судей, а с другой – обычных судов. Обе части содержали обычный суд и апелляционный суд. Верхняя половина здания, охватывающая в равной степени обе части, – это Сенат как высший кассационный суд.

Отличия между двумя независимыми частями сразу же бросаются в глаза. Функция мировых судей состоит в том, чтобы разрешать мелкие дела, не связанные с запутанными юридическими принципами, и по возможности приводить к мировому соглашению те мелкие конфликты и споры, которые естественным образом возникают в повседневных делах; функция обычных судов состоит в том, чтобы рассматривать те более серьезные дела, где в той или иной степени замешано состояние или честь отдельных лиц или семей или где серьезная опасность угрожает общественному спокойствию. Оба вида судов организованы в соответствии с указанными функциями. В первом случае процедура простая и носит примиренческий характер, юрисдикция ограничивается несущественными делами, а судей поначалу выбирали на общих выборах, как правило, из числа местных жителей. Во втором случае мы видим больше «пышности и величия закона». Процедура более строгая и формальная, в вопросе важности дел юрисдикция не ограничена, а судьями выступают квалифицированные юристы, назначаемые императором.

Мировые суды получили право заниматься всеми делами с обязательствами и гражданскими правонарушениями, где ущерб не превышает 500 рублей – около 50 фунтов, и всеми уголовными делами, где наказание не превышает штрафа в 300 рублей – около 30 фунтов – или одного года лишения свободы. Если кто-то желал предъявить жалобу, он мог пойти к мировому судье и изложить дело устно или письменно, без соблюдения каких-либо формальностей; и если жалоба, по мнению судьи, была достаточно обоснованна, он тут же назначал день для слушания дела и уведомлял противную сторону о явке в назначенное время. Когда это назначенное время наступало, дело разбиралось публично и устно либо самими сторонами, либо, по их желанию, представителями сторон. Если это был гражданский иск, судья начинал с того, что предлагал сторонам уладить дело путем компромисса и излагал свой вариант, как ему представлялось, справедливого решения. Многие дела заканчивались таким простым способом. Однако, если одна из сторон не соглашалась на компромисс, вопрос разбирался подробно, и судья выносил официальное письменное постановление, где указывал и свои основания. В уголовных делах тяжесть наказания всегда определялась ссылкой на специальный уголовный кодекс.

Если сумма спора превышала 30 рублей – около 3 фунтов – или если наказание превышало штраф в 15 рублей – около 3 шиллингов – или трое суток ареста, недовольная сторона могла подать апелляцию съезду мировых судей. Здесь за образец были взяты английские, а не французские судебные учреждения. У французов все апелляции из мирового суда подаются в окружной суд, и мировые суды подчиняются обычным судам. В английской системе мировой судья может передать некоторые апелляционные дела суду квартальных