Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко

— Надо идти в поселок, — наконец сказал Тинг, заскочил обратно в шлюз за бластером и решительно двинулся по тропинке. Арни поплелся следом, хотя идти в поселок ему почему-то совсем не хотелось. Больше всего ему сейчас хотелось забраться в звездолет, задраить люки и стартовать поскорее отсюда, пока с ними не приключилось какой-нибудь настоящей беды. Всем своим существом Арни чувствовал, что надо бежать, скорее бежать отсюда. Конечно, жаль убегать, не дождавшись возвращения Лидии и не попрощавшись толком с остальными подружками — о том, как они все воспримут это прощание, он почему-то не задумывался — но что делать, если здесь становится слишком опасно для него? Бежать, бежать! — все же он шел за Тингом, потому что не мог бросить друга, а убедить его не ходить в поселок был не в состоянии. Да и как бежать, если неисправности до сих пор не устранены?

Они вышли на дорогу, миновали поворот и увидели вдали первые коттеджи поселка. И тут Тинг, обернувшись, вдруг спросил:

— Слушай, а что это за дом там, на холме?

Арни тоже обернулся и посмотрел назад. Там, где дорога поворачивала, огибая возвышавшийся над поселком холм, стоял большой белый дом. Странно — Арни ни разу прежде не обращал на него внимания, но теперь был уверен, что этот дом стоял там всегда. Просто раньше он каким-то образом ускользал из под контроля сознания, а теперь вдруг появился на положенном ему месте. И даже более того: Арни казалось, что он уже бывал там, наверху, и бывал не раз…

— Не знаю, Тинг, — помолчав, ответил он. — По-моему, этот дом тут и раньше стоял. Просто я как-то не обращал на него внимания.

— У меня тоже такое впечатление, — Тинг еще более помрачнел. — Знаешь что? Давай-ка туда поднимемся. Посмотрим, кто там обитает.

— Может не стоит?

— Стоит, Арни, стоит. Надо же, черт подери, понять, что здесь творится.

Прямого пути к дому не оказалось. Сойдя с дороги, они быстро потеряли его из виду, но заблудиться было невозможно — дом стоял на вершине холма, и достаточно было все время идти вверх, чтобы до него в конце концов добраться. Правда, идти вверх оказалось не так легко, как они думали — местами склон был обрывистым, потом на пути встретился овраг, и пришлось искать обходный путь, так что вершины друзья достигли не меньше, чем через час.

Наконец, порядком вымотавшись, они вышли на поляну перед домом и остановились. Отсюда были прекрасно видны и поселок, и его окрестности: река, протекавшая за ним, озеро, поляна, на которую друзья посадили свой звездолет, поросшие лесом холмы вдали. Только тут друзья вновь услышали звуки канонады, доносившиеся из-за этих холмов — занятые подъемом, они на время позабыли об идущем там странном сражении. Но разглядеть что либо в той стороне им не удалось: холмы закрывали видимость. И тогда друзья повернулись в сторону дома.

Двухэтажное белое строение было построено в классическом стиле — с колоннадой вдоль фасада, с высокими, полукруглыми сверху окнами, с широкой лестницей перед входом — и казалось совершенно пустынным и нежилым. Соблюдая осторожность, друзья приблизились ко входу и, открыв тяжелую деревянную дверь, оказались в обширном холле. По сторонам были еще какие-то двери, а прямо напротив входа широкая лестница, покрытая ковровой дорожкой, вела на второй этаж. Было тихо — даже звуки канонады не проникали внутрь дома.

И тут они услышали быстрые шаги наверху. Друзья не успели даже опомниться, как на лестнице показался человек в белом халате и, улыбаясь начал спускаться к ним.

— Ну, наконец-то вы меня навестили! — заговорил он почти сразу же. — Рад видеть вас у себя в гостях. Добро пожаловать!

— Да мы, собственно… — начал было Тинг, но человек уже был рядом и не дал ему закончить.

— Знаю, знаю, знаю. Все знаю. Идемте, — и, взяв Тинга под руку, он потянул его за собой. — Идемте присядем, и я вам все все объясню, и он стремительно двинулся через холл к одной из дверей. Арни оставалось только идти следом.

За дверью оказался большой и светлый медицинский кабинет с разнообразной аппаратурой и шкафчиками с лекарствами, с ширмой перед диванчиком в углу, с раковиной у входа, и только тут до Арни дошло, что белый халат на встретившем их человеке означал его профессиональную принадлежность к медикам. Врач был высок ростом, молод и энергичен. Уже через полминуты они сидели за его большим столом, и перед каждым стояло по дымившейся чашечке крепкого кофе.

— Итак, дорогие друзья, я рад, наконец, поздравить вас с выздоровлением, — торжественно провозгласил эскулап, приподнял, как бы в тосте, свою чашечку и сделал небольшой глоток. — Вижу, вы удивлены. Знаете — все удивляются. Все до одного наши выздоровевшие больные поначалу страшно удивляются, когда им приходится объяснять истинное положение вещей. Ничего страшного — удивляйтесь на здоровье, — он одним глотком допил свой кофе и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди.

— А… — хотел спросить что-то Тинг, но растерявшись замолчал.

— Вот именно, мой друг, вот именно! Вы, конечно же, ничего не понимаете. А как же иначе, спрошу я вас? Иначе и быть не могло, — врач вскочил и принялся расхаживать по кабинету, заложив руки за спину. — Как известно, психические болезни сложны именно тем, что больной не осознает себя таковым. Да-да-да, он думает, что является нормальным, а все ненормальности в своем окружении относит за счет внешнего мира. Внешний мир — вот кто главный враг психического больного, вот кто не соответствует его представлению о норме. А что из этого следует? — он резко повернулся, строго посмотрел на сидящих в полном недоумении друзей, которые даже не прикоснулись к своим чашкам, потом поднял кверху указательный палец и продолжал. — Вот именно! Из этого следует, что, создав внешний мир в соответствии с представлениями больного о таковом, мы тем самым помещаем его в среду, идеально соответствующую его психическому состоянию. Вы со мной согласны?

— Д-да, но… — попытался сказать что-то Тинг.

— А отсюда, как нетрудно понять, следует и путь исправления человеческой психики, путь возврата ее к норме. Как? — спросите вы. Да очень просто. Надо параллельно целенаправленно менять как психическую, так сказать, «картинку» в сознании больного, так и эту окружающую его среду с тем, чтобы вывести его, наконец, из мира фантазий, в котором заблудилось сознание, в наш настоящий реальный мир. Конечно при этом не обойтись без лекарств, но одними лекарствами, как уже неоднократно доказано, обойтись не удается. Нет, нет, — врач раздраженно двинул рукой, как бы отталкивая что-то со своего пути, — одними лекарствами можно привести человека в реальный мир, но сознание его будет постоянно склоняться к возврату. Единственный путь избежать этого — сделать так, чтобы больной этого возврата не желал, чтобы он его боялся. Одними лекарствами тут не поможешь. Только сочетание лекарственной терапии с регенерацией некоего образа внешнего мира способно полностью и безвозвратно победить болезнь. Вы, конечно, спросите: где же доказательства? Но посмотрите друг на друга, посмотрите в зеркало: вы здесь, вы пришли сюда, вы здоровы. Какое еще нужно доказательство?

И он, снова победно сложив руки на груди, уселся на свое место.

С полминуты в кабинете стояла совершенная тишина. Наконец, Тинг, неловко кашлянув, произнес:

— Но мы, собственно… С чего вы взяли, что мы больны?

— Я? Друзья мои, я тут совершенно не при чем. Не я направляю больных на Буорегу. Я их только лечу. А о своей болезни — о своей болезни вы теперь можете навеки позабыть. Сейчас мы оформим ваши документы, и завтра же можете отправляться по домам.

— Документы? По домам? Да на чем отправляться, если наш звездолет не может взлететь?

— Что? Ваш звездолет? Ха-ха-ха, ваш звездолет, друзья мои — не более, чем фантазия. Да — не более, чем порождение больной фантазии. Как и многое из того, что окружало вас в течение всего периода лечения. Буорега, знаете ли, являет собой триумф метода генерации биотел по считываемым из сознания больных психоматрицам. Надеюсь, вы знакомы с понятием биотела. Да-да-да, друзья мои — биотела суть производные генерационных полей, призванные облегчить процессы лечения. Их основное достоинство в том, что, в отличие от вечно ломающихся технических приспособлений, они ремонтируют себя сами на манер живых организмов. А значит, никогда, ни при каких обстоятельствах не способны нарушить заложенную в них программу, что обеспечивает полную, абсолютную безопасность для больного. Практически все, что вас окружало во время лечения — суть биотела. А вы, значит, ха-ха-ха, думали, что попали сюда на звездолете? Увы, вынужден вас разочаровать, друзья мои: ваш звездолет распался, коль уж наступило излечение, и вы сумели прийти ко мне в клинику. В этом вашем звездолете теперь попросту нет больше необходимости.