Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

глаз скупые слёзы, и прохрипел, сжав локоть вига: – Жаль, что я не могу поехать с тобой. Ладно… Удачи тебе, и прощай!

Микон резко повернулся, и быстрым шагом отошёл к строю русов, пришедших проводить своих новых друзей. Рутгер смотрел в его спину, обтянутую кольчугой, как узкой перчаткой, и почувствовал, как тоскливо сжало сердце. Такое с ним уже было, в тот день, когда отряд отправлялся в путь, когда ещё никто ничего не знал, и все были полны радужных надежд и мечтаний.

– Мы ещё встретимся!

Сотник остановился, поёжился, и, не оборачиваясь, отошёл к русам, где скоро затерялся среди блестящих кольчуг и панцирей. Стальной Барс понял, что старый воин не хотел затягивать прощание, чтобы больше не мучать ни себя, ни других. Да, так будет лучше. Если им повезёт, то они, конечно же, встретятся, вот только когда это будет, да и будет ли вообще?

Размышления Рутгера прервал царь россов:

– Рут, всё готово. Можем ехать.

Где-то впереди взревел боевой рог, и колонна, состоящая из двух длинных телег, влекомых волами, и полусотней воинов, где половина были конными, двинулся в ворота крепости русов.

Воевода запрыгнул в седло, и, тронув поводья, направил коня к телеге, где расположилась Эррилайя, узнать, как она устроилась. Микон знал, какую особую ценность представляет девушка для воинов отряда, и устроил её со всеми возможными удобствами. Над её ложем, устеленном шкурами и коврами был натянут полог, для защиты от палящего солнца, и дождя, если такой случится. Рутгер критически осмотрел телегу Эрли, и, не найдя изъянов, спросил у неё самой:

– Как ты?

– Гораздо лучше. – Юная гаарка улыбнулась, и на её щеках заиграл лёгкий румянец. – Иногда сама весть о каких-то переменах приносит большое облегчение.

– Чтож, я рад. Тебе что-нибудь нужно?

– Что ты можешь мне предложить? Вижского вина, что давно кончилось? Неторопливую беседу, где ты не будешь участвовать? У тебя найдутся дела более важные, чем развлекать меня. Ты – воевода, а не сиделка. Иди, ты нужен воинам.

– Норхорд! – Позвал Стальной Барс лишившегося глаза десятника, и когда тот явился, оглядев его, попросил: – Сбереги Эррилайю. Сейчас такое время, что она может пригодиться больше, чем наши мечи и щиты.

Поправляя чёрную повязку, через всё лицо, виг удивлённо спросил, косясь на маленькую ведьму:

– То, что она может предсказать будущее, я знаю. Да это ни для кого и не секрет. То, что она хороший знахарь, так это тоже все знают и ценят. Что же в ней есть ещё такое, ради чего её стоит беречь как зеницу ока? – Норхорд помолчал мгновение, и вдруг подмигнув уцелевшим глазом, весело воскликнул: – Хорошо! Я буду охранять её как твою невесту!

Краем глаза Рутгер заметил, как густо покраснела Эрли, а сам, не зная, что сказать, что-то невнятно пробормотав, поспешил отъехать к царю россов. Норхорд захохотал, и, кликнув выживших воинов из своего десятка, отдал им приказ об охране ведьмы. Собственно, скорее всего, это было лишнее. За Эррилайей приглядывали все бойцы, без исключения, и каждый мог подставить свою грудь, чтобы защитить её от стрелы или меча, но воевода рассудил, что будет лучше, если кто-то будет заниматься этим по его поручению.

– Что могло так развеселить почтенного Норхорда? – С улыбкой спросил Аласейа.

– И ты туда же… – Недовольно пробурчал Стальной Барс.

– Что поделаешь! Это обсуждают все воины отряда!

Так вот откуда все эти ухмылки, недомолвки, и загадочные улыбки! Вот почему при трапезе Сардейл всегда пытался подложить ему на тарелку куски лучше, сочнее, и кто-нибудь, постоянно интересовался здоровьем гаарки. Сначала, это, конечно, казалось странным, необычным, но потом воевода как-то привык, и уже не обращал на это внимания. То, что все начнут воспринимать Эрли как невесту, даже и не приходило в голову! Впрочем, чего же он ещё мог ожидать? Она же во всеуслышание заявила, что будет женой Владыки страны Лазоревых Гор! Смешно. Как говорят миряне: без меня, меня же и женили.

– Что с тобой? – Аласейа, перегнувшись в седле, положил руку на плечо Стального Барса. – Ты как будто не в себе, друг мой. Что за печаль поселилась в твоём сердце, и могу ли я её изгнать?

– Жаль, что мы всего лишь люди. – С грустной улыбкой ответил Рутгер. – Чувство привязанности и любовь развиты в нас больше, чем нечто другое. Именно поэтому нами так легко управлять. Мы как лошади, запряжённые в повозку.

– Но мы сами выбираем путь, где собираемся пройти!

Рутгер собирался возразить другу, и промолчал. Он заметил на обочине дороги разряженного в парчу и бархат императорского гонца, вместе с лордом Архордом. Кого они поджидали, как не его? Что за дело появилось у него? Как гонцу удалось преодолеть свою брезгливость, чтобы снизойти до разговора с простым воеводой? Нет, не таким представлял себе Рутгер императорского гонца. В мыслях он представлял себе запылённого, уставшего от бешеной скачки, изнурённого дорогой, человека, а два дня назад ворота крепости открылись перед самодовольным, надушенным благовониями толстяке, говорящем, чуть поджимая мясистые губы, словно оказывал несусветную милость своему собеседнику. Его сопровождали двое телохранителей, одетых не менее ярко, чем он сам, готовых при малейшем нечленораздельном бурчании выполнить любое пожелание господина.

Он смерил Стального Барса недовольным взглядом, и буркнул, тряся жирными щеками:

– Так это ты и есть варвар с севера? – Он оглянулся на телохранителей, и добавил, кривя губы в улыбке: – Несколько хлипок, для хорошего воина.

Те угодливо захихикали, чем привели воеводу в ярость, но он, превозмогая себя, с сарказмом в голосе ответил:

– Воины севера ценят человека за его умение владеть мечом, а не за телосложение. Если уважаемый императорский гонец позволит, то я могу показать несколько несложных приёмов, чтобы продемонстрировать это, но боюсь, он не сможет по достоинству оценить это из-за своих больших размеров.

Отношения были испорчены, даже не начавшись, и всё же Стальной Барс был удовлетворён, видя, как гонца перекосило, и как налились гневом его глаза. Это, конечно, не сулило ничего хорошего, но уж больно хотелось поставить на место наглого и зарвавшегося толстяка.

Что же теперь понадобилось ему и лорду Архорду? Что за каверзы они ещё могут устроить? Рутгер ещё не слышал их слов, но был уверен, что так оно и будет. Что ещё можно ожидать от человека, видящего в нём только варвара, пришедшего с севера?

– Что угодно императорскому гонцу? – С улыбкой спросил Стальной Барс, и вдруг осознал, что так и не