Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

спросил Стальной Барс. В последнее время он стал уставать от опасностей и битв, и был совсем не против какое-то время просто отдохнуть, ничего не делая, хотя бы с неделю. – Что ты видела? Откуда ожидать удара?

– Лорд Архорд. Это он предаст тебя.

– Могу я это как-то упредить? – Рутгер знал имя, и этого ему было достаточно. Он хотел действовать, веря ведьме на слово, ведь она никогда его ещё не подводила, да и замечания Увгарда всё подтверждали.

– Не знаю. Могу сказать только то, что если лорд падёт от твоей руки, то мы никогда не выберемся из Руссии.

– Как это понимать? Ты же предсказывала, что Архорд проживёт ещё долгие годы!

– Так что с того?– Устало спросила Эррилайя.– Разве я могу назвать воину день его смерти? Поверь мне, об этом лучше никому не знать.

– Значит, то, что ты предсказала другим воинам, тоже ложь?

Ведьма поморщилась как от боли, и возразила:

– Я бы назвала это по-другому. Я просто не сказала всей правды, и решила, что так будет лучше для всех.

– Да. Тут ты права. Вряд ли хочет кто-нибудь знать день своей гибели. – Проговорил Рутгер задумчиво. А что? Это заманчиво. Разве это так плохо, знать, и попытаться предотвратить собственную смерть? Если он сможет изменить свою судьбу, значит, у кого-то она тоже будет другая, и тогда будет должен умереть кто-то другой, ведь смерть должна же кого-то забрать с собой? Но тогда может измениться история всего Обитаемого Мира, или жизнь одного человека не имеет никакого значения?

– Что же ты задумался? – Эррилайя откинулась обратно на подушки. Кали укоризненно посмотрел на воеводу, и опять что-то проворчав, положил голову на лапы.

Духота, царящая в комнате, не давала Стальному Барсу сосредоточиться, и, как ему казалось, от него ускальзывала одна очень важная мысль, не поняв которую, он уже никогда ничего не сможет понять.

– Что ты видела?

Эрли какое-то время молчала, собираясь с мыслями, и наконец, медленно, будто с трудом припоминала, заговорила:

– Я видела жёлтый, кровавый песок. Сотни людей, сидящие на лавках, и смотрящие на тебя. Злорадно улыбающийся Архорд, и почему-то стоящие за его спиной Герфур, и Эвгурн. Люди что-то в азарте кричат, а ты достаёшь меч, и готовишься к бою.

– Проклятье! – Не смог сдержать себя Рутгер. Теперь он не знал, что и подумать. Второй раз за день ему говорят о том, что его друг детства предаст его! Эрли не сказала об этом прямо, но её сон! Что же всё это значит? Бессмертный Тэнгри послал предупреждение двум совершенно разным людям? Это знак? – Ты уверена, что видела Герфура и Эвгурна?

Ведьма посмотрела на воеводу, как на умалишённого:

– Если бы я не была в этом уверена, то разве бы я что-то сказала тебе? Я всегда говорю только то, что видела, и должна сказать!

– Я не могу в это поверить! – Воскликнул Стальной Барс. – Я знаю Герфура с детства!

– Так я не первая, кто сказал тебе об этом?

– Да. – Рутгер опустил голову, словно Эррилайя уличила его в чём-то постыдном, в том, что невозможно простить. Он не знал что делать, что думать, что предпринять, будто мир вставал с ног на голову, и не было никакой возможности это как-то исправить. – У меня был Увгард, и говорил, что видел сон, где Архорд, Эвгурн, и Гер-фур…

– Не говори, если тебе трудно.

– Я не знаю, что мне делать! – Виг сделал несколько стреми-тельных шагов, опустился на постель гаарки, с надеждой глядя ей в глаза, и ожидая, что она скажет.

– Напрасно ты ждёшь от меня какого-то совета. Ты – будущий Владыка страны Лазоревых Гор. Только ты можешь принимать решения, кого миловать, а кого казнить. – Эрли немного помолчала, и вдруг прикоснувшись рукой к плечу воеводы, сказала: – У гааров есть старая поговорка: «Если не знаешь что делать – не делай ничего». Пусть события развиваются своим чередом. Сердце само подскажет тебе решение, и это решение будет единственно верным.

– Ты думаешь, так будет лучше?

– Не знаю. – Честно ответила Эррилайя. – Запомни одно – Архорд должен пасть не от твоей руки. Только так ты сможешь сохранить своих воинов, и продолжить поиски убежища Древних Богов. А сейчас иди, я устала, и мне надо отдохнуть.

Рутгер погладил ведьму по горячей руке, и прошептал:

– Спасибо.

Теперь ему было гораздо легче, и воздух в комнате уже не казался спёртым, душным. Он не знал, что сделает, что скажет, какой приказ отдаст, выйдя из лазарета, как будет смотреть в глаза, всем троим, подозреваемым в измене, и всё же ему было легче. Он так ничего и не решил, просто оттянул время для его принятия, и всё же, это было что-то, ему совершенно необходимое.

* * *

Глава 27.

Микон подошёл, обнял Рутгера за плечи, и, отстранив, тиская рукой рукоять недавно подаренного меча, украшенную золотой канителью, сказал:

– Помни, о чём я тебе говорил. Не показывай себя слишком сильным, и не будь слабым. Если император увидит в тебе опасность – вы станете рабами. Если он увидит в тебе народ, с каким лучше вообще не связываться – вы опять же станете рабами.

– Выбор не велик! – Усмехнулся Стальной Барс. Ему грустно было расставаться с человеком, полюбившемуся ему всей душой. Микон был рассудителен, мудр, и их разговоры не редко приводили к тому, что воевода мог признать только то, что из старого сотника получился бы более лучший Владыка страны Лазоревых Гор, чем сам виг.

– Не храбрись. Всё, что я тебе говорил, очень серьёзно. Руссия раздираема противоречиями, и там, где сегодня тебя встречали с почестями, могут завтра проклянуть, и повести на костёр, чтобы сжечь как колдуна. Наши князья говорят одно, делают другое, а думают вообще третье, так что тебе нужно быть очень осторожным, и хорошо обдумать свои слова, прежде чем что-то сказать.

– Можно подумать, что ты совсем не любишь свою страну. – Проговорил воевода, понимая, что сейчас может легко оскорбить своего нового товарища.

Микон это понял, и на мгновение, задумавшись, без всякой злости ответил:

– Я люблю не свою страну, а народ. Где ты найдёшь ещё таких терпеливых, доверчивых, и трудолюбивых людей? Я горжусь тем, что я рус, но я совсем не горжусь своим императором, и князьями.

– Между нашими странами много общего.

– Да. – Сотник смахнул с