Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

словно хотела запомнить и отложить в своей памяти каждую чёрточку, каждую морщинку, чтобы помнить его вечно, пока бьётся в груди горячее, любящее сердце.

Грозно заворчал боевой рог, созывая воинов в строй, и Норд, вдруг подумав, что больше никогда не увидит девушку, поцеловал её со всей той нежностью, на какую был способен. Она ответила, подалась на встречу, неожиданно остановилась, и расплакалась, закрыв лицо ладонями.

Растерявшись, Норд опять прижал её к себе, и шептал в маленькое ушко какую-то ерунду, которую потом не сможет вспомнить, унесясь мыслями куда-то далеко, туда, где звенят мечи, умирают и становятся героями воины. Что ждёт его впереди? Сможет ли он выжить в жестокой сече?

– Норд! Враг не будет тебя ждать! – Лорд Мортрей остановился рядом, и, сняв рогатый шлем, не слезая с коня, улыбаясь, заметил: – Это и есть та девушка, что свела с ума моего сотника и лишила его покоя? Ради такой красоты не жаль отдать и жизнь!

Альте слегка зарделась, опустив голову, и, смахнув с лица слёзы, нерешительно улыбнулась.

– Вот так-то будет лучше. – Продолжил лорд. – У вигов есть замечательная поговорка: «Не умирай раньше смерти», так что мы ещё покажем проклятым варварам!

Мортрей подобрал поводья, и, ударив гарцующего коня шпорами, направил к начавшему выравниваться строю. В звоне оружия, с шутками и смехом, на обширной площади Ортера выстраивалась сила, способная остановить полутысячу перманов, идущих сюда, чтобы разорить город.

Блестели доспехи харвеллов и сивдов, вставших в один строй, сине-красные, вижские щиты вытянулись в длинную цепочку, а поднятые в небо копья напоминали какой-то странный лес, где макушки деревьев заменяли остро отточенные наконечники. Глядя на эту мощь, как-то не верилось, что где-то есть ещё более многочисленное и сильное войско. Не хотелось думать, что все они могут погибнуть, а скорее всего так и будет, в битве с превосходящими численностью перманами.

Как ни было трудно, сглатывая комок, застрявший в горле, Норд отошёл от любимой, и встал в строй, во главе своей поредевшей сотни. Он оглянулся, посмотрел на лица боевых товарищей, раскрашенных чёрной сажей на манер вигов, и почувствовал, что его начинает переполнять гордость за то, что и он принадлежит к мужественному и непокорному сословию воинов. Пусть их ждёт впереди только смерть и кровь, пусть у них нет будущего, зато у них есть настоящее, заполненное безумными подвигами, и о них будут вспоминать в стране Лазоревых Гор и по прошествии нескольких поколений.

Перед строем прогарцевал на коне Мортрей, остановился, и долго, задумчиво вглядывался в лица тех, с кем ему завтра предстояло идти в бой. Конь, почувствовав настроение хозяина, успокоился, и стоял смирно, словно боялся потревожить невесёлые мысли, бродящие в голове лорда.

– Воины! Завтра нам предстоит жестокая сеча, из какой не все смогут вернуться домой. Сможем ли мы остановить перманов? Да, нас мало. Да, мы не виги, обучающиеся воинскому искусству с колыбели, но мы сможем защитить свои семьи! Если будет нужно, мы поляжем все, но не пропустим врага! Пусть это будет наш последний бой, и всё же мы сможешь показать варварам, как умеют умирать воины страны Лазоревых Гор!

Мортрей выхватил меч, и поднял его над головой. В едином порыве, воодушевлённые речью лорда, харвеллы и сивды воздели к небу своё оружие, и Ортер огласили воинственные крики.

Теперь Норд был готов умереть ради любимой женщины, ради того, чтобы она продолжала жить, рожать детей, чтобы светились радостью бездонно-голубые глаза, и чтобы просто смогла найти своё, так безумно нужное ей, женское счастье.

* * *

Мортрей помнил этот овраг с детства, и немного подумав, так и не смог представить себе более лучшего места для засады. О, как сладко замирало сердце, когда он соскальзывал по крутому склону вместе с товарищами по играм, вниз! Как было здорово прятаться в густых кустах на обрывистом берегу, и представлять, что попал в неизведанную страну, где на каждом шагу ждут опасности, и невероятные приключения! Здесь же проходили военные игрища, устраиваемые отроками ежегодно, когда обучались искусству войны. Мог ли он тогда предположить, что спустя двадцать лет, настоящий враг, ступит на его землю, и ему придётся устраивать здесь засаду, чтобы уничтожить иноземцев?

Разместить арбалетчиков и воинов на склонах, подготовить засеку за крутым поворотом дороги, проходящей по дну оврага, было самым простым. Наиболее трудным было направить перманов именно сюда, чтобы они не пошли двумя другими дорогами в обход, через леса, где было невозможно устроить засаду. На подготовку ушло два дня, но зато у врагов свободной была единственная дорога на Ортер, где их ждали жаждущие крови харвеллы, сивды и заулы. Две другие были надёжно перекрыты засеками в несколько десятков шагов, и на их разбор могло уйти не меньше недели. Зная характер своих врагов, Мортрей сделал ставку на их жадность, и нетерпение. Эти два чувства должны были толкнуть перманов под арбалетные болты и остро отточенные клинки.

Послышался неровный стук копыт, и Мортрей, приподняв голову, увидел несколько всадников, в нерешительности остановившихся в нескольких десятках шагов от поворота, где была навалена засека. Место было идеально для засады, и это, конечно, понимали враги, пристально вглядываясь в склоны оврага, заросшие кустами. Странно осознавать, что успех боя и жизни многих людей зависят от случайности. Если перманы заметят что-то подозрительное, то они и не сунутся в овраг, а постараются его обойти, и тогда у защитников Ортера не будет никаких шансов. Бессмертный Тэнгри! Сделай так, чтобы они выбрали эту дорогу!

Перманы о чём-то долго совещались на своём варварском языке, из коего нельзя было понять ни одного слова, и когда терпение сидящих в засаде воинов уже начало кончаться, послали одного с вестями к основному войску, что путь свободен. Это не было ясно, об этом догадались по поведению врага. Они стали более развязными, а движения не такими резкими и настороженными.

Лежащий рядом Норд ободряюще улыбнулся, обнажив ряд ровных, белоснежных зубов. Глазами он показал на медленно вы-ступающую из-за поворота колонну перманов, и сжал плечо лорда, словно желал убедиться, что тот на месте и поведёт их в бой. Мортрей ласково погладил ложе арбалета, украшенного серебряной чеканкой, и перевёл взгляд на врагов. Те, как всегда, вели себя слишком самонадеянно, и не послали лазутчиков дальше, чтобы убедиться в своей безопасности. Наверняка они знали, что защитники могут выставить только небольшой отряд ополчения, и разбить его ничего не стоит для них, как бы ни благоприятна была позиция.

Да, войско диких, западных варваров здорово изменилось,