Фрейд - Питер Гай

У Зигмунда Фрейда была еще одна причина опубликовать то, что раньше он предпочел бы отложить, чтобы собрать дополнительный материал: он чувствовал, что в его распоряжении уже нет «океанов времени». Признавая деликатность вопроса и тот факт, что он заслуживает дальнейшего исследования, мэтр тем не менее не хотел ждать. Вне всяких сомнений, основатель психоанализа мог бы более убедительно изложить свою точку зрения, если бы не апеллировал к своему преклонному возрасту или отказался от эпатажности собственных утверждений как одного из аргументов достоверности. Но антифеминистская позиция Фрейда не была следствием того, что он чувствовал себя старым, или желания стать возмутителем спокойствия. Скорее он пришел к выводу, что такое положение дел есть неизбежное следствие расходящихся путей сексуального развития мужчин и женщин: анатомия – это судьба. Его сравнительная история сексуального развития, возможно, не полностью убедительна, однако она опирается на логику развития человека, которую Фрейд пересмотрел в 20-х годах ХХ века. Психологические и этические различия между полами, утверждал он, естественным образом происходят из биологии человека и из той психической работы, которая характерна для каждого из полов. На первом этапе развитие мальчиков и девочек идентично. Основатель психоанализа не разделял распространенное мнение, что маленькие мальчики демонстрируют агрессивность, а маленькие девочки покорность. Наоборот, в детских эротических действиях мужчины зачастую пассивны, а женщины чрезвычайно активны. Такое сексуальное развитие служит убедительным аргументом в пользу тезиса мэтра о бисексуальности – идее, что представители обоего пола обладают некоторыми характеристиками пола противоположного.

Но затем, продолжает Фрейд, кое-что происходит. В возрасте трех лет, а возможно, чуть раньше девочки сталкиваются с задачей, от которой мальчики счастливо избавлены, и с этого момента начинает устанавливаться превосходство мужчины. Все младенцы и маленькие дети, мальчики и девочки, начинают с самой глубокой привязанности к матери – источнику жизни. Источнику пищи, заботы и нежности. Власть матери над ребенком неограниченна, тогда как участие отца в его жизни абстрактно и довольно расплывчато. Но по мере взросления ребенка отец играет все бо2льшую роль в его повседневной жизни, а также в его воображении, и в конечном счете способы, которые мальчики и девочки используют, справляясь с этим, решительно расходятся. Жизнь мальчика становится неспокойной, когда он обнаруживает, что отец является его могущественным соперником за любовь и влияние матери. У малыша возникает ощущение, что он изгнан из рая. Девочке же приходится проделывать еще более трудную психологическую работу, чем брату: для него мать может остаться любовью всей жизни, даже если суровые реальности семейных отношений вынудят его страсть к ней претерпеть коренные изменения. Но, как мы уже видели, девочка чувствует себя обязанной перенести главную эротическую привязанность с матери на отца и переживает травматические моменты, которые оставляют глубокий след в ее психике, обычно негативный.

Испытание девочки, утверждает Фрейд, начинается с зависти к пенису. Когда девочка обнаруживает, что у нее нет пениса, ее гениталии невидимы и она не может мочиться так же эффектно, как мальчики, у нее развивается чувство неполноценности и способность к ревности, значительно превосходящая способность братьев или друзей из числа мальчиков. Естественно, мальчикам тоже приходится бороться с устрашающим открытием: после того, как они видят гениталии девочки, у них развивается страх кастрации. Более того, их отец, обладающий гораздо большей властью, чем они, или мать, заставшие их за мастурбацией, могут угрожать отрезать им пенис. Даже современные, либеральные, знакомые с психоанализом супруги, наподобие родителей маленького Ганса, готовы пугать сына: если он будет играть со своей «пипикой», мать позовет врача, который ее отрежет. Однако девочка вынуждена иметь дело не со страхами, а с действительностью, со своим «изуродованным» состоянием. Фрейд не считал страх кастрации мужской прерогативой, достойной зависти привилегией, но ему казалось, что страх утраты менее разрушителен, чем печальное осознание того, что терять нечего.

Именно после этого нарциссического унижения маленькая девочка отвергает мать, которая позволила родиться ей такой оскорбительно неполноценной или даже виновата в том, что ее лишили пениса. Затем начинается детский роман малышки с отцом. Эта важная смена объекта любви болезненна и продолжительна, поскольку, как отметил Фрейд в своей работе 1931 года «О женской сексуальности», доэдипова привязанность девочки к матери необычайно сильна. Основатель психоанализа даже гордился тем, что сумел так глубоко заглянуть в детство девочки, и считал это «знакомство» с доэдиповой фазой, до которой так трудно добраться в процессе анализа, настоящей неожиданностью. Страсть девочки к матери трудно выявить потому, что она обычно скрыта за более поздней страстью к отцу. Позаимствовав метафору у археологии, как он это часто делал, мэтр сравнил свою находку с открытием «минойско-микенской культуры позади греческой». Доэдипова фаза имеет для женщин особое значение. Для них она гораздо важнее, чем для мужчин. Возвращаясь назад к этой фазе, считал Фрейд, мы можем полностью прояснить «многие явления женской сексуальной жизни, которые раньше не совсем были доступны пониманию».

Впрочем, более заметная психологическая дифференциация между полами впервые появляется чуть позже, в эдиповой фазе. Половое созревание, как ни парадоксально, лишь подчеркивает эту дифференциацию, но не является ее источником. Мальчик, столкнувшись с угрозой непоправимого ущерба целостности своего тела, отказывается от страстной любви к матери. Девочка, осознавая свое ущербное физическое состояние, обращается за утешением к отцу и замещает желание иметь пенис желанием иметь ребенка. Фрейд облекает эти два разных пути сексуального развития в четкую, характерную для его работ формулу: «Если эдипов комплекс мальчика погибает от комплекса кастрации, то эдипов комплекс девочки становится возможным и возникает благодаря комплексу кастрации». Другими словами, и мальчики, и девочки проходят через два комплекса – комплекс кастрации и эдипов комплекс, только в разной последовательности. Основатель психоанализа с некоторым сожалением отмечает, что в прошлом психоаналитики основное внимание уделяли мальчикам, предполагая, что у девочек эти критические формирующие события аналогичны, однако последние работы и размышления убедили его, что детская психика развивается иначе. Люди разного пола отличаются друг от друга, и от этого различия больше страдают женщины.

Именно эти характерные различия в последовательности событий объясняют готовность Фрейда отрицать способность женщин к формированию требовательного «Сверх-Я». Другими словами, мальчик, подобно строителю, использующему камни от снесенного здания, встраивает обломки комплекса в свое «Я» и сооружает из них «Сверх-Я». Но у маленькой девочки под рукой этого строительного материала нет… Фрейд предположил, прибегнув к радикальному упрощению, что она должна построить свое «Сверх-Я» из опыта собственного воспитания, а также из страха лишиться любви родителей. Крайне неубедительно. Как бы то ни было, маленький мальчик, подавляющий свой эдипов комплекс, черпает для этого силу от отца, действуя «под влиянием авторитета, религиозного учения, образования и чтения». Такого рода влиянию, как показывают и клинические, и общие наблюдения, точно так же подвержена и девочка. Принижение Фрейдом «Сверх-Я» женщины не столько нелогично, сколько предвзято: если психоаналитическая теория признает воздействие внешних сил на формирование психики, то она могла бы принять идею существования очень строгого, даже жестокого «Сверх-Я» не только у мужчины, но и у женщины. Культура – это тоже судьба.

Взгляды Зигмунда Фрейда на разное развитие «Сверх-Я» были достаточно спорными. Его аргументация относительно источника сексуального наслаждения оказалась еще более спорной. Маленький ребенок – мальчик, – считал мэтр, доставляет себе огромное удовольствие прикосновением к пенису. А девочка – к клитору… Во время же полового созревания девочка-подросток на пути к взрослой женственности в дополнение к удовольствию от «мужского» органа возвышает «происходящую от клоаки вагину до господствующей эрогенной зоны». Таким образом, в этот бурный период своей жизни, утверждает Фрейд, девушка, уже перенесшая свою привязанность с матери на отца, должна совершить еще один трудный психологический переход, с которым не сталкивается юноша. Основатель психоанализа был убежден, что женщина, вынужденная преодолевать это дополнительное препятствие, имеет высокие шансы оказаться жертвой эротической катастрофы. Она становится склонной к мазохизму, лишается чувства юмора, вообще отказывается от секса, цепляется за мужские черты или готова стать покорной домохозяйкой. Однако в той степени, в какой взрослая женщина вообще сохраняет способность получать сексуальное наслаждение, она получает его в основном вагинально, используя клитор в лучшем случае как источник дополнительного наслаждения. В противном случае она не нуждалась бы в мужчине, чтобы получать эротическое удовольствие.