Вандал (сборник) - Андрей Посняков

– А никакого «Метеора» не будет, Коля, – захохотал молодой человек. – Мы вот тут думаем, как бы у парней эту лодку купить? У тебя ничего такого не завалялось в карманах?

В карманах у Весникова завалялась аж почти тысяча евриков, но тракторист был не настолько глуп, чтобы говорить о таких деньгах вслух! Ага, еврики, как же… Хотя Саня, конечно, отдаст – уж в этом смысле он человек надежный.

– Думаю, евро сто наскребу, – натужно ухмыльнулся Вальдшнеп. – Для такой развалюхи и то много. Ты бы, Саня, с ними сторговался на пятьдесят. Две тыщи рублей – хорошие деньги. Для этих-то негров…

– Они не негры, Николай. Берберы… или кабилы… впрочем, черт их… Думаю, вряд ли их прельстят ассигнации. У тебя мелочи нет?

– Не, мелочи нет. Только наша, российская. Пятаки вроде бы завалялись, десятки… ну, эти, новые-то, блестящие.

– Давай-давай, Николай, не жадись, вываливай все!

Александр предложил парням за лодку пять больших серебрях – пятачков с российским орликом, поникшим двумя своими главами, и четыре десятки – новеньких, сверкающих в закатном солнце почти как золотые!

– Это хорошие деньги, парни! Берите! Иначе мы вас просто выкинем. Мы вовсе никакие не паломники, а разбойники. И очень-очень злые!

– Мы понимать. – Парни попробовали монеты на зуб и довольно улыбнулись – видать, цена их вполне устроила. Более чем! Спрятав денежки за щеки, они разделись и… только их и видели! Нырнули, а вынырнули уже так далеко, что едва и увидишь. И ловко заработали руками.

– Хорошо плывут, – одобрительно кивнул Нгоно. – Красиво.

А Весников все никак не мог успокоиться – хохотал, восхищенно поглядывая на Сашу:

– Ну, Санек! Ну, ты и ушлый! За шестьдесят пять рубликов – лодку купил! Шестьдесят пять рублей – я видел. Это ж… две бутылки пива. Теперь понимаю – мы точно к дикарям попали! Саня, а ну как у них еще что-то можно вот так же купить?

За далеким мысом тихо садилось солнце, окрашивая волны сияющим расплавленным золотом. Розовые перистые облака таяли в голубом, быстро подергивающемся ночной синью небе, с серебряной половинкой луны в окружении таких же серебряных звезд.

– Эх, луна-то… луна, – возведя очи, ностальгически вздыхал Вальдшнеп. – Как тогда, раньше… еще при советской-то власти. Вот тогда была луна! Не как сейчас – чертовы эти астероиды.

– Ну, наконец-то понял, – тихонько засмеялся Саша.

Не дожидаясь темноты, они высадились на берег и даже сумели запалить костерок – кроме выдолбленной из тыквы фляжки с водою, в лодке нашлось огниво и несколько рыбин, которые сейчас, как опытный рыбак, Весников насаживал на веточки в ожидании прогоревших углей. Ухмылялся:

– Жаль, соли нет.

– Ты еще скажи – водки.

– Да и водочка бы тоже не помешала. А знаешь, Саня, какой бражкой меня потчевали здешние цыгане? Смачная бражка… умм. Весьма!

Дождавшись углей, напекли рыбы, поужинали, спать же улеглись в лодке – мало ли что? Как знать, кто здесь по ночным берегам бродит, хищный зверь или, хуже того, недобрый человек.

Весников храпел уже, под мерное качание волн начинал дремать и Саша, лишь Нгоно обещал не спать – караулить.

Саша махнул рукой:

– Давай. Только ты меня перед рассветом разбуди, ладно? Сменю, чуток подремлешь.

– Уж лучше я завтра в лодке посплю.

– Ну, как знаешь.

Молодой человек заснул сразу же, едва только устроился поудобней на дне челнока, пахнувшего свежей смолой и рыбой. Спал спокойно, не видя никаких снов, точнее, как и все психически здоровые люди, их не запоминая.

А проснулся от шепота:

– Корабль, Саша!

– Где корабль? Какой?

– А вон, сам посмотри!

Нгоно показал рукою на море, где на фоне алеющего неба неслышно скользили черные паруса какого-то судна.

– Две мачты, – словно завороженный, прошептал Александр. – Бом-кливера…Фор-брамсель, фор-марсель, фок… крюйсель… Вот это да!

– А по мне, так корабль как корабль, что в нем такого?

– Что такого, спрашиваешь? – Саша в волнении сел на банку. – Вот ты, конечно же, разницу между кражей и ограблением представляешь?

– Ну, конечно – детский вопрос. – Нгоно даже немного обиделся. – Кража – тайное хищение чужого имущества, грабеж – открытое, что тут понимать-то?

– Ну вот и я в парусах разбираюсь примерно так же, как ты – в грабежах и кражах. Вот эти все брамсели, марселя, фоки… Это бригантина, Нгоно! Шхуна-бриг… или брамсельная шхуна, отсюда не очень видно… Для пятого века это почти то же самое, что, скажем, подводная лодка или тот же катер на подводных крыльях!

– Бригантина? Ты хочешь сказать – это современный корабль?

– Может, и не современный, но явно не из этого времени! И оттого очень он мне не нравится. Очень!

– Ну да. – Инспектор вдруг посмотрел куда-то влево и вздрогнул. – Парусник, говоришь, не нравится… А что ты насчет этого скажешь? Вон, гляди, вываливает из-за мыса… Тут уж и я, хоть и не специалист…

Саша глядел во все глаза, недоверчиво моргая. Бригантина уже скрылась, растаяла у горизонта, а на смену ей явился… настоящий бронированный крейсер или скорее эсминец. Да-да, именно эсминец, эскадренный миноносец по военно-морской классификации, длиной метров сто, быстроходный, с окрашенными шаровой краской надстройками, артиллерийскими батареями и всем прочим оборудованием, предназначенный для нанесения стремительных торпедных атак и охраны других кораблей в походе!

Из трубы вился небольшой дымок, уносимый едва появившимся ветром, а на корме трепетал в свете восходящего солнца звездно-полосатый американский флаг!

На носу белели буквы и цифры – «DE-173»… Очень даже знакомые, и как тут же выяснилось – не одному Саше.

– Это же «Элдридж»! – волнуясь, промолвил Нгоно. – Эсминец «Элдридж», тот самый американский корабль, с которого и началась вся это свистопляска со временем! Профессор рассказывал…

– Ты прав, дружище, судя по номеру, это именно «Элдридж» и есть. Ох, смотри-ка!!!

Над всем кораблем вдруг вспыхнуло зеленое пламя; эсминец зашатался и исчез, словно его и не было – но кильватерная струя на воде еще виднелась. Потом так же резко исчезла и она, и лишь лучи восходящего солнца теперь играли на бирюзовых волнах.

– Что это было, Саша?

– Не знаю… Тут много чего происходит. – Молодой человек задумчиво покачал головой. – Скорее всего, этот корабль появился на какое-то короткое время, провалился из будущего и тут же исчез, вернулся обратно… Как, дай бог, вскоре вернемся и мы.

– А бригантина? Она-то вроде никуда не исчезла?

– Вот это меня и пугает, мой друг! Очень и очень пугает. А с другой стороны – может быть, эта бригантина и приведет нас к тому, что мы сейчас будем искать!

Глава 12. Городок не велик и не мал…

Готов ко всему я,

бесстрашным я буду, —

бывало и хуже!

«Старшая Эдда»Осень 483 года. Вандальская Африка

Город Тапс, расположенный неподалеку от славного Гадрумета, считался четвертым по величине, народонаселению и общей благоустроенности во всей бывшей Проконсульской Африке, от Гиппона до Триполитанского вала. Первое место, конечно, занимала Колония Юлия – Новый Карфаген, затем шел Гиппон, потом – Гадрумет, ну а за ним Тапс, в котором, как говорится, и труба пониже, и дым пожиже. Тем не менее в городе имелись и торговый порт, пусть не очень большой, и прямые, еще римские улицы, естественно, замощенные, и масса красивых зданий, в большинстве своем старых базилик, и полуразрушенный цирк, и водопровод даже! А в одной из таверн у самой гавани некий монах назвал Саше точную нынешнюю дату: четыреста восемьдесят третий год от Рождества Христова или шестой год царствования великого правителя Гуннериха. Не очень-то счастливого царствования, между прочим, судя по общей запущенности города и некоторой унылости жителей. Впрочем, скорее всего, это объяснялось удаленностью Тапса от столицы. Так ведь и Гадрумет – немногим ближе.

Едва причалив, путники тут же и продали лодку за сотню мелких серебряных монет – византийских денариев. Понимали, конечно, что продешевили, да все равно челнок было не устеречь, а так – хоть какие-то деньги. На них и сидели в таверне, заказав кувшинчик неразбавленного вина и тушенную в красном соусе рыбу с белым пшеничным хлебом местной выпечки. Хлеб, как и рыба, и вино, пришлись путешественникам по вкусу, особенно Весникову, который заказал еще и добавки, после чего собрал хлебушком оставшийся в миске соус и блаженно щурился, словно мартовский кот:

– Ох, и хлеб у них! Давненько такого не едал. Вот, помнится, в ранешние-то времена, при Брежневе еще, в Турындине своя пекарня была – там такой же пекли, во рту таял. А сейчас, ясен-пень, хлеб разве? Химия, почитай, одна.