Вандал (сборник) - Андрей Посняков

Старик прищурился:

– Не сказать, чтоб только по морю, еще пешком крюк сделать придется. Но – не всегда короткий путь лучше длинного.

– Разбойники?

– Они самые. Там много диких племен, у вала. Нет, вам обязательно нужно дождаться старосту.

– Да некогда нам ждать, отец. Может, у кого-то можно нанять лодку? Денег у нас, правда, нет, но… Вот – мой плащ! Он весьма недурен!

– Хороший плащ, – потрогав материал, согласился старик. – Сразу видно – не из дешевых. Может быть, за такой плащ кто-нибудь из наших рыбаков и согласится вас отвезти. Только уж все равно придется вам дожидаться вечера, сейчас-то все в море. Не осмелюсь даже предложить свою хижину столь важному человеку… Ты ведь из торговцев, уважаемый господин, не знаю твоего славного имени…

– Я – Александр из Карфагена, купец. Увы, нынче все моя торговлишка пришла в полный упадок, да и не ради богатства живет на земле человек, а ради славы Господней!

– Вот, поистине золотые слова! – искренне восхитился собеседник. – Меня зовут Антоний, это римское имя. Я родом из здешних мест, но когда-то долго жил в Гадрумете, еще до того как…

Старик вдруг резко замолк, словно прикусил язык, едва не сболтнув что-то лишнее, чего никак не следовало говорить, особенно – незнакомцам. Усмехнулся:

– Эх, уважаемый господин… Хороший у тебя плащ!

– Ну, еще бы! – Молодой человек довольно улыбнулся и предложил: – Хочешь – твой будет? Прямо сейчас забирай, носи на здоровье… А ну-ка!

Сбросив с плеч упомянутый предмет, Саша накинул его на худые плечи старца и восторженно тряхнул головой:

– Ну, прям – Аттила! Сципион Африканский! Ганнибал!

Антоний даже смутился, порозовел, видно было – подарок ему весьма понравился.

– Носи, дорогой, вспоминай нас. – Александр похлопал старичка по плечу и вкрадчиво напомнил: – Нам бы лодочку… Что, без старосты действительно никак?

– Увы! – Антоний разочарованно развел было руками, но тут же улыбнулся. – Вообще-то возможность есть. Два наших парня сейчас как раз смолят лодку, хорошую такую, вместительную. Они бы вас и отвезли, куда прикажете, а старосте я бы сказал: парни, мол, проверять отправились – хорошо ль просмолили? Не течет ли? Вот, ежели они уже закончили…

– Это во-он там, у мостков, что ли? – Оглянувшись в сторону моря, Саша показал на две коричневые фигурки, на фоне разведенного костерка возившиеся с перевернутой лодкой.

– Ну да, да, там. – Старик кивнул и прищурился. – Только вы это, к мосточкам-то не идите. Видите вон, скалу? – Он кивнул прямо в противоположную от мостков сторону. – Там бухточка есть – парни, как закончат, вас там ждать и будут.

– Ну, вот и славно. – Александр потер руки. – Вот и договорились. Да ты не сомневайся, старче, ребятишек твоих тоже не обидим!

– Ну, так я пойду к ним, скажу… А вы подходите к скале ближе к вечеру. Только особо-то не задерживайтесь.

– Ну, вот. – Посмотрев вслед уходящему деду, Саша ухмыльнулся и обернулся к Нгоно. – Ты все понял насчет лодочки?

– Все, – улыбнулся тот. – Я ведь изучал латынь. Целый месяц!

– О, большой прогресс, однако! Ну, идем к нашему трактористу. Поди, заждался уже, бедолага.

– Странный он человек, – уже на ходу негромко заметил Нгоно. – Все никак не может понять…

– Ты себя в старые времена вспомни – сразу все понял?

– Ну, вообще-то…

Инспектор замолк, и дальше оба шли без разговоров, время от времени огибая попадавшиеся на пути развалины и большие округлые камни. Солнце светило им в спины, и не сказать, чтоб уж очень жарило – верно, и здесь стоял сентябрь.

– Эх, черт, – неожиданно выругался Саша. – Забыли у старика время спросить.

– Думаю, сейчас где-то около четырех пополудни…

– К черту частности! Главное – год! Ну, хотя бы – в каком мы веке?

– А что, могли и…

– Ну да – запросто! Какой-нибудь сбой в работе генератора… Ведь наш отряд, все эти неразговорчивые парни – они ведь куда-то делись? Хорошо, если где-то в здешних пространствах застряли. А если – во времени? Жаль ребят.

– Ничего, – Нгоно снова улыбнулся. – Парни они ушлые, себя в обиду не дадут. А вот и наш трактор! Стоит себе…

– Эй, Николай! – подходя к скрытому за кустами трелевочнику, закричал Александр. – Коля-а-а! Да что он там, спит, что ли?

А Весникова не было! Нигде. Ни в кабине, ни на платформе, ни под трактором, ни даже в обозримых окрестностях. Напарники обыскали всю округу – тщетно.

– Местные, видно, схватили, – угрюмо сплюнул Саша.

Полицейский усмехнулся:

– Мог и сам уйти. Он что-то говорил про шоссе и автобусные остановки. Может, пошел искать?

– Дурень! – Александр выругался. – Ну, какого черта? Сказано же было – ждать! Эх, Весников, Весников… ищи теперь тебя, выручай.

– Тсс!!! – Нгоно вдруг схватил Сашу за плечо, пригнул к траве. – Прячемся! Кажется, идет кто-то.

И действительно, вдалеке, за кустами замаячила чья-то тень – Александр и не заметил бы, если бы не Нгоно, бывший африканский охотник.

– Под трактор, под трактор ползем… иначе увидит!

– Ползем, ползем. – Саш выплюнул попавший в рот песок. – Дай бог, этот местный черт не полезет в кабину и не запустит двигатель.

Приятели укрылись под трактором – и вовремя. Примерно через минуту за гусеницами показались чьи-то босые ноги – худые коричневые лодыжки с браслетами, сплетенными из травы и разноцветных веревочек. Ноги явно не принадлежали взрослому мужчине – слишком уж тонкие. Девчонка! Или – пацан!

Однако незнакомец, кто б он там ни был, явно что-то искал: обошел весь трелевочник, пошарил по кустам, и вот, наконец, заглянул под трактор…

Тут-то Нгоно и схватил его за руку, потянул под гусеницу:

– Ага! Попался, приятель!

Все-таки это был парень, а не девчонка – тощий и нескладный подросток с копной темных волос и глазами цвета горького шоколада. Выглядел он порядком испуганным – ну, еще бы!

– Вылезаем! – Саша толкнул приятеля в бок. – И этого прихвати – там, за кусточками, потолкуем.

А парнишка-то оказался шустрый – едва только Нгоно ослабил хватку, как тут же выкрутился и попытался было бежать. Однако не судьба – бдительный Александр ловко ухватил его за волосы:

– Куда?

Парнишка бросился на колени, залопотал по-латыни:

– Не убивайте меня, ради всего святого, пожалуйста, не убивайте, я отдам вам все, что у меня есть… Берите мою тунику, амулеты, ожерелье… Это хорошее ожерелье, клянусь…

– Заткнись! – тихо посоветовал Александр. – И отвечай на вопросы, понял?

Пленник хлопнул ресницами и кивнул.

– Где наш друг? Такой… лысоватый, как Цезарь. В странном платье. Ты его здесь видел? Только упаси тебя Господи сказать, что нет! Ну!!!

Саша основательно тряхнул парня, так что у бедняги клацнули зубы.

А Нгоно с нехорошей ухмылкой вытащил из-за пояса нож – тот самый, из рессоры. И, тщательно выговаривая латинские слова, сказал:

– Может быть, для начала выпустим ему кишки?

– Нет. Лучше отрежем ухо.

– Не надо ухо! – плача, взмолился пленник. – И кишки не надо… Я все, все вам скажу. Да, я видел странного человека, здесь, у этой повозки, но с ним не разговаривал, не успел, явился староста со своими людьми – они и увели вашего знакомого.

– О! Совсем другое дело! – Александр отвесил мальчишке подзатыльник в знак поощрения. – А ты, оказывается, умеешь говорить! Значит, нашего друга отвели в деревню. Староста и его люди, так?

– Так. Все правильно.

Подросток уже несколько оправился от испуга и теперь с любопытством разглядывал пленивших его людей. Как-то не походили они на разбойников: те бы вообще не разговаривали, а убили сразу или, наоборот, уволокли бы на свой корабль, чтобы потом продать в рабство. Короче, странные люди. И повозка их – очень и очень странная. Именно о подобном и предупреждал господин Марцелий Дукс.

Захария – а это, конечно же, был он – приободрился и поспешно опустил глаза, стараясь не показать свою радость. Вот как быстро и ловко он выполнил поручение своего нового и очень влиятельного хозяина. Жаль только, волшебную шкатулку пришлось выбросить в кусты – слишком уж не вовремя объявился вдруг староста. Ладно… шкатулку можно будет найти и позже. А даже если и не найдется – все равно будет что указать в донесении! Господи, вот счастье-то! Хозяин Марцелий явно обрадуется, похвалит… А может, возьмет к себе, в город? В Гадрумет… или даже в сам Карфаген! Вот уж тогда… уж тогда можно будет выбрать время, чтобы посчитаться со всей деревенской сволочью, с теми, кто казнил мать, кто сейчас презирал его, Захарию, и бедолагу-дядюшку…

– Эй, эй! Ты чего замолк, парень? Язык проглотил, да?

– Нет-нет! – Захария испуганно заморгал. – Но вы ведь еще ничего не спросили.

– Ага, ничего… В деревне, говорю, много воинов?