Когда отцветает камелия - Александра Альва

бумажной двери-сёдзи.

Где-то в зарослях стрекотали цикады, и под стройное пение насекомых художница коснулась ногой воды. Море встретило её неожиданным теплом, и Эри прошла дальше: по колено, по бёдра, по плечи… Пальцы тонули в мягком песке, а волны окутывали, укрывали от зимнего ветра.

Она дала себе волю и окунулась с головой. Под водой стояла громкая тишина, и лишь стук камешков, ударяющихся друг о друга во время прибоя, нарушал умиротворение. Вынырнув, Эри проплыла на спине и осталась лежать, покачиваясь на волнах. Она уже и не помнила, когда в последний раз купалась, наверное, ещё до переезда в Токио, до бесконечной гонки за кем-то и за чем-то.

– Купаться в темноте опасно, – произнес Юкио, и Эри от неожиданности хлебнула солёной воды и закашлялась.

Она пригляделась и увидела тёмную фигуру на берегу: там стоял высокий человек с лисьими ушами и пятью развевающимися за спиной хвостами. Взгляд горел, подобно расплавленному золоту, а два маленьких кицунэби вспыхнули у его ног и полетели в сторону Эри, озаряя тёмную морскую гладь голубоватым светом.

– Я знала, что ты придёшь, – ответила она и подплыла поближе, касаясь песчаного дна руками.

– Трудно было не услышать: ты слишком громко топала по каменной дорожке.

– Это специально.

Юкио усмехнулся и снял с плеча что-то белое.

– Я принёс полотенце, а то ещё замёрзнешь, когда будешь выходить.

– А кто сказал, что я собираюсь выходить? Лучше ты давай ко мне, не представляешь, какая здесь тёплая вода.

Сняв деревянные гэта и белые носки, господин Призрак ступил в воду по щиколотку, чтобы не намочить кимоно, и Эри услышала, как он довольно выдохнул.

– Заходишь? – ещё раз спросила она и вновь проплыла на спине, изображая невероятное наслаждение.

– Кто бы знал, что я полезу за тобой в воду зимой!

Юкио развязал пояс и аккуратно сложил кимоно на песке. Белое нижнее одеяние выделялось на фоне тёмного берега, освещённого лишь звёздами и полумесяцем, и Эри сглотнула, когда увидела очертания крепкого тела ками, которое плотно обтягивал нагадзюбан.

Послышался плеск, и хозяин святилища оказался в воде, поднимая небольшую волну, захлестнувшую Эри.

– Почему она такая тёплая? – удивился Юкио, выныривая и отбрасывая длинные мокрые волосы назад. – Гораздо теплее, чем воздух на улице.

– Тебе просто нужно почаще путешествовать, а то, сидя в Яматомори, столько радостей жизни упускаешь! – Она медленно проплыла по кругу, коснулась ладонью поверхности воды и запустила в лицо Юкио фонтан брызг. – Но сегодня ты целый день делаешь успехи!

Он стёр капли с лисьей маски и тут же бросился к проказнице, направляя в её сторону ещё больше брызг.

– Думаешь, если я ками, то не умею веселиться?! – Он схватил Эри за ногу, и она завизжала, пытаясь отплыть подальше, но ничего не получилось.

Подтянув акамэ к себе, Юкио удержал её за талию и поднял над водой.

– Холодно, холодно! – сквозь смех прокричала Эри, и тут же сильные руки опустили её обратно в тёплые объятия ночного моря.

Оказавшись слишком близко к хозяину святилища, она позволила себе один мимолётный взгляд: капли дрожали на его ресницах, отражая бледный лунный свет, по тёмным лисьим ушам и волосам, перекинутым на один бок, стекала вода, а сквозь влажное белое кимоно виднелись очертания подтянутых мышц на руках и груди.

Ладони Юкио всё ещё лежали на талии Эри, и она шагнула вперёд, сократив расстояние между их лицами.

– Обрадуешься ли ты, если я скажу, что вспоминаю тебя?

Уши кицунэ прижались к голове, словно он чего-то испугался, а взгляд стал обеспокоенным и метнулся в сторону бесконечной морской глади.

– Как много ты теперь помнишь? Когда это началось?

– С тех пор, как надела гребень. – Эри коснулась бамбукового артефакта, который даже сейчас украшал её причёску. – Это не цельные воспоминания, просто обрывки, картинки, иногда всплывающие в голове.

Юкио молчал, но его ладони сильнее обхватили талию Эри.

– Иногда я вижу тебя во сне, вижу твои белые волосы. – Она подхватила его тёмную прядь и чуть потянула вниз, проведя пальцами по всей длине. – Сначала я не понимала, что за чувства у меня возникают рядом с тобой: хотелось то плакать, то смеяться, иногда слёзы сами катились по щекам, а иногда я ловила себя на мысли, словно предугадываю, как ты поведёшь себя в следующий момент и что именно ты скажешь. Всё было так запутано.

Эри положила ладонь на грудь Юкио и почувствовала быстрые ритмичные удары его сердца.

– Оказывается, я и правда знала тебя когда-то давно.

Господин Призрак судорожно выдохнул.

– И я уже любила тебя прежде.

– Да… – только и мог выдавить Юкио, и его голос снова звучал непривычно низко. – А я любил тебя. Нет, люблю до сих пор. Каждый день и каждое мгновение, когда тебя не было рядом, я продолжал помнить о девушке по имени Цубаки Эри.

Он коснулся маской её лба и прикрыл глаза.

От такого жеста всё внутри Эри перевернулось. Светлая аура ками, подобно распускающемуся цветку, разгоралась в груди Юкио, поглощая тьму, созданную проклятием. Среди беспорядочных эмоций она улавливала следы тоски, скорби, страха, но гораздо ярче сияло мягкое, обволакивающее чувство, которое люди могли бы назвать любовью, но Эри знала – это нечто большее. Неземное и чистое, не запятнанное скверной и родившееся в самом сердце божества, – именно такая энергия сейчас текла в сторону акамэ, заставляя её покрываться мурашками от макушки до пят.

Эри скользнула руками по спине Юкио и крепко обняла его, ощущая жар, который исходил от тела кицунэ, хотя они оба находились в прохладной воде.

– Мы снова встретились, – прошептала она, держась за Юкио так крепко, словно он мог исчезнуть, стоит только ослабить хватку.

Воспоминания всё ещё не складывались в цельную картину, но в каждом из них неизменно присутствовал Посланник богини Инари. Его светлое лицо, взгляд, что задерживался только на ней, и слова, которые он говорил только ей. Эри всю жизнь тянуло в святилище Яматомори, и лишь сегодня она осознала почему. Именно в этом месте, на горе, возвышающейся над городом Камакурой, жил тот, кого она хотела любить в каждой дарованной ей жизни.

– Ты дрожишь, – тихо сказал Юкио, проведя ладонями по спине и рукам Эри. – Давай вернёмся в рёкан.

* * *

Под потолком плавали два голубых огонька кицунэби, а лунный свет скользил по тёмной глади моря и проникал через приоткрытое окно, касаясь циновок, на которых сидели напротив друг друга Эри и Юкио.

Он взял полотенце и положил мягкую ткань на её голову, вытирая влажные после купания волосы. А она всё ещё дрожала, то ли от прохладного воздуха, то ли от близости