Темные изумрудные волны - Федор Московцев

Всё же мрачные мысли не отпускали его. Что, если она играет? Просто не хочет брать на себя вину за их разрыв, хочет остаться чистенькой, оставить светлой «память об их дружбе»? Сказанные на прощание слова могли быть беспощадным приговором. Слова женщины! Они могут быть пропуском в рай, они же могут ниспровергнуть в ад! Андрей заметался по комнате, в изнеможении опустившись в кресло, решил, что всё-таки займёт деньги и купит билеты, а там, будь, что будет.

Открылась дверь, и в комнату вошел Максим. Следом появился Ренат, двоюродный брат Андрея, последней вошла Маша. Усевшись на диване, Максим стал листать журнал «Вокруг света».

— Пора уже выдвигаться, — сказал Ренат.

Взяв со стола нунчаки, он принялся ими размахивать.

— Аккуратнее, ниндзя, ты мне тут всё размолотишь, — остановил его Андрей.

Маша села на край стола, и, бросив на Андрея гневный взгляд, посмотрела на телефонную трубку, лежавшую на диване, затем перевела взгляд на Андрея. Поняв, что назревает «семейная ссора», Максим с Ренатом удалились.

«Она подслушивала на параллельном телефоне» — догадался Андрей.

— Дождался звоночка? — спросила Маша.

Он не ответил.

— С каких это пор тебе зазорно спать со мной? Почему ты стесняешься сказать об этом людям? Когда твой разбрызгиватель переполняется, ты можешь, еще как можешь… В эти минуты я не кажусь тебе бесцветной, — напротив, ты говоришь мне такие слова, что дух захватывает. А теперь выясняется, что ты со мной не можешь, что все, кроме Кати, для тебя бесцветные. Ну и дрянь же ты.

Выговорившись, она умолкла. Они сидели молча, не глядя друг на друга, в этой мучительной тишине думая об одном и том же — о состоявшемся телефонном разговоре. Маша первой нарушила молчание. Посмотрев на Андрея невидящим взглядом, она сказала холодно:

— Пойдём, пора уже идти в кафе.

Праздновали в кафе «Доблесть», находившемся в подвальном этаже музея Обороны. Это было внушительное помещение, напоминавшее спортзал. В тот день по центру зала накрыли большой стол, остальную мебель сдвинули к стене. Андрей, как именинник, сел во главе стола, Маша, исполнявшая роль хозяйки, разместилась справа от него. Это была её идея — горстке людей собраться в огромном пустом зале, за столом, рассчитанным на целый гарнизон. Андрею понравилось, он тоже любил такую помпезность.

Пока она отдавала распоряжения администратору, что в какой последовательности подавать, Андрей принимал подарки от друзей. Когда, наконец, Вадим, последним вручивший подарок, отошёл, и сел на своё место, а Ренат отнёс подарки на другой конец стола, и вернулся, Роман попросил Машу первой произнести тост за именинника, осторожно назвав её «хозяйкой сегодняшнего праздника».

Она обвела гостей отсутствующим взглядом, напоминая отпущенного ею администратора, постороннего человека, обслуживающего застолье, которого вдруг попросили выступить в незнакомой компании. Но через мгновение её лицо преобразилось. Маша приветливо улыбнулась, посмотрела на Андрея преданным взглядом, и, взяв фужер с шампанским, поднялась. Вслед за ней поднялся он.

— Мы знакомы с Андрюшкой семь лет…

При этих словах она нежно погладила его по голове, после чего, незаметно от всех, больно ущипнула за шею. Чуть не закричав от боли, он нашёл в себе силы улыбнуться ей. Наградив его обворожительной улыбкой, она продолжила:

— С осени 89-го года это восьмое по счёту день рождения. Одно я пропустила… по семейным обстоятельствам…

Все понимающе закивали — в тот год Маша родила дочь, и, по понятным причинам, отсутствовала.

— …Сказать, что, влюбившись в эту белокурую бестию, я потеряла голову — ничего не сказать. Он неподражаем. Во всём мире не найдётся другой такой мужчина, способный…

Тут она спросила Андрея:

— Сколько раз за ночь?

— Двенадцать.

— …двенадцать раз за ночь!.. сбегать в ларёк за цветами!

— Он оборвал все клумбы на Аллее Героев, — вставил Вадим.

— Он бегал за цветами после каждого… захода? — ехидно поинтересовался Роман.

— Волшебная ночь. С ума сойти! Семь лет этот человек не даёт мне скучать. Пройденные годы не прибавили ему сходства с кротким ангелом. Прибавляется другое: дерзость, амбиции, целеустремлённость, и так далее. А пережитые трудности закалили его. Всё же хочу пожелать тебе, Андрюшка, чтобы ты, приобретая новое, не слишком увлекался, ибо сказано: сколько ни кружись, всё к тому же столбу приходишь, где привязал свои мысли!

— Спасибо, Машенька!

С этими словами Андрей запечатлел на её губах нежный, почти дружеский поцелуй. Кто-то крикнул «Горько!», и под звон бокалов Маша вернула ему поцелуй, сделав это более страстно, чем полагалось на дне рождения друга.

Оторвавшись от его губ, она прошептала ему на ухо: «Дрянь!»

Вскоре за первым тостом был произнесён второй, затем третий, четвёртый… За короткое время высыпали столько пожеланий, что, казалось, складывай их в мешки, одному не унести. А в его мыслях кружились только два — Катино формальное, послужившее поводом для звонка, и Машино откровенное, наполненное глубоким смыслом. Неужели он так нужен ей? Или это страсть хищника, от которого ускользает добыча?

И Андрей задался вопросом: кто мог рассказать Кате про Машу в то время, когда он находился в больнице, когда у них еще ничего не было? Рассказать в красках, — иначе, чем мотивирован поспешный отъезд из Петербурга, без звонка, без предупреждения, без объяснений? Неужели… сама Маша?! Она ведь знакома с Ритой, запросто могла сочинить подробности тысяча второй ночи Шахерезады, за ней не заржавеет. Дочь шайтана!

Мысли путались, он потянулся за бутылкой. Опередив его, Маша налила ему треть стопки:

— Много не пей!

Принесли горячее — шашлыки нескольких видов: из баранины, из курицы, свиной — на косточке и мякоть. Официанты принесли под второе блюдо чистые тарелки. Не увидев соус, Маша вышла из-за стола, и направилась на поиски администратора. В этот момент в зале появился Максим. Усевшись на приготовленное ему место слева от Андрея, он сообщил, что купил авиабилеты на девятое ноября: Волгоград-Москва, и Москва-Владивосток.

— Тоже мне, султан, — недовольно фыркнула Алина, — развёл себе гарем. Одна, вторая… ещё я его видела с какой-то нерусской девицей.

Вадим пожал плечами и принялся накладывать в свою тарелку мясо.

— А эта клюшка тоже хороша, — продолжила она, — едва похоронила мужа, и тут же с головой погрузилась в своего любовника.

К Второвым подошла Маша, спросила, всего ли у них достаточно, хватает ли спиртного.

— Ай, куколка! — приторно улыбаясь, воскликнула Алина. — Ты просто великолепна! Тебе так идёт это красное платье!

— Спасибо, у нас всё есть, — сказал Вадим, и, когда Маша удалилась, прошипел жене на ухо:

— Не ори так громко, дурында!

Глотая мясо, почти не прожёвывая, Гордеев распространялся по поводу того, как важно «мужику оставаться мужиком». А с бабами нужно быть особенно жёстким, — это единственный способ сделать их послушными и верными.

— … я своей Клаве сразу сказал: узнаю, что изменяешь, башку отобью! А если что-то не нравится — проваливай, таких, как ты — сотни, да что я говорю, — тысячи! Таких мужиков, как я, ещё поискать придётся.

— Крутой пацан, — с иронией произнёс Ренат.

— Крутой, как гора; или крутой, как яйцо? — сказала Маша в сторону.

В зале появился Роман, следом за ним — Клава Гордеева; они выходили покурить на улицу. Усевшись за стол, Роман первым делом вытер салфеткой губы, потом стал высматривать, чего бы положить себе в тарелку.

Перехватив взгляд Маши, внимательно следившей за обоими, Андрей сказал, кивая в сторону Трегубова:

— Испачкал сигаретой губы.

— Все изменяют и бросают, — ответила она. — Ни на кого нельзя положиться. И люди и вещи — всё ненадёжно. Жизнь — непрерывная измена. Одна Полиночка любит и ждёт меня всё время. Моя маленькая дочурка, единственный верный человечек.

— Не награждён пока такой радостью, — произнёс Андрей, погружая кусок мяса в соус, — но люди говорят, что неблагодарность детей — хуже всякой измены.

Сложив на тарелке пирамидку из кусков мяса, Трегубов, прежде чем приступить к еде, взяв в правую руку стопку водки, обратился к Андрею, поднявшись:

— Ещё раз за тебя, друг! Ты не сломался, держался, как мужчина. Да еще двух ментовских жополизов… Ну, ты понял, друг… Молодец, не побоялся! Мне и в голову не приходило, что так можно, а то б я…

Обойдя вокруг стола, приблизившись к Андрею, он обнял его, и, обращаясь ко всем, спросил:

— Знаете, за что я его уважаю?

И сам ответил:

— Потому, что Андрей — настоящий друг, это раз. И у него характер, твёрдый, как…

Тут Роман нахмурился, подбирая нужные сравнения, на его широком лице отобразились муки слова.

— Подсказать? — тихо спросила Маша.