Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934 - Олег Кен

3 октября член Коллегии НКИД сделал Лукасевичу сообщение о том, «что нам удалось, наконец, получить принципиальное согласие заинтересованных ведомств на принятие польского предложения об организации воздушной линии Варшава-Москва»[1317].

29 сентября 1933 г.

Опросом членов Политбюро

178/161. – О полете польской эскадрильи в Москву.

Не возражать против прилета польской эскадрильи в Москву.

Выписки посланы: т.т. Литвинову, Тухачевскому, Артузову, Уншлихту.

Протокол № 146 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.10.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 87.

Вопрос о визите представителей польской авиации – первой официальной военной делегации Польши в СССР был передан на голосование членов Политбюро вместе с вопросом об установлении воздушного сообщения между Варшавой и Москвой (см. выше).

3 октября руководство НКИД сообщило посланнику Польши в Москве о готовности соответствующих органов принять польскую эскадрилью во главе с директором департамента авиации военного министерства Л. Райским[1318]. В середине октября польское правительство решило направить в СССР не эскадрилью, а один самолет[1319].

В связи с неблагоприятными метеорологическими условиями и плохим состоянием грунтовых посадочных полос в Москве, часть польских летчиков осталась в Минске, а руководители делегации прибыли в столицу СССР поездом. Их пребывание (6-13 ноября) совпало с национальным праздником Польши, открытием выставки современного польского искусства в Третьяковской галерее и концертами Турска-Бандровской и Шимановского и было ознаменовано серией приемов в PBC, НКИД и польской миссии, что давало основание говорить об этой неделе как о «польских днях в Москве»[1320]. Руководители делегации присутствовали на военном параде 7 ноября на Красной площади. В параде не приняла участие советская военная авиация, что в Польше было расценено как проявление любезности по отношению к польским летчикам, не сумевшим прибыть в Москву по воздуху[1321].

В ходе официальных встреч Л. Райский и Ю. Лукасевич обсуждали с Крестинским, Стомоняковым, Тухачевским, Уншлихтом и Егоровым возможность установления постоянной воздушной линии между Варшавой и Москвой[1322].

1 октября 1933 г.

4. – О соглашении с польским правительством о продаже лесных материалов (т. Элиава).

Согласиться с предложением НКВТ о вступлении в переговоры, согласно предложению польского правительства, с целью заключения соглашения о координировании продаж слиперов СССР и Польши.

Выписки посланы: т.т. Элиаве, Литвинову.

Протокол № 146 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.10.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 73.

Постановление Политбюро являлось частью мер по обеспечению координации советского лесного экспорта с балтийскими экспортерами. Ограниченность советско-польского сотрудничества в этой сфере объяснялась как политическими соображениями, так и различной номенклатурой вывоза двух стран, приводившей к отсутствию между ними острой конкуренции на рынке пиломатериалов[1323].

В начале ноября 1933 г. в Варшаве состоялись переговоры представителей акционерного общества «Экспортлес» с руководителями Главной дирекции государственных лесов, получившими необходимые полномочия от частных владельцев и экспортеров леса. На переговорах обсуждались «вопросы координации продажи некоторых ассортиментов древесины на тех рынках, где до сих пор польские и советские экспортеры конкурировали между собой»[1324]. Согласно протоколу Политбюро, НКВТ пришел к выводу о желательности ограничить такую координацию лишь одним видом лесоэкспортной номенклатуры (слипер – двойная шпала из сосны или лиственницы).

Соглашение было подписано представителями обеих организаций 6 ноября 1933 г. в Москве.

14 октября 1933 г.

Опросом членов Политбюро

149/126. – О Латвии.

Одобрить предложение НКИД о поддержке нового предприятия Л. с отпуском необходимых средств в размере 2.000 зол. рублей в месяц.

Выписка послана: т. Литвинову.

Протокол № 147 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 15.10.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 103.

Во время посещения Латвии в сентябре 1933 г. в ходе инспекционной поездки в страны Западной и Центральной Европы сотрудник НКВТ Ионов урегулировал технические стороны организации «нового предприятия» – издания газеты[1325]. Выяснить название этого органа (вероятно, на латышском языке) и его издателей не удалось. Газета выходила вплоть до конца 1936 г. либо начала 1937 г. и закрылась в результате «многомесячного прекращения субсидий». Когда в конце весны 1937 г. полпредом все же были получены ассигнования на продолжение издания, оказалось, что это уже невозможно[1326].

15 октября 1933 г.

Опросом членов Политбюро

150/127. – О польских журналистах.

Предложить редакциям газет «Известия», «За индустриализацию», «Экономическая Жизнь» и «Соц. земледелие» послать приглашение польским журналистам, выступающим в пользу сближения Польши с СССР, совершить экскурсию по СССР. Все мероприятия по организации этой экскурсии согласовать с НКИД.

Выписки посланы: т. Литвинову; Редакторам газет «Известия» – т. Гронскому, «За индустриализацию» – т. Таль, «Экономическая Жизнь» – т. Маймину, «Соц. земледелие» – Грандову.

Протокол № 147 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 15.10.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 104.

Замысел поездки в СССР видных польских журналистов появился в связи с приездом в Москву на празднование 1 мая редактора «Газеты Польской» Б. Медзинского и поездкой заведующего Бюро международной информации ЦК ВКП(б) К. Радека в Варшаву, Гдыню и Краков 6-22 июля 1933 г. 7 июля в «Товарищеском клубе» журналистов Беспартийного блока был устроен завтрак в честь приезда Радека, в котором участвовали руководители «Газеты Польской» (Медзинский, Берсон), Польского телеграфного агентства, национал-демократического «Курьера Варшавского» (Стпичинский), а также вице-министр иностранных дел Я. Шембек и начальник Восточного отдела МИД Т. Шетцель; тремя днями позже в полпредстве для польских журналистов был устроен ответный прием[1327].

В ходе варшавских бесед заведующего БМИ с Медзинским и Беком было решено, что доверительное обсуждение ключевых проблем советско-польских отношений будет продолжено в ходе визита в Москву авторитетных польских журналистов. Первоначально планировалась поездка в СССР в сентябре 1933 г. директора агентства «Искра» полковника М. Счежинского (сопровождавшего Радека в поездке в Гдыню), но он отложил эту поездку «в связи с тем, что он должен лично повидаться перед отъездом с Пилсудским. В настоящее время этого сделать невозможно, т. к. еще не созрела достаточно надобность такого свидания». («Счежинский явно намекал на то, что не готова еще проработка некоторых вопросов, связанных с СССР»)[1328]. Месяцем позже к этой теме в беседе с Б.Д. Подольским вернулись редактор «Газеты Польской» Медзинский и директор Польского телеграфного агентства Либицкий. Медзинский сообщил о своем намерении в ноябре побывать в Москве, а «если бы он не сумел, то вместо него поедет Матушевский» – другой видный политический деятель и журналист, которому в 1932 г. Пилсудский поручил поддерживать неофициальные контакты с советскими представителями. Как и Счежинский, Медзинский дал понять, что польские руководители рассматривают поездку журналистов как важное средство укрепления прямых доверительных отношений с Кремлем[1329].

Получив сообщение замещавшего полпреда Б.Д. Подольского о его беседах с руководителями официозных средств массовой информации, Коллегия НКИД 2 октября повторно рассмотрела вопрос о приглашении польских журналистов на празднование годовщины Октябрьской революции (впервые он обсуждался в августе 1933 г.). Было решено направить персональные приглашения ведущим польским журналистам как из правительственного лагеря («вроде Медзинского, Матушевского»), так и национальным демократам («вроде сенатора Козицкого и Стронского»), Приглашение эндеков рассматривалось как жест признательности за помощь, оказанную ими ранее советской дипломатии[1330] (СССР, тем более, был заинтересован при наметившейся нормализации польско-немецких отношений в поощрении антигерманской позиции национальных демократов – наиболее влиятельной из оппозиционных партий Польши)[1331]. Решение Политбюро о посылке приглашений от имени различных, в том числе политически неавторитетных советских изданий и об обращении как к проправительственным, так и к оппозиционным журналистам, которые выступали за польско-советское сближение, фактически санкционировало предложения Коллегии НКИД. К тому же, представители «Экономической жизни» (редактор Таль и заведующий иностранным отделом Розовский) ранее не привлекались к контактам с поляками, а в газетах «За индустриализацию» и «Социалистическое земледелие» даже не существовало отделов иностранной информации. Тем самым, вольно или невольно, поездке, задуманной как визит эмиссаров Пилсудского, придавался характер экскурсии в СССР польских журналистов различных направлений. Не исключено, что одной из причин смещения акцентов в организации поездки журналистов являлось ревнивое отношение руководителей Наркоминдела к налаживанию связей между Сталиным и Пилсудским в обход советского дипломатического ведомства. На принятие Политбюро предложения Наркоминдела повлияло отсутствие в Москве Сталина в Москве (или его незаинтересованное отношение к планам активизации неофициальных контактов).