История Франции - Марк Ферро

что, думаете, мы сейчас подставим головы под пули, ради того чтобы вы по-прежнему получали 25 франков в день?” А тот ему ответил: “Сейчас вы увидите, как умирают за 25 франков в день”. И пуля сразила его. А затем, когда началось восстание на баррикадах, были убиты триста восемьдесят человек, из них двадцать семь — солдаты, а остальные в большинстве своем рабочие»[130].

Республиканское восстание еще активнее развертывалось в провинции, особенно в маленьких городах на юго-востоке и юго-западе, в сельской местности, но это не были крестьянские бунты, «Жакерия», как утверждала бонапартистская пропаганда: большинство из 26 800 арестованных были ремесленниками и лицами свободных профессий… Десять тысяч французов были сосланы прежде всего в Алжир или Кайенну[131]; более двух тысяч восьмисот — интернированы. Виктор Гюго и Виктор Шельшер, заклеймив государственный переворот, удалились в изгнание.

«Партия порядка», обезглавленная в Париже парламентским переворотом, тем не менее поддержала его в провинции из страха перед социальным взрывом. «Голосовать за Наполеона — не значит одобрять то, что он сделал, это означает выбрать между ним и полной катастрофой Франции», — говорил публицист Монталамбер. «Голосовать против него, — добавлял он, — значит согласиться с социалистической революцией. Это значит призвать диктатуру красных, с тем чтобы она заменила диктатуру принца, который за последние три года оказал несравненные услуги делу порядка».

Во время плебисцита, проведенного 24–31 декабря, 7 439 216 голосов были отданы «за», 646 737 — «против», 36 880 оказались «недействительными». За границей были высказаны сомнения относительно честности подсчетов; последующая проверка протоколов, сданных в архивы, показала следующие результаты: 7 145 393 — «за», 592 609 — «против».

Согласно республиканской традиции, принято обращать внимание в большей степени на репрессии, последовавшие за государственным переворотом, чем на количество жертв, к которым привела та же Республика в июне 1848 г., — а их было в три раза больше; или же на метод, которым республиканцы выхолостили результаты всеобщего голосования до того, как Луи Наполеон, в свою очередь, не преступил Конституцию.

Анализируя эти события, Огюст Конт, Алексис де Токвиль и Карл Маркс сделали совершенно разные выводы.

Конт радовался ликвидации парламентских институтов, учрежденных Хартией 1815 г. и отрегулированных в 1830 г. По его мнению, парламентаризм в Англии олицетворял победу аристократии и других классов над монархией. Но иначе обстояло дело во Франции, где уже в Средние века монархия соединилась с коммунами и буржуазией, дабы ограничить возможности аристократии. Практику сочетания парламентаризма и монархии Конт считал абсурдной. Следовательно, удовлетворительное решение состояло в том, чтобы ликвидировать парламентаризм, даже если страной управлял Наполеон III, ибо таким образом можно было положить конец «парламентскому идиотизму». Этот вывод следует из соображений человека, не желающего считаться противником демократии, заключает Раймон Арон. Отныне, считает Огюст Конт, бразды правления принимает экономическая система; значение имеет не представительство политических взглядов, а совокупность общественных и производственных сил. То, что происходит в парламенте, — дело второстепенное, если не ничтожное.

Токвиль — монархист, удрученный успехом революции февраля 1848 г., — участвует в выборах и фигурирует в кабинете Одилона Барро в то время, как Луи Наполеон занимает пост президента Республики. В отличие от кабинетного ученого Огюста Конта Токвиль — непосредственный участник событий. Монархист, ставший республиканцем-консерватором, этот именитый деятель видит опасные признаки возникновения диктатуры и дает негативную оценку Революции, результатом которой стала «замена полулегальной монархии на монархию незаконнорожденную». Он настаивает на «возбуждении безработных масс, подстрекаемых правительством, масс, которыми движет жажда получить доступ к материальным благам», и указывает на «демократическое недомогание — зависть, которая их тайно мучает». Он клеймит социалистов, пользовавшихся огромным влиянием и употребивших его, чтобы «нагонять страх на буржуа и большую часть крестьянства, но которого недостаточно, чтобы обеспечить господствующее положение… Они не знали, играть ли на руку революции или конституционному режиму; затем в решающий момент они оставили свои “войска” — парижских рабочих, которые сражались одни, без командиров».

Маркс, будучи журналистом и революционным агитатором, участвует в революционных событиях в Германии и верит в международный характер революции. В своих работах «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» и «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» он, как и Токвиль, поражен фактом отречения парламентских лидеров Горы от революционеров по прошествии июньских дней. Как и Токвиль, Маркс видит в революции 1848 г. перспективы социальной революции, но это его радует; он считает нормальным, что после 1789 г. и поражения аристократии народные классы набрасываются на знать и буржуазию.

Маркс подчеркивает, что избрание Луи Наполеона 10 декабря 1848 г. «было днем крестьянского восстания», ибо Наполеон был «единственным человеком, представлявшим интересы и занимавшим воображение нового класса — крестьян, — созданного в 1789 году». Поднимая знамена, крестьяне кричали: «Долой налоги, долой богачей, долой Республику, да здравствует Император!». «Избрать Наполеона — значило сразить республику богачей». «Малокультурный крестьянин, — говорит Маркс, — предпочитает избрать скорее племянника Наполеона, некий символ, чем генерала-республиканца». Класс крестьянства разделен, поясняет Маркс, для него существуют лишь местные связи, отсутствует подлинная общность интересов, обеспечивающая общенациональную связь. «Они не могут представлять себя, их должны представлять другие. Их представитель должен. являться. авторитетом, стоящим над ними. правительственной властью»: это мог быть только Луи Наполеон.

Спустя пятьдесят лет Ленин воспримет эти умозаключения, подчеркивая, что социализм рабочего класса не способен происходить из демократической деятельности, ибо рабочие не имеют возможности представлять самих себя. Отсюда возникает необходимость создания партии, которая воплощает их класс и говорит от его имени. Работа Ленина «Что делать?», таким образом, является продолжением труда «Восемнадцатое брюмера.» Маркса.

КАКОВЫ ИТОГИ ВТОРОЙ ИМПЕРИИ?

Историческая память Республики не забыла государственный переворот 2 декабря 1851 г.: на юго-востоке (в департаментах Вар, Нижние и Верхние Альпы), на юго-западе (Эро) общественные организации и в 2001 г. вспоминали клятвопреступление Луи Наполеона, который присягнул, что «демократическая республика станет предметом его культа», и отправил в ссылку тех, кто выступил против его государственного переворота. Провозгласив: «Империя — это мир», Наполеон III развязал войну, потерпел поражение под Седаном и сдался в плен пруссакам, которые аннексировали Эльзас и Лотарингию.

Заклейменная сарказмом Виктора Гюго