Вандал (сборник) - Андрей Посняков

Вообще, неприятный тип этот торговец – вон, как сверкнули под капюшоном глаза! А лица не видно – в тени.

– А, зеленщик! – однако приказчик Гелевк Умбонец обрадовался зеленщику, как родному. – Заходи, заходи… Что на этот раз принес? Лучок-чесночок? Купим! Давай-ка вот, проходи на летнюю кухню…

Обернувшись, Гелевк сделал виноватое лицо – мол, что уж поделать, уж придется подождать, уважаемый господин, – вот ведь зеленщик этот так некстати приперся…

Саша махнул рукой – мол, ладно уж, подожду.

Парень явился уже минут через пять… с двумя!!! бутылками из под пепси на деревянном подносе. С поклоном поставил поднос на стол:

– Как ты и просил, мой господин. Про цену уговор не забыл?

– Не забыл, не забыл, – Александр полез в висевший на поясе кошель и быстро вытащил деньги. – На вот, возьми.

Первая бутылка оказалось пустой, зато вторая…

Дрожащими от нетерпения руками молодой человек вытащил свернутый в трубочку бумажный листок в мелкую клетку, видать, вырванный из блокнота…

– «Это уже тринадцатое мое письмо, милый…»

Господи! Саше почудилось, что все это ему просто-напросто кажется… Он даже закрыл глаза, посидел немного, словно бы опасаясь, что написанная до боли знакомым почерком записка вдруг растворится, исчезнет… Нет! Не исчезала!

«Брюно (он здесь за главного, на редкость неприятный тип) после Гибралтара разрешил нам с профессором гулять на палубе, правда, под бдительным присмотром охраны. Я кидаю бутылки в море, близ любой гавани… хотя надежды мало, но все же пусть лучше она есть, чем нет. Идем быстро, и днем и ночью, "Тремелус" – так называется судно. Это никакая не баржа – а слегка переделанный траулер. Профессор должен завершить на нем какие-то важные работы, связанные с генератором, но не сейчас, а позже, сейчас же они куда-то очень спешат. Куда – не знаю, но все предвкушают какой-то уж очень жирный куш. До Гибралтара нас держали взаперти, со мной беседовал Брюно, сказал, что я должна повлиять на профессора, что это в моих интересах. Я согласилась для вида. Писать тебе не боюсь – здесь никто не знает русский. Теперь – главное: народ здесь жестокий и готовый на всё. Все местные суда расстреливаются при первом же приближении. Экипаж – человек тридцать, у многих – автоматы Калашникова, гранаты. Еще есть четыре крупнокалиберных пулемета и небольшая скорострельная пушка. Наверное, имеются и базуки или что-нибудь подобное. Кроме Брюно (он обмолвился профессору про Гибралтар), командуют еще Аристид и Эмиль – все трое, судя по выправке, военные, бывшие офицеры. На том заканчиваю, надеюсь, мы скоро увидимся, милый. Верю в тебя, с приветом – Катя»

С приветом – Катя!

Спазмом перехватило дыхание – ну, надо же! Она жива, жива! И намерена прибегнуть к хитрости, если уже не прибегла. Получится, у нее все получится, уж Саша-то свою женушку знал! Если уж чего задумала – туши свет, сливай масло!

Господи… вот так удача! Это ж надо – вдруг получить весточку от самого милого, самого любимого человека…. Впрочем – не такого уж и самого. Есть еще Мишка.

– Господин… – ушлый приказчик вновь возник за спиною. – Один мой знакомый рыбак… У него есть одна такая фляжка… он сегодня не смог принести, сказал – завтра. Уважаемый, ты зайдешь сам? Или мне принести… куда скажешь.

– Я загляну сам! – молодой человек быстро поднялся на ноги. – Этот рыбак явится утром?

– Именно утром, мой господин! Вот, как сейчас, и даже – чуть раньше.

Еще одно письмо!

Хотя, очень может быть – и пустышка. А вдруг в бутылке какие-то новости? Вдруг да злодеи невзначай проболтались о своих конкретных планах? Нет, надо завтра явиться… И искать, искать этот чертов «Тремелус», траулер… Где вот только искать-то? Верная дружина уже скоро осатанеет, ежели срочно не пристроить ее к делу. Вернее – самому надо выйти на дело: набрать людей да отправиться в лихой набег на какое-нибудь селение… Кстати, портовый служитель уже намекнул, что в этом случае надо будет заранее все обговорить именно с ним и потом, по возвращении, поделиться добычей. Ловко у них все поставлено, ничего не скажешь! Настоящая пиратская мафия – все кругом повязаны, все!

Ладно… отправить завтра к служителю Оффу с Гислольдом – пущай договариваются, все – хоть какое-то дело. А самому…

Самому тем временем явиться в харчевню – куда же еще? Может, и на этот раз – не пустышка?

Хевдинг уже чувствовал азарт, азарт охотника и сладостное чувство удачной погони, когда вот-вот, когда осталось совсем чуть-чуть…

Он едва дождался утра, все не спал, ворочался, многократно перечитывая записку в тусклом сиянии светильника.

А утром, набросив пенулу, вновь зашагал в «Скользкий угорь».

Как и вчера, у порога его дожидался приказчик. Стоял, довольно ухмылялся – еще бы, небось, не ждал, не гадал на халяву вот этак вот заработать!

Поклонился угодливо:

– Прошу, господин… Подожди вон за тем столом.

А народу уже набилось много! Все дюжие загорелые мужики с мускулами-буграми. У лавок – аккуратно сложены топоры.

– Это плотники, мой господин, – с улыбкой пояснил Гелевк. – Хозяин нанял их для ремонта. Хотим пристроить открытую залу.

Понятно, тоже хорошо – расширяют дело.

– Сейчас… я сейчас, господин…

Приказчик обернулся на удивленье быстро: снова принес бутылочку на подносе…

Александр нетерпеливо скрутил пробку… Записка!!!

Ну надо же – снова повезло!

Осторожно вытащил свернутый кусочек… пергамента… Латынь! Что за черт!!!

– Сидеть!!! – разорвал тишину чей-то громкий повелительный голос.

Хевдинг резко обернулся: зеленщик! Тот самый, в пенуле… Только сейчас он откинул капюшон. А мускулистые мужики – плотники… Никакие они не плотники! Ишь, ощерились топорами! Того и гляди зарубят… Да-а… это ж надо – попался! Но… пока совсем непонятно – кому и по каким делам?

– Теперь медленно завели руки за спину! – скомандовал от дверей лжезеленщик, за спиной которого угадывались лучник и копьеносец. – Я сказал – медленно! Так… А ну, вяжи его, парни!

Глава 12. Королевский граф

– В чем вы меня обвиняете?

– Может быть, в нарушении общественного порядка.

– Может быть?

Жан-Мари Ле Сиданер. «Колесо»Осень 454 г. Гиппон

«Королевский граф» – так можно было перевести должность, которую занимал лжезеленщик. Хотя ничего постоянного при дворе Гейзериха – как и в любом другом «варварском королевстве» – не имелось, даже сам двор был кочующим: сегодня – в Карфагене, завтра – в Гиппоне, послезавтра – еще в каком-нибудь Гадрумете. В силу абсолютной неразвитости средств коммуникаций и традиционного недоверия варваров, власть осуществлялась лишь на местах, непосредственно. Гейзерих – и не только он – вынужден было контролировать всех, даже своих наместников, которых периодически менял, укорачивая на голову – весьма эффективный способ борьбы с коррупцией и криминальными связями. Ничего постоянного не было…

Вот и «зеленщик», «королевский граф», точнее – просто чиновник для особых поручений, всякий раз – разных. Сегодня он – судебный следователь по какому-нибудь важному делу, завтра – член коллегии судей, а послезавтра вполне мог умчаться в самую далекую глушь – контролировать сбор налогов и податей. Представитель президента в федеральном округе – что господин прикажет, то и сделаешь!

Правда последние года три господин Гундмунд Виниций – так звали «графа» – не был особо востребован, перебиваясь с хлеба на квас всякими мелкими порученьицами: строил козни католикам, закручивал гайки старому имперскому населению и все такое прочее, ну, не было громких дел, а без этого, как ни крути – ни славы, ни денег не сделаешь.

О Гундмунде – кстати, он и сам, судя по именам, был наполовину римлянин, и наполовину – варвар – Саше рассказал один разбитной малый уже в узилище – темном, с низеньким потолком, помещении, располагавшемся в подвале одной из базилик, в которой как раз и заседал суд – очень было удобно, подозреваемые всегда под рукой, никуда водить не надо.

– Он вообще-то неплохой человек, этот Гундмунд, – лениво ковыряя в носу, негромко продолжал сиделец, ни лицо, ни фигуру его Александр не мог толком разглядеть из-за почти полного отсутствия света, едва-едва пробивающегося сквозь узенькое оконце – скорее, просто щель – под потолком. Кроме этого парня – звали его, если Саша правильно расслышал, Маргоном, в темнице еще находилось человек пять, но они ни в какие беседы не ввязывались, а большей частью спали.

– Крестьяне, – усмехнулся парень. – Брошены сюда за недоимки.

За что сюда попал сам Маргон, Саша не спрашивал – неудобно, да и вряд ли сей молодой человек скажет правду… впрочем – хоть бы и сказал, все равно.