Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

и приносит плоды собственнику земли. Напротив, свободный рабочий сам продает себя, и притом продает по частям. Изо дня в день с публичного торга он продает 8, 10, 12, 15 часов своей жизни, продает тому, кто больше даст, – владельцу сырья, орудий труда и жизненных средств, т. е. капиталисту. Рабочий не принадлежит ни собственнику, ни земле, но 8, 10, 12, 15 часов его ежедневной жизни принадлежат тому, кто их покупает. Рабочий, как только захочет, покидает капиталиста, к которому нанялся, и капиталист, когда ему заблагорассудится, увольняет рабочего, увольняет, как только рабочий перестает приносить ему выгоду или не приносит ему такой выгоды, на какую капиталист рассчитывал. Но рабочий, для которого единственным источником заработка служит продажа труда (рабочей силы. – Н.С.) не может покинуть всего класса покупателей, т. е. класса капиталистов, не обрекая себя при этом на голодную смерть. Он принадлежит не тому или другому буржуа, а буржуазии, классу буржуазии в целом (не тому или другому капиталисту, а классу капиталистов в целом. – Н.С.); и уж его дело – найти себе хозяина, т. е. подыскать покупателя среди класса буржуазии (класса капиталистов. – Н.С.)»[666].

Таким образом, эксплуатация капиталистом свободного рабочего предполагает продажу последним своей рабочей силы, которую покупает первый. Позднее, в «Капитале» К. Маркс пояснил, что этот рабочий свободен в двояком смысле: 1) он есть юридически свободная личность и в силу этого распоряжается своей рабочей силой как товаром по собственному усмотрению; 2) он не имеет для продажи никакого другого товара, «гол как сокол», а потому не располагает средствами производства и жизненными средствами, необходимыми для осуществления своей рабочей силы.

Приводя в движение средства производства, принадлежащие капиталисту, этот свободный рабочий затрачивает свой труд, являющийся функцией его рабочей силы. Разумеется, произведенный продукт также принадлежит капиталисту. Стоимостный эквивалент части данного продукта рабочий получает в форме заработной платы, а другая часть последнего, выраженного в стоимостной форме, образует соответственно прибавочную стоимость, которую присваивает (отчуждает) капиталист. Поэтому рабочий день делится на две части: необходимый и прибавочный труд. Такое деление является отнюдь не фикцией, как считает автор, а опять-таки реальным фактом, истоки которого берут свое начало с момента возникновения социальной дифференциации общества, т. е. появления классов. Вот почему подобное деление рабочего дня имеет место и в условиях капитализма, независимо от того, в каком подразделении общественного производства трудятся наемные рабочие: будь то первое подразделение, в котором осуществляется производство средств производства или второе подразделение, в котором производятся предметы потребления. Но и в том, и в другом случае эти рабочие получают созданный ими необходимый продукт не в натуральной, а в денежной форме, т. е. заработной платы.

Весьма важно отметить, что М. Блауг признает общеизвестный факт: при капитализме труд является не свободным, а принудительным, ибо здесь «желания и интересы рабочих подчинены желаниям и интересам капиталистов». Это подчинение обусловлено «деспотизмом рабочего места» и именно в этом и только в этом смысле «прибыль есть результат «эксплуатации»».

Но что порождает этот «деспотизм»? Автор сознательно уклоняется от прямого ответа на данный вопрос. «Крутясь как белка в колесе», он пришел к следующему заключению: «Итак, проведенный взгляд на сущность трудового договора и истинную природу того, что Маркс называл «трудовым процессом», подсказывает нам объяснение сущности прибыли как прибавочной ценности (стоимости. – Н.С.), которое полностью расходится со всеми прочими взглядами на трудовую теорию ценности (стоимости. – Н.С.). Это скорее социологическое, чем экономическое толкование, которое в самом деле в неявной форме можно найти в исходных утверждениях Маркса, касающихся трудовой теории ценности (стоимости. – Н.С.). Некоторые современные марксисты, склонные отказаться от трудовой теории ценности (стоимости. – Н.С.) как несостоятельной, сделали свой выбор в пользу рассуждений, которые обещают дать лучшее толкование понятия «эксплуатация». И здесь следует сказать о том, что Маркс еще раз проявил замечательную способность проникновения в суть дела. Даже если он и использовал ее не наилучшим образом: контракт о работе по найму при капитализме «несовершенен» в том смысле, что в нем оговаривается ставка заработной платы и длительность рабочего времени в часах, но ничего не говорится об интенсивности или качестве труда, который выполняется по договору. При сложившемся характере производственных процессов лишь в редких случаях выпускаемую продукцию можно отнести за счет каждого отдельного рабочего; поэтому повременная заработная плата распространена в большей мере, чем сдельная оплата труда. Но это означает, что капиталисты каким-то образом должны обеспечить необходимое качество труда путем постоянного контроля над выполняемой работой, подкрепляемого угрозами увольнения. Короче говоря, существует нечто, что можно было бы назвать «деспотизмом рабочего места», и прибыль достается только тем капиталистам, кто настоящий деспот»[667].

Какова же эвристическая ценность этого «глубокомысленного» заключения? Она вполне очевидна. Ее автор сознательно извращает (в очередной раз) внутреннюю взаимосвязь между Марксовой теорией прибавочной стоимости и его трудовой теории стоимости. Будучи «крупным методологом» в области экономической науки, М. Блауг стремится убедить нас в том, что толкование последней является по существу «скорее социологическим, чем экономическим». Совершив это «великое открытие», он упрекает К. Маркса в не «наилучшем способе использования этой теории при объяснении такого феномена, как эксплуатация. Ибо этот способ не в полной мере учитывает «несовершенство» контракта при найме на работу, в котором оговариваются лишь ставка заработной платы и продолжительность рабочего дня, но ничего не говорится об интенсивности и качестве труда, выполненного согласно договору. Поскольку в современных условиях производимый продукт есть результат действия не каждого отдельного рабочего, а многих рабочих, то повременная заработная плата получила более широкое распространение, в сравнении со сдельной оплатой труда. Таковы, по мнению автора, решающие аргументы, «опровергающие» трудовую теорию стоимости, вступающей в противоречие с контрактным отношением, складывающимся между капиталистом и рабочим. Полагая, что он «сокрушил» самую основу данной теории, автор формулирует «окончательный вердикт», согласно которому это отношение «означает, что капиталисты каким-то образом должны обеспечить необходимое качество труда путем постоянного контроля над выполняемой работой, подкрепляемого угрозой увольнения». Именно таким путем обеспечивается «деспотизм рабочего места» и получение прибыли теми капиталистами, кто из них является «настоящим деспотом». Думается, нет никакой необходимости комментировать этот «вердикт», поскольку он фиксирует лишь внешнюю сторону контрактного отношения, но не отвечает на главный вопрос: что служит источником прибыли, каков механизм ее образования? Естественно, по известным соображениям автор опять-таки уклоняется от прямого ответа на этот вопрос.

Как и в предыдущем случае, наряду с отмеченными, М. Блауг приводит и другие аргументы о «научной несостоятельности» теории прибавочной стоимости К. Маркса. Среди них центральное место занимает тезис о так называемом «большом противоречии» между первым и третьим томами «Капитала», которое мы рассмотрим ниже.

Обратимся, наконец, к общей