Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

(Ausgang) мы понимаем здесь все расходы (Auslagen) предпринимателя, прямо или косвенно связанные с производством. В них входит и соответствующее вознаграждение предпринимателя за его труд, и рента с возможно принадлежащего ему земельного участка, и, наконец, премия за риск. Я не настаиваю также на том, чтобы из этих издержек исключить процент на капитал. В реальной действительности процент либо на самом деле входит в издержки, либо – если капитал принадлежит самому предпринимателю – начисляется ему точно так же, как и вознаграждение за труд или рента с его земельного участка. То, что многие теоретики принципиально ставят процент наравне с заработной платой и рентой, – подходит нам по тематике»[650].

Однако, «при таком определении «затрат» вообще непонятно, откуда берется разница между выручкой и издержками. Доказать, что она существует – вот наша первая задача. Кратко наш вывод можно сформулировать следующим образом: в рамках кругооборота общая выручка – мы оставляем в стороне монопольную прибыль – едва-едва покрывает все издержки. Имеются производители, которые не имеют ни прибылей, ни убытков. А их доход представляет собой плату за управление. Поскольку осуществляемые в процессе развития новые комбинации неизбежно должны быть выгоднее старых, то общая выручка здесь превышает общую выручку (Gesamterlos), получаемую в условиях статичной экономики, и, следовательно, превышает издержки»[651].

Такова, по мнению Й. Шумпетера, суть «защитного аргумента», который «разрушает экономический аппарат» Марксовой теории прибавочной стоимости. Но увы, этот «аргумент» свидетельствует не столько о «разрушении экономического аппарата» этой теории, сколько о сознательной фальсификации ее ключевых положений. Во-первых, прибавочная стоимость неизбежно возникает как в условиях статичной, так и нестатичной экономики (простого и расширенного воспроизводства, по терминологии К. Маркса), в противном случае она вообще не могла бы функционировать и развиваться. Во-вторых, разумеется, в капиталистической экономике масса прибавочной стоимости не остается неизменной: она может либо возрастать, либо понижаться (в зависимости от общеэкономической и рыночной конъюнктуры), но это вовсе не означает, что сама по себе прибавочная стоимость имеет здесь тенденцию к исчезновению, правда, поскольку имеет место ее существование, то она вновь и вновь возникает (заметим, такая трактовка есть не что иное, как грубое искажение сущности закона тенденции нормы прибыли к понижению), ибо при наличии такой тенденции на самом деле разрушается действительная основа существования этой экономики. В-третьих, объектом сделки между капиталистом и наемным рабочим (при заключении контракта) является не труд как таковой (ибо он в этот момент не существует), а рабочая сила, а потому трудовая теория стоимости не нуждается в каком-либо «спасении». В-четвертых, автор (как и его предшественники) неправомерно отождествлял прибавочную стоимость с одной из ее особых (превращенных) форм – предпринимательской прибылью, игнорируя при этом другие ее подобные формы, например, ссудный процент и земельную ренту (последние автор включал в состав издержек, или затрат, предприятия). В-пятых, прибавочная стоимость, или предпринимательская прибыль, трактовалась автором как вознаграждение предпринимателя за труд и премия за риск, т. е. как своеобразная «заработная плата», которая в действительности не имеет ничего общего с первой. В-шестых, издержки (затраты) предприятия сами по себе не имеют никакого отношения к созданию стоимости, а следовательно, и прибавочной стоимости. В-седьмых, источником возникновения прибавочной стоимости служат отнюдь не новые комбинации факторов производства (они являются лишь условиями образования относительной прибавочной стоимости), а прибавочный труд рабочих, воплощенный в производимых товарах.

Наряду с отмеченными Й. Шумпетер привел и другие «веские аргументы», касающиеся «научной несостоятельности» Марксовой доктрины прибавочной стоимости. Выделим лишь один из них. Будучи учеником О. Бем-Баверка, Й. Шумпетер, вслед за своим учителем, утверждал, что между законом стоимости и законом средней нормы прибыли существует «противоречие» (речь, в данном случае, идет о так называемом «большом противоречии» между первым и третьим томами «Капитала»), которое якобы К. Марксу так и не удалось разрешить. Вновь заметим, на данной стадии исследования (как и в предыдущем случае) это мнимое противоречие не может стать предметом специального рассмотрения, а потому оно будет осуществлено ниже.

Обобщая вышеизложенное, прежде всего нужно подчеркнуть, что Й. Шумпетеру, несмотря на все его неимоверные усилия, не удалось достичь поставленной цели: «научно сокрушить» марксистскую теорию прибавочной стоимости. «Взятая сама по себе» эта теория выдержала вульгарную критику, которой она подверглась со стороны автора.

Питая лютую ненависть к ней (теории прибавочной стоимости), Й. Шумпетер не брезговал никакими средствами для того, чтобы дискредитировать К. Маркса как экономиста. Так, он категорично заявлял, что главную линию Марксовой аргументации, касающейся не только теории прибавочной стоимости, но и даже трудовой теории стоимости «принимать в расчет не следует». Ибо эта аргументация затрагивает, «например, крайне слабую область денежной теории, в которой ему не удалось подняться даже до рикардианского уровня»[652].

Воистину пути такой дискредитации экономического учения К. Маркса неисповедимы! Всем хорошо известно, но по-видимому было неведомо «великому технику» экономического анализа, что подлинно научную, монистическую по своей сути, теорию денег (а не дуалистическую, как у Д. Рикардо) создал именно К. Маркс (кстати сказать, это признают даже буржуазные экономисты, которых никак нельзя отнести к сторонникам марксизма).

Впрочем, это вовсе неудивительно. Дело в том, что в течение всей своей творческой деятельности Й. Шумпетер занимал двойственную (противоречивую по своей сути) позицию по отношению ко всем составным частям марксизма – философии, политической экономии и научному социализму. С одной стороны, он завидовал гениальности К. Маркса, называя его пророком, гением, великим мыслителем, выдающимся социологом, эрудированным экономистом, учителем. С другой стороны, он стремился всячески показать личность К. Маркса всего лишь как образованного социолога, простого гегельянца, последовательного рикардианца и т. п.[653]

Вместе с тем Й. Шумпетер заимствовал некоторые идеи из экономического учения К. Маркса, но интерпретировал их по-своему, зачастую сознательно искажая их действительное содержание. Это касается и цели экономического развития, и идеи хозяйственного кругооборота, и даже идеи прибавочной стоимости. Не разработав, однако, столь солидной теоретической системы, имманентной такому фундаментальному труду как «Капитал», Й. Шумпетер так и не смог создать произведение, подобное этому труду. Отсюда понятно, почему Й. Шумпетер не воплотил в жизнь свое сокровенное желание, а именно, стать таким же великим экономистом, каким был К. Маркс.

Среди современных «критиков» Марксовой теории прибавочной стоимости (напомним, как и его трудовой теории стоимости) особо выделяется английский экономист М. Блауг – «крупный методолог» в области экономической науки[654]. Он выдвинул свои аргументы, направленные на «научное опровержение» этой теории[655] Для достижения столь амбициозной цели автор применяет целый ряд вульгарно-софистических приемов, суть которых такова.

1. Запутавшись в терминологии, используемой в «Капитале» (в частности, автор трактует категории «постоянный капитал», «переменный капитал», «основной