Откровение в Галисии - Долорес Редондо

чем я вам не рассказывал. Ногейра, помнишь, спустя несколько дней после похорон Альваро гвардейцы вернули мне его вещи. Среди них был мобильник, о существовании которого я не знал. Когда мы запросили детализацию звонков, то увидели, что один из них был совершен из телефона-автомата. Секретарь Альваро пояснила, что этот сотовый ее шеф использовал, чтобы решать все вопросы, связанные с родственниками. — Писатель посмотрел на гвардейца, и тот кивнул. — Но я не говорил тебе, что накануне приезда в Галисию Альваро позвонили на тот мобильник, а Мей взяла трубку и услышала следующее: «Ты так просто от него не отделаешься. У него есть доказательства, что ты убийца. И если ты ничего не предпримешь, он всем расскажет».

Лукас от злости чуть не подпрыгнул на своем сиденье.

— Поверить не могу! Ты считаешь Альваро преступником? Возможно, ты прав и никогда не знал своего мужа. Зато я хорошо его изучил и уверяю тебя, что он на такое не способен.

— Теперь я уверен, что звонил Сантьяго. Он находился в таком отчаянии, что каким-то образом раздобыл номер брата. Возможно, взял у Гриньяна. Когда юрист рассказывал мне о просьбе Сантьяго, то отметил, что тот спешил и был крайне взволнован. Подумайте только: «У него есть доказательства, что ты убийца»… Тоньино узнал обо всем и погиб — по мнению судмедэксперта, вполне вероятно, в день своего исчезновения. Именно тогда, когда в Галисию приехал Альваро, чтобы решить эту проблему. «Не смей мне угрожать».

Священник отчаянно тряс головой, отрицая такую вероятность, плотно сжав губы и демонстрируя полное несогласие и крайнюю степень негодования.

Мобильник Мануэля внезапно ожил. Писатель взглянул на экран — у него не было желания ни с кем говорить. Звонила Мей. Он молча выслушал ее и отключился. В салоне, словно предвестник бури, повисла гнетущая тишина. Ортигоса вдруг понял, что ему не хватает рядом мохнатого Кофейка.

Ногейра остановил машину на парковке у отеля, дождался, пока Мануэль и Лукас выйдут, и уехал. Он направился на место преступления.

Ни писатель, ни священник не нарушали тягостного молчания. Ортигоса направился к своему автомобилю, Лукас последовал за ним и спросил:

— Куда поедешь?

— В Ас Грилейрас. Можешь присоединиться или остаться здесь, а с меня хватит. Мне нужны ответы, и я хочу получить их немедленно.

Священник кивнул, обошел машину и забрался на пассажирское сиденье.

Славный и справедливый

День быстро угасал. Когда Мануэль и Лукас добрались до поместья, последние лучи заходящего солнца золотили фасад главного здания, из-за чего оно выглядело обманчиво гостеприимным. Приятели сразу же отправились на кухню, где, как и ожидали, нашли Эрминию и ее мужа, которые держались за руки и выглядели крайне обеспокоенными. Экономка с испуганным видом обернулась на звук шагов и бросилась в объятия Лукаса.

— Нет, пожалуйста, только не это! — воскликнула бедная женщина и разрыдалась. Ее тревога передалась писателю и священнику.

— Эрминия, что случилось? — растерялся Ортигоса.

— Как, вы не в курсе? Значит, вы пришли не из-за Сантьяго?

— А что с ним? — спросил Лукас, продолжая обнимать трясущуюся экономку и удивленно глядя на ничего не понимающего Мануэля.

Эрминия зарылась лицом в грудь священника, слезы потоком лились из ее глаз.

— Fillo, этот дом проклят! Они все погибнут, мои мальчики обречены…

Писатель повернулся к супругу экономки. Тот продолжал молча сидеть за столом с таким видом, будто его не касалось все происходящее. Или словно уже перестал чему-либо удивляться. Ортигоса напряг память, пытаясь вспомнить имя смотрителя.

— Дамиан, что случилось с Сантьяго?

— Его увезли на «Скорой». Катарина поехала с ним. Говорят, что маркиз выпил кучу таблеток. Если б не парнишка, не было бы уже нашего Сантьяго. Малыш пришел к нему в спальню и начал трясти, пытаясь разбудить.

— Самуэль?

Смотритель кивнул:

— Если б не мальчик, маркиз уже умер бы.

— Где сын Элисы? Как он?

Эрминия наконец отстранилась от священника и подала голос:

— С Самуэлем все хорошо, не волнуйся. Pobriño даже не понял, что произошло. А может, решил, что это новая игра… Он наверху, мама читает ему сказку.

Ортигоса подошел к столу и плюхнулся на стул. Казалось, весь мир вокруг рушится. Писатель постарался привести мысли в порядок. Он приехал сюда с намерением припереть Сантьяго к стенке и не отставать, пока тот не признается. Мануэль вспомнил, что как-то видел маркиза рыдающим в церкви. Возможно, тот страдал куда сильнее, чем казалось окружающим. До такой степени, что мучения стали невыносимыми.

Лукас подал голос:

— Что с ним случилось, Эрминия? Ты хорошо знаешь Сантьяго. Никто ни с того ни с сего не будет кончать жизнь самоубийством. Что-то должно было подтолкнуть его к этому.

Экономка плотно сжала губы. Скорбное выражение исчезло с ее лица, уступив место крайней степени презрения.

— Разумеется, я понимаю, что было причиной. Ничего не меняется. Эта ужасная женщина не успокоится, пока не похоронит всех своих детей. Можно подумать, что ей больно видеть их счастливыми. Она просто… — Эрминия поджала губы, а потом выплюнула: — …тварь! Вчера Катарина сообщила, что снова беременна. Вы же знаете, что у нее дважды случались выкидыши, поэтому Сантьяго особенно тщательно опекал жену. Они поужинали и пошли спать. Но старой ведьме не терпелось испортить всем хорошее настроение! — Экономка снова горько разрыдалась.

Дамиан слегка приподнял голову и безучастно посмотрел на жену.

Мануэль встал и, практически копируя поведение Эрминии несколько дней назад, когда она его утешала, взял экономку за руки и подвел к стулу, а сам устроился напротив, не выпуская ее ладони и внимательно слушая.

— Дело было сегодня утром. Мы с Саритой занялись уборкой в одной из комнат наверху и услышали, как они спорили. Ты же знаешь, что в покои старухи я не захожу, — гордо пояснила экономка. — А потом Сантьяго вышел от матери в слезах. Маркиза шла за ним до дверей и хохотала. Ее нисколько не смутило наше с Саритой присутствие — эта ведьма продолжала веселиться и издеваться над сыном, пока не услышала, что он хлопнул входной дверью. Я выглянула в окно и увидела, что Сантьяго вышел из конюшни с одной из лошадей. Он всегда отправляется прокатиться верхом, когда рассержен. Хотя сейчас ему не следовало бы этого делать, с гипсом-то…

— Ты знаешь, из-за чего они поссорились?

Экономка покачала головой.

— А когда Сантьяго принял таблетки?

— Меньше часа назад. Самуэль искал его, чтобы поиграть, и зашел в спальню. Нам повезло: малыш сказал матери, что дядя не просыпается.

— Эрминия, мы не были в курсе того, что произошло с маркизом. Знаю, ты любишь