Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти - Карл Август Виттфогель

служат своему правителю безоговорочно (и обычно полный рабочий день), а также получают зарплату или доходы от государственных служебных земель, переданных в их распоряжение.

Армия, по необходимости, является инструментом принуждения и потому не обязательно будет бюрократическим институтом. Однако управление армиями, подчиняющимися центру и относящимися к восточному типу, включает в себя значительное организационное планирование, которое в образованных цивилизациях обычно осуществляется с помощью бюрократических органов. Многие офицеры одновременно являются бойцами и администраторами; но чаще всего боевые офицеры функционально отделены от своих бюрократических коллег. В любом случае офицеры являются не феодальными рыцарями, а правительственными функционерами и, в связи с этим, представляют собой часть чиновничьего аппарата.

Мелкие служащие

Мелкими служащими в бюрократической иерархии называли писарей или лакеев. Писари отвечали за всю секретарскую работу в судах, в центральном правительстве и в провинциальных и местных учреждениях. Лакеи открывали ворота и двери, выполняли обязанности посыльных, слуг, тюремщиков и полицейских.

Во всех крупных агробюрократических деспотичных режимах мелких чиновников было очень много. Во время последнего периода императорского Китая около 40 тысяч гражданских чиновников имели в своем распоряжении более 120 тысяч клерков и более 500 тысяч скороходов – в целом более 1 700 000 мелких служащих, и на одного высшего чиновника приходилось более сорока мелких.

Горизонтальное распространение

Бюрократическая сеть может охватывать огромную территорию. Но поскольку центральное правительство назначает основную массу чиновников разного ранга и руководит работой провинциальных бюро, то никаких особых проблем для горизонтальной власти не возникает даже в тех случаях, если региональные функционеры, по причине удаленности от центра или политической необходимости, получали относительную свободу действий.

Макс Вебер был поражен, узнав, что центральное правительство имперского Китая весьма слабо контролировало деятельность провинциальной бюрократии. И в самом деле, в соответствии с законом уменьшения административного ответа региональным и локальным чиновникам предоставлялась значительная свобода в вопросе о деталях того или иного решения. Но, как признавал сам Вебер, центральное правительство назначало и переводило этих чиновников по своему желанию, а также определяло основные направления их действий.

Конечно, династическая власть время от времени ослабевала; и когда разражался серьезный кризис, высшие территориальные чиновники на какое-то время становились полунезависимыми, а то и совсем независимыми хозяевами областей, которыми они управляли. Но, кроме периодов беспорядков, самые высокопоставленные провинциальные господа оставались всего лишь крупными функционерами высшей бюрократии, создаваемой и управляемой одним и тем же центром.

Сатрапы

Персидская империя Ахеменидов отличалась от китайской не только своим происхождением, но и структурой. Объединение Китая было подготовлено веками институционного роста, а центральные регионы китайской культуры имели крупное население и были достаточно сильны, чтобы относительно легко установить свое господство над отдаленными колонизированными регионами. Персы в свое время в течение жизни одного поколения значительно расширили пределы своего государства, присоединив к нему четыре крупных страны, каждая из которых обладала высокой культурой: Мидию (549), Лидию (546), Вавилонию (538) и Египет (525). Они свергли правящие династии во всех этих государствах и превратили их в свои провинции, каждой из которых управлял сатрап.

Разные условия и неодинаковые размеры этих стран вынудили персидских завоевателей предоставить их сатрапам необычную свободу действий в политических вопросах. Сатрап занимал свой пост в течение долгого времени, и временами ему мог наследовать его сын. Более того, он назначал себе помощников и, по-видимому, также местных чиновников, которых обычно выбирали из коренных жителей провинции. Эти помощники создавали отряды наемников и телохранителей. Он командовал наемными войсками, созданными на территории своей провинции, собирал в ней налоги и поддерживал дипломатические отношения с соседними государствами. Он мог организовать военный поход в соседнюю страну – впрочем, с согласия великого царя. Окруженный пышным двором, сатрап правил как царь. Этот полуцарский статус сатрапа весьма поощрялся персидским владыкой, который, очевидно, считал, что это – один из способов повысить свой престиж в отдаленных регионах.

Тем не менее в некоторых, самых важных, вопросах великий царь держал своих сатрапов под строжайшим контролем. Он четко дал понять, что хозяин – он, а сатрап – его слуга, обязанный безоговорочно ему подчиняться. Централизованная система связи и разведки, регулярные проверки, которые проводили чиновники метрополии, и содержание в стратегически важных местах персидских гарнизонов не позволяли сатрапам добиться военной или финансовой независимости. Сатрапии облагались налогами в соответствии с разработанными в центре принципами и накладывали определенные обязательства на капитал. «Собранные налоги сатрапы ежегодно отправляли в Сузы, где после вычета ежегодных расходов остаток накапливался в царской сокровищнице в виде резервного фонда» (Грей Г.Б., Кэри М. Правление Дария).

Великий царь считал своего сатрапа не феодальным вассалом, а территориальным агентом высшего ранга. «Царь – повелитель всех своих подданных, а сатрап – его представитель; они могут, по своему желанию, вмешиваться в любые дела не только там, где этого требуют интересы государства, но и где им захочется».

Таким образом, Персидская империя была «бюрократическим государством», и свобода действий сатрапа в административных и военных вопросах не разрушала основную структуру бюрократической иерархии, частью которой и был сатрап.

Подчиненные князья, кураки и раджи

Сатрап мог быть уроженцем региона, которым он управлял. Но это было скорее исключением, чем правилом. Только в Киликии великий царь разрешил члену бывшего правящего дома занять пост губернатора вновь созданной провинции. Принцам, которые приняли власть Персии без сопротивления, было позволено остаться на своем месте и править в качестве вассалов. Подобно сатрапам и подсатрапам, они обязаны были служить в армии великого царя и платить ему дань, но они, по-видимому, пользовались большей политической и культурной свободой, чем многие другие коренные правители, попавшие под власть мощных гидравлических империй.

Создатели империи инков разрешили правителям, которые сдались добровольно, сохранить свое официальное положение; но эти кураки подчинялись губернаторам-инкам[99]. Более того, алтари самых почитаемых святых региона переносились в Куско; а новым подданным навязывали религию инков. Таким образом, сохраняя некоторые черты правления природных вождей, кураки становились неотъемлемой частью имперского чиновничества.

В мусульманской Индии некоторые местные «вожди» или правители (раджи) тоже, но несколько другим способом, становились частью нового правящего порядка. Райя, который поклялся, что будет безоговорочно подчиняться политическим и финансовым требованиям новых хозяев, мог сохранить многие второстепенные черты своей прежней власти. Морленд писал: «Сохранение его поста (то есть поста вождя) зависело от его преданности, а это, в первую очередь, означало пунктуальную выплату дани». Раджа в своем регионе был более или менее свободен в вопросе о том, какими способами он будет собирать дань».

«Во времена Акбара шесть более древних провинций, составлявшие ядро империи, почти полностью управлялись центральным правительством, в то время как пограничные