Фаворит. Американская легенда - Лаура Хилленбранд

С тех пор состояние моего здоровья нестабильно, и я, хотя временами чувствую улучшение, так до конца и не выздоровела. Были периоды, которые иногда затягивались на несколько лет, когда я оказывалась полностью прикованной к постели. В начале 1993 года очень сильное головокружение приобрело постоянный характер. Эта неврологическая аномалия, очевидно, возникшая вследствие синдрома хронической усталости, вызывает ощущение, что окружающие предметы вращаются, колеблются и падают. Два года я не могла ни читать, ни писать. Меня до сих пор беспокоят головокружения наряду с другими симптомами болезни, что, конечно, мешает читать и писать.

Уильям Нэк: Как повлияла болезнь на твою работоспособность во время написания книги? Были ли затяжные периоды, когда ты не могла ни проводить свое расследование, ни писать? Приходила ли ты в отчаяние? Что помогало тебе продолжать работать над романом?

Лора Хилленбранд: Эта книга была для меня необыкновенно важна, но болезнь затруднила процесс ее написания. Необходимо было смириться с тем, что за этот проект я буду вынуждена заплатить своим здоровьем. Кроме того, я осознавала, что должна буду отказаться от многого в жизни, чтобы сохранить силы для осуществления своей мечты. В течение четырех лет я проводила свое расследование и писала роман – и больше практически ничем не занималась. Я пожертвовала всем, чтобы завершить книгу. В моем кабинете был холодильник, коробки с зерновыми хлопьями, тарелки, ложки и огромный кувшин с водой прямо возле стола. Таким образом, я не тратила попусту энергию на приготовление обедов. Я разложила свои записные книжки с результатами расследования полукругом на полу, чтобы дотянуться до них, не вставая со стула. У меня не было сил добраться до разных мест, где я могла бы получить необходимую информацию и встретиться с нужными людьми. Однако я нашла иные способы, позволившие получить материал и пообщаться с людьми, не выходя из дома. Я использовала по максимуму межбиблиотечный абонемент Библиотеки Конгресса, интернет, факс, электронную почту и, естественно, телефон. К счастью, на протяжении почти всего времени работы над книгой мой организм меня не подводил. Я писала в любое время, когда чувствовала в себе силы, иногда засиживалась допоздна, иногда работала до полного изнеможения, пока не начиналось головокружение. Были дни, когда я не могла двигаться, но всегда находила занятие, на которое хватало сил. Если головокружение было настолько сильным, что мешало писать, я проводила интервью. Если была слишком слаба, чтобы просеивать свои записи, я просто неподвижно сидела и писала. Временами я работала, лежа на спине в кровати и с закрытыми глазами исписывая каракулями блокнот. Но, несмотря на невероятные трудности, не было такой минуты, когда мною овладевало отчаяние. Персонажи истории были мне настолько интересны, что я даже подумать не могла о том, чтобы забросить проект. Однако за него я слишком дорого заплатила. Буквально через несколько часов после сдачи рукописи я поняла, что окончательно подорвала здоровье. Головокружения возобновились с новой силой. В течение нескольких месяцев я не могла ни читать, ни писать. Я стала гораздо слабее и снова оказалась прикованной к дому. Прошел год, но я не восстановилась полностью. Однако я не жалею ни о чем, это того стоило.

Хотя мой недуг крайне усложнил процесс расследования и написания романа, я должна поблагодарить судьбу за то, что она дала мне шанс заняться этим проектом. Болезнь резко сузила мое жизненное пространство, ограничила мои возможности. Целых пятнадцать лет я была почти полностью ограждена от внешнего мира. Болезнь не позволяла мне раскрыть свои способности, общаться с людьми. Роман стал моим спасением, частичкой моей жизни, связующим звеном с окружающим миром. Я наконец получила возможность создать то, что останется после меня. Проект позволил мне считать себя писателем, а не больным человеком. Именно эта мысль заставляла меня писать книгу – и писать как можно лучше.

Уильям Нэк: В список бестселлеров в «Нью-Йорк Таймс» еще ни разу не попадала книга, рассказывающая о лошадиных скачках, и туда вошло совсем немного произведений на спортивную тему, но «Сухарь» продержался в этом списке шесть недель. Ты предполагала, когда начинала свой проект, что твой роман займет первую строчку в списке национальных бестселлеров? Оглядываясь назад, как ты можешь описать свой опыт?

Лора Хилленбранд: Самые безумные мечты могут стать реальностью, просто надо долго трудиться. Уверена, что каждый писатель мечтает занять первую строчку в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». Я не стала исключением. Однако лишь крошечный процент из всех написанных книг вошел в этот список, поэтому надо реально смотреть на вещи. Вполне естественно, что все писатели, в особенности те, кто только начинает пробовать перо, и я в их числе, стремятся добиться успеха и поставленных целей. Я пыталась быть реалистом. Какими бы интересными ни были действующие лица и события, в центре этого повествования была лошадь, а ведь еще ни одна книга о скачках не имела большого успеха. Я подумала, что это поистине замечательная история, хотя многие писатели не решились бы взяться за нее.

Когда я впервые задумала сделать книгу из этой истории, то надеялась, что смогу найти небольшое издательство, специализирующееся на изданиях о лошадях, которое заинтересуется моим проектом. Я думала, что смогу продать хотя бы 5000 экземпляров, даже если придется торговать прямо из машины. Я ничего не имела против такого развития событий, просто хотела рассказать эту историю. И когда издательство «Рэндом Хаус» купило права на мою книгу, а «Юниверсал Пикчерс» – на сценарий, я на многое не рассчитывала. Поэтому очень удивилась, когда в марте 2001 года мне позвонил мой замечательный редактор Джон Карп и сказал, что после пяти дней продаж моя книга уже заняла восьмую строчку в списке бестселлеров. На следующей неделе я была на второй строчке, а еще через неделю заняла первую.

С этого звонка все и началось. После многих лет безвестности и изоляции я вдруг появилась на телевидении и радио, в газетах и журналах. Однажды я дала семнадцать интервью в один день. Меня стали узнавать читатели на улице, я получила тысячи электронных писем, мой телефон звонил непрерывно. Я получила горы писем, в том числе от президента Буша. Меня переполняли эмоции. Конечно, чисто физически выполнять все обязанности, которые сопровождали успех, мне было чрезвычайно тяжело, тем не менее я испытывала невероятную благодарность ко всем своим читателям. Мой труд окупился сполна.

Самую большую радость и удовлетворение мне доставляет мысль, что этих людей и эту лошадь будут вспоминать снова и снова. Они этого заслуживают. Думаю, они были бы довольны той работой, которую я проделала.

Вопросы и темы для обсуждения в читательских группах

1. Популярность Сухаря была столь высока, что в 1938 году в американской прессе о нем печатали больше, чем о любой другой известной фигуре. Учитывая настроения той эпохи, а также неудачное начало карьеры скаковой лошади, где кроются источники невероятной популярности Сухаря в тот период американской истории? Стал бы он настолько же популярным в наши дни? Что нужно было людям в то время, и что они нашли в этой лошади?

2. Великая матчевая скачка между Сухарем и Адмиралом в 1938 году вызвала бурю страстей. Горячие споры велись и на радио, и в прессе. В тот осенний день легионы приверженцев двух жеребцов устремились на ипподром Пимлико. В чем были основные отличия этих двух лошадей? Что каждый из участников того соревнования олицетворял в жизни простых американцев, заставляя их становиться по разные стороны баррикад?

3. В 30-е годы жизнь жокея была чередой тяжких испытаний и опасностей. Они морили себя голодом, чтобы добиться необходимого веса, и принимали участие в невероятно опасных состязаниях. В жизни Джорджа Вульфа и Реда Полларда были еще и дополнительные факторы риска: у первого был диабет, у второго – частичная слепота. Почему, несмотря на все трудности, они продолжали свою карьеру? Чем так заманчив и привлекателен этот вид спорта, ведь ради него они готовы были подвергать себя риску и мучительным лишениям?

4. Какова роль прессы и радио в появлении такого феномена, как популярность Сухаря? Как именно Ховард использовал прессу в своих интересах? Как СМИ помогали Сухарю в его карьере и какие сложности создавали?

5. Сухарь обладал всеми качествами, которые так ценятся в английской чистокровной породе скаковых лошадей с тех самых пор, как три столетия назад англичане привезли трех производителей с Ближнего Востока. Какие это качества? Что именно сделало этого коня победителем?

6. Лошади такого плана, как Сухарь, от Военного Корабля в 1920-х до Сигары в 1990-х, всегда генерировали вокруг себя своего рода мощное гравитационное поле, вовлекая толпы людей в свою орбиту, формируя определенные отношения между ними и даже влияя на личные качества людей. Как именно Сухарь повлиял на жизнь людей, находившихся рядом с ним?