Загадать желание - Ольга Кай

Колени подогнулись, я прислонилась к плечу Горыныча, пряча накатившую вдруг слабость. Он крепче прижал меня, зарывшись пальцами в остриженные волосы, и я зажмурилась, растворяясь в тепле и неожиданной ласке, почудившейся мне в этих прикосновениях. Обижалась, все еще обижалась, хотя спросили бы – все равно бы пошла. Только – правда, дольше бы боялась.

Громкий звон посуды на кухне прогнал наваждение. Я попыталась отстраниться, тряхнула головой, отгоняя мысли о том словно приснившемся поцелуе. Может, Арис действительно проверял, нет ли у меня жара? Да, скорее всего, так и было.

– Всемил прав, – сказала. – Раз уж пришли, глупо было не попробовать… Жаль только, что мы здесь ничего не нашли. Зато теперь знаем, что шара желаний в Иванцово нет.

– Это верно, – согласился Арис.

– И можно встретиться с Алинкой и Леоном… Кстати, – я встрепенулась, посмотрела на Ариса и едва не отпрянула – слишком уж близко оказалось его лицо, – как мы их найдем?

– Выйдем за границу и позовем Буся. Пускай ищет.

И голос – близко. Можно поднять руку – и коснуться его губ…

– Жень…

Высвободив руки, я встряхнула волосы и попыталась улыбнуться.

– Ладно, идем. Кто-то обещал мне кофе.

В кухне нас уже ждали Всемил и Виктор. Все, кроме Огненного, оказались жутко голодными, даже наш пленник. Всемил заверил, что колдун ничего не сможет нам сделать, и ему разрешили хозяйничать.

– Я всегда считал, что в уютной обстановке, за чашечкой кофе, беседовать намного приятней, – сказал Виктор, наливая в вынутую из буфета перламутровую чашку ароматную жидкость. Передал мне кофейник. Горыныч хотел было отсоветовать пить, но Всемил успокаивающе покачал головой:

– Отравы нет.

Виктор бросил внимательный взгляд на огнеглазого – видно, до сих пор пытался понять, кто же перед ним. Но спрашивать не стал. Чуть раньше, пока колдун возился у плиты, заваривая кофе, Всемил сообщил нам, что это и есть хозяин башни. Он ушел в город до того, как Иванцово окружил туман, и выйти без путеводной нити не смог бы. По крайней мере, выйти сюда, к башне, а не в один из тех миров, что виделись нам из города за клочьями черного марева. Но колдун оказался упрямым: не только выжил там, но каким-то чудом смог дождаться меня.

Наевшись, я молча потягивала горячую горько-сладкую жидкость. Виктор откинулся на спинку стула и сыто улыбался, а мне подумалось, что ему стоило огромных усилий сдержаться и не наброситься на еду тогда, в лаборатории, когда я вытаскивала из сумки хлеб и другие Горынычевы запасы.

– Как вам мое жилище? – осведомился наш пленник как ни в чем не бывало. – Я смотрю, вино вы тоже оценили. Между прочим, коллекционный экземпляр. Достал в аномалии прошлым летом.

Заметил, оказывается, откупоренную бутылку.

– Где другие колдуны? – спросил Арис. – Здесь, в башне, вас было трое или четверо, – подумал и добавил: – Так говорили.

– Вот-вот, – поддакнул Виктор и прихлебнул кофе, щурясь от удовольствия. – Говорили… Разве вы видели здесь три или четыре спальни? Нет, башню я построил для себя. А слухи распустил, чтобы люди не заметили исчезновения… моих коллег.

Я вспомнила рассказы о том, что во главе колдунов, тайно договорившихся с князем, стояли четверо очень сильных чародеев. Что ж, церковники любят говорить, что зло пожирает само себя. Так оно и вышло. Один из этой четверки захотел стать самым главным и убрал с дороги остальных.

Виктор догадался, о чем я подумала. Улыбнулся снисходительно, наклонив голову набок.

– Они оказались весьма скучными и неинтересными людьми.

– А откуда вы знаете Василину?

– Ее зовут иначе. И она – моя сестра.

– Сестра?

А я уже придумала себе романтичную историю про двух влюбленных… и прочие глупости.

– Почему же она от вас пряталась?

– А вот это, дорогуша, уже не твое дело!

Сказал – как по носу щелкнул. Я уткнулась взглядом в чашку.

– У него исключительно мирные способности, – мягко, словно ни к кому не обращаясь, сообщил нам Всемил. – Этот человек всегда чувствует неправду.

Взгляд колдуна стал колючим – еще бы, выдали его тайну, теперь не поблефуешь. Вот и получил за «дорогушу»!

– Что ты делал в городе? – спросил Арис.

– Ждал, – равнодушно бросил Виктор.

– Ты искал там то же, что и она?

– Отвечай, – все так же мягко и миролюбиво посоветовал Всемил, но в его глазах полыхнуло пламя. – Не стоит зря тратить время.

Колдун вздохнул: ему хотелось еще немного поиграть в «Великого и Ужасного».

– Да, я пошел туда за шаром желаний, – произнес он после недолгого молчания. – Но нашел только один, использованный. И осколки разбитых шаров. Можете мне поверить, потому что если б я заполучил настоящий шар желаний, я бы не сидел здесь сейчас. И, наверное, в мире все было бы немножечко по-другому.

– Как ты хотел его использовать? – задал Арис следующий вопрос.

– Мне ничто не мешает соврать, – усмехнулся колдун. – Но я отвечу. Я бы навсегда оградил эти два мира друг от друга. Видите ли, я собирался жить здесь в свое удовольствие, но мне это не удастся, если весь мир просто перестанет существовать. С людьми, даже самыми гадкими, общаться все же приятней, чем с теми тварями, которые ползут из города.

Под нашими взглядами брат Василины невозмутимо сжевал бутерброд с сыром и повернулся к Горынычу.

– Скольких ты похоронил зимой?

Я вспомнила частые отлучки Ариса, пока мы с Алиной прятались в Осинках.

– Многих. Твои люди постарались?

– Они слишком жадные, – Виктор помешал миниатюрной ложкой в почти пустой чашке. – Знаешь, я даже удивлен, что ты до сих пор жив. Думал, охотники переловили уже всех, кто не спрятался как следует… Кстати, некоторые обещали мне привести тебя живым. За деньги, разумеется. Раз уж ты пришел, я могу выплатить тебе вознаграждение за доставку самого себя. Хочешь?

– Я и так возьму все, что мне нужно.

– Да-да, – согласился Виктор. – Не стесняйся. Кстати, раз на то пошло… – он сунул руку в карман. – Есть у меня одна вещица, которая тебя заинтересует.

Я ожидала увидеть какой-нибудь колдовской амулет или – если уж наш пленник пытается откупиться – драгоценность. Но в тонких, похожих на когти пальцах колдуна оказалась обыкновенная серебряная цепочка с подвеской в виде летящей ласточки.

– Эта вещь принадлежала жене раславского воеводы, а после – его сыну, – Виктор лукаво прищурился. – Узнаешь?

Горыныч молча протянул руку.

– И не спросишь – откуда? – усмехнулся Виктор. Цепочка покачивалась в его пальцах, мягко поблескивая. – Да, очень жаль, что тебя не было на новогоднем празднике в Раславе. Но ты, наверное, помнишь Ивора? Конечно же, помнишь… Он хвалился принести голову говорящего со змеями, но из его отряда никто не вернулся. Судя по всему, зимой охотились не только мои люди…

Пальцы Виктора разжались, цепочка упала на широкую Горынычеву ладонь. Арис поднес ее к глазам, рассматривая, и под огнями светильников крылья серебряной ласточки полыхнули алым.

– Вижу, ты тоже не боишься запачкать руки в крови, – проговорил Виктор.

Неясная тревога шевельнулась в сердце при этих словах. «Будто специально злит, – подумалось мне. – Но – зачем?» Обернувшись, я перехватила взгляд Огненного: удобно устроившись во главе стола и сложив руки на груди, Всемил молча наблюдал за происходящим, в светлых глазах плясали золотистые искры.

– Кровь смывается, – негромко произнес Арис.

Виктор улыбнулся:

– Новой кровью?

Горыныч хмыкнул, спрятал в кулаке серебряную ласточку.

– Водой.

На этот раз молчание воцарилось надолго. Виктор с неожиданным интересом разглядывал цветочный узор на блюдце, Арис с мрачной сосредоточенностью прятал в карман Леонову цепочку. И только Всемил невозмутимо и даже как будто с удовольствием наблюдал за двумя мужчинами, сидящими один напротив другого за широким деревянным столом.

Я допила кофе в гнетущей тишине, а потом, нарочно громко стукнув пустой чашкой о блюдце, потянулась за добавкой.

– Смелая девочка, – в голосе Виктора послышалось ехидство. – Мне вот любопытно, ты сама согласилась «идти туда, не знаю куда» или кто подтолкнул?

– Сама, – пробормотала я, хотя отвечать, явно, не стоило.

Виктор довольно хмыкнул:

– Тебе ведь сказали, я умею отличать ложь от правды… И не стыдно вам, мужикам, девчонку на такое дело снаряжать?

– Ты и сам не поступил бы иначе, – быстро произнес Огненный, чтобы ни я, ни Арис не успели ничего сказать. И улыбнулся. – Братец-то с ней идти собирался. Хоть я и предупредил его, что это – верная смерть. Не поверил, может?

«Значит, действительно думал, что мы пойдем вместе?» – я глянула на Горыныча, но тот уставился в чашку с таким вниманием, словно гадал на будущее по узору чаинок.