Загадать желание - Ольга Кай

– Тогда, может, расскажете, как вам удалось перейти Пустошь? И как продержались в городе столько времени?

– Мне не пришлось идти через Пустошь пешком – я ее перелетел. А вот город… – Виктор на мгновение задумался. – Знаешь, это странно, но до меня никому не приходило в голову, что в Иванцово тоже можно ставить ловушки. Немного не такие, как те, о которых ты знаешь… Я научился тянуть силу из того живого, что оставалось в городе, но этого хватало лишь на короткие визиты. А потом аномалия изменилась, появился этот дурацкий туман, и я просто не смог выйти к башне. Вот, собственно, и все.

– А почему вы построили себе дом в таком месте? Не ради пейзажа, я думаю…

Виктор негромко засмеялся.

– Такой могущественный колдун, как я, просто не смог бы удержаться и не поселиться в столь подходящем для него тоскливом и мрачном месте! – и вздохнул. – Если серьезно, то все очень просто: с одной стороны – город, у которого я научился брать силу взаймы, с другой – хорошая защита от незваных гостей.

– Странно, что ящерицы не пытались пробраться в вашу башню… А серые призраки? Кто они вообще такие? Или что?..

– А ты как думаешь?

Я пожала плечами.

– Ну вот, – согласился он. – И никто не знает. Хотя, может, это действительно чьи-то призраки. Там много людей погибло.

Последняя фраза прозвучала без сожаления, как бы между прочим. Я посмотрела в бледное лицо Виктора и впервые по-настоящему задумалась о том, что называться могущественным колдуном мог лишь тот, для кого ставить ловушки – обычное дело. Ведь по законам этого мира чем больше чужой силой пользуешься – тем лучше получается. Хотелось спросить – неужели все это только ради власти? Но такой вопрос прозвучал бы глупо, и я промолчала. Да и на месте Виктора, если б его не угораздило в свое время разбить шар желаний, сейчас обязательно был бы кто-нибудь другой. Может, еще менее приятный.

– Задумалась? – ехидная улыбка Виктора создавала впечатление, что колдун читает мысли. – Потешь теперь мое любопытство. Скажи, кто он тебе? – кивнул на Ариса. – На любовников вы не похожи.

– Это уже не ваше дело.

– Конечно, не мое, – засмеялся он. И тут же посерьезнел: – Дело в том, Евгения, что я знаю о нем слишком много. Такого, что не понравится другим, и кое-кому уже сложно будет считать его другом… А потому не пройдет и двух дней, как он перережет мне горло. Хочешь на это посмотреть?

Огненный за моей спиной пошевелился, угрожающе хлестнул по земле хвостом, рассыпав искры. Виктор усмехнулся и, кое-как натянув плащ до самого подбородка, улегся на землю – отдыхать.

Пышущий пламенем Змей отодвигался от нас, чтобы не обжечь, а когда в его сторону стало больно смотреть – сменил облик. Мужчина со знакомым лицом – светлоглазый, светловолосый – потянулся, подошел к Горынычу и скомандовал:

– Буди.

Не пришлось – Арис сам проснулся, услыхав голос Всемила. Сводил в кусты пленника, снова безуспешно звал Буся.

– Может, хозяина леса спросить? – шепотом предложила я.

– Здесь не отзовутся, – так же тихо ответил Арис. Обернулся ко мне: – Не обижаешься?

И взгляд – прямой, в глаза.

Я-то до сих пор ждала слов оправдания… Но, глядя в лицо сидящего напротив человека, поняла, что их не будет. И не потому, что мне незачем винить Ариса за свое путешествие в заброшенный город, проделанное в одиночку. А потому, что не было смысла в оправданиях. Долгая дорога впереди… Каждую минуту что угодно может случиться.

« Ты мне по-прежнему доверяешь?» – прочла я в этом взгляде, и улыбнулась:

– Не обижаюсь.

Налетевший ветер растрепал волосы, но теперь они были слишком коротки, чтобы даже заправить за ухо.

– На одуванчик похожа, – ни с того ни с сего сообщил Горыныч.

– Это хорошо или плохо?

Пожал плечами:

– Одуванчик как одуванчик, – поморщился. – Придется ехать в Лещаны.

– А что там?

– Там должен быть воевода, или кто-то из его подручных. Может, они подскажут, где искать.

«А вдруг Максим обманул, вдруг с Алиной и Леоном что-то случилось»… – я тряхнула головой, прогоняя глупую мысль. Глянула на Виктора.

– Он с нами пойдет?

– Пойдет пока. А там – посмотрим.

* * *

Стук топора далеко разносился по окрестностям. Я сидела на берегу речки и отрешенно наблюдала, как Арис мастерит плот. На вопрос: «Не нужна ли помощь?» – Горыныч лишь покачал головой. Выпрямился, вытер лоб рукавом и мрачно глянул на колдуна, надежно привязного к стволу раскидистой ивы. Брат Василины больше молчал, думал о чем-то, и видно, мысли у него были невеселые – брови сошлись к переносице, губы сжались бледной тонкой черточкой. Виктор не смотрел на нас – слушал размеренный стук и следил, как кружатся и падают на воду одинокие, сорванные ветром листочки.

Прошло не более двух часов – и плот был готов, только спускать его на воду Арис не торопился. Когда мы пришли к реке, Всемил улетел – жену проведать, и обещал, что не задержится надолго. Но его все не было, а начинать путь без Огненного не хотелось. И еще… Мне почему-то все сильнее казалось, что пленник с нами не поплывет. Не зря куколка шептала голосом Василины: «Я чувствую, как ты умираешь, Виктор»…

Арис сел на траву недалеко от меня. Топорик замотал и спрятал в сумку, вынул нож, тронул пальцем лезвие. От этого жеста меня передернуло.

– Ты правда собираешься его убить? – спросила шепотом.

Горыныч обернулся через плечо.

– Неохота мне с ним возиться, – проворчал.

К счастью, пленник сидел слишком далеко, чтобы прислушиваться к тихому разговору.

– Я думала, ты его к воеводе…

– А зачем? Он много не расскажет, только перессорит всех к чертовой матери, – Арис задумчиво покрутил нож в пальцах, но в сумеречной полумгле лезвие даже не блеснуло. – Все равно не жилец. Рядом с воеводой обязательно есть несколько колдунов, которые захотят убить его сами. Чтобы потом выведывать чужие секреты.

– А ты сам хочешь, да? – я вдруг подумала, что умение колдуна чувствовать ложь может присвоить себе и Горыныч. – Поставишь ловушку?

Тот усмехнулся:

– Ну, нет. Я в этом деле не мастер. Пока до людей дойдем, все умение на тебя одну потратится. Или может, – Арис прищурился хитро, – ты решила недельки две помолчать?

Шутит? Или серьезно? В любом случае мне не хотелось бы видеть, как Горыныч приведет в исполнение им же вынесенный приговор. И пусть на совести Виктора не один десяток смертей, но вот так просто убить связанного, беспомощного человека…

– Арис, – я тронула его за руку, – может, все-таки отведем его к воеводе?

В воде плеснуло. Бледные пальчики ухватились за ветви прибрежного куста, а спустя мгновение мы увидели милое круглое личико русалки. От ее плеч по темной речке расходились круги, длинные волосы плыли белесыми водорослями. Русалка улыбнулась, оглядела нас с лукавым прищуром, но обратилась только к Горынычу:

– Здравствуй, змеиный брат.

– Здравствуй, – он был удивлен и, кажется, недоволен.

– Я гляжу, ты плот построил. По нашей речке плыть собрался, – русалка уселась на мели под бережком, влажные пряди укрыли обнаженное тело.

– Помощи попросишь, небось, чтоб быстрее до места добраться.

– Попрошу.

Некоторое время они смотрели друг на друга: Арис настороженно, словно ожидал подвоха, а глаза речной жительницы смеялись.

– Я пришла от сестричек тебе просьбу передать, – сказала, наконец, русалка. – Ведь не откажешь?

– Говори, что за дело, а я подумаю.

– Подумай, подумай, – промурлыкала красавица. – Если сделаешь, что просим, мы в долгу не останемся: будем твой плот толкать так, что за три дня до места доберетесь.

– А если откажусь? – Арис поднялся, подошел к самому краю берега и присел на корточки. – Вы и так поможете, по уговору.

– Можно и по уговору, – согласилась русалка. – Поможем, а как иначе? Только приготовься седмицу в пути пробыть, не меньше.

– Вот заразы, – пробормотал Горыныч и вдруг засмеялся. Невесело так, устало. Дочь реки не обиделась – наблюдала зелеными глазами за человеком на берегу. Ждала. А потом ткнула в меня тоненьким пальцем.

– Пусть уйдет. Подальше, вон туда, – указала на иву, к которой был привязан колдун. – Дело мое тайное, лишних ушей не надобно.

– Решали, как лучше от меня избавиться? – поинтересовался Виктор. Не дождавшись ответа, устроился поудобней, хотя сложновато было сделать это со связанными за спиной руками. – Я знаю, о чем вы говорили. И дело тут вовсе не в том, чувствую я ложь или нет… Я даже знаю, почему он хочет меня убить.

«Ясное дело, – подумалось мне, – на твоей совести немало смертей. Даже если убивал не всегда своими руками».

Виктор усмехнулся.

– Нет, даже не потому, что я такой уж плохой человек… Посмотри-ка на него повнимательней – разве ты не замечаешь?