Державю. Россия в очерках и кинорецензиях - Денис Горелов

время суток» (паб). Стоит ли удивляться, что именно у них родился панк?

Воевать с рисованной девочкой, находя в ней черты Путина, — лучшее, что могли придумать англичане для нашей самооценки. Иметь в недругах идиотов — и Мишке в кайф, и Машке приятно.

Может, уже подразнимся уже, а?

Хорошее отношение к медведя́м

«Особенности национальной охоты в осенний период», 1995.

Реж. Александр Рогожкин

 С берегов Похъёлы милой Приезжает финн в Россию Поучаствовать в охоте И залить немножко зенки, Он охоту представляет В соболях и бранденбурах, В терпком воздухе морозном И с медведем на цепочке, Вьются кони, мчатся кони, И божественные звуки Издает рожок обильный В глубине его мечтаний… Что же видит он воочью, Сын скалистых перелесков, Правнук снайперов-кукушек И отважных мореходов? То березка, то рябина Сиро высятся из топи, И убогие пейзажи Не похожи на Россию Из седых преданий предков И рассказов очевидцев — Глушь, болото, бездорожье И романтики ни грамма. Только водка открывает Дверь к обещанной России, И встают перед посланцем Синих скал, глухих фиордов Все чудес двенадцать света Да с обильною закуской. Здесь медведи глушат водку Под гармонь и хруст баранок, Здесь ученые коровы Вплавь по воздуху летают, С похмела Венеру видно, И стоят в кустах зеленых Устрашающих размеров Краснозвездные машины… День и ночь перемешались Для младого турмалая, И седые фолианты Распахнули переплеты, И горячие объятья Пышных розовых доярок, Что сошли в земную юдоль Прямо с Рубенса полотен, Раскрывались для героя, Как восточные сказанья Про верблюдов и алмазы, Про гюзелей-гюльчатаев, Про Омар-сахиб-шарифов И бездонные зинданы. Черный ворон разлетался, Пистолеты утонули, И ушли в глубины моря Предостереженья мамы. «Почему же это пьянство Егерей, коров и мишек, Генералов и доярок, Местных летчиков отважных, Грозных милиционеров, И орлов, и куропаток Называется охотой?» — Вопрошал наивный финик, Чуть рыгая с перепою И тихонечко врубаясь В красоту Отчизны милой, В боль и даль ее крылечек, В михалковские картины Про ургу, рабу и солнце, В дым, что сладок и приятен, В дружбу теплую с медведем, И со снежным человеком, И со всем огромным миром, Несмотря на генералов, Ибо что они — не люди? Ничего не отвечает Захмелевшему герою Золотая наша рыбка, Уплывая в сине море. Разве только на прощанье Синим вздохом из пучины Вдруг разносится далёко: — ТЕПЕРЬ ПОНИМА-А-А-ЕШЬ? — ТЕПЬЕРЬ ПОНИМАЮ! P. S. Фильм поставил А. Рогожкин, Прежде делавший «Чекиста», «Караул», «Акт» и другие Зело страшные картины. Вот какие пируэты Могут выдать ленинградцы, Если им не ставить палки И давать немножко денег.