Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов

дневник в экспозиции выставки „Героическая оборона Ленинграда“, в формировании которой он с конца 1943 года по поручению Политуправления Ленинградского фронта принимает активнейшее участие. <…> В декабре 1943 года Военным советом Ленинградского фронта было принято Постановление № 1823 о размещении этих выставок в Соляном городке в помещениях бывшего сельскохозяйственного музея, но уже с новым названием — „Героическая оборона Ленинграда“»[289]. Это был первый шаг к созданию Музея обороны Ленинграда, который появится через два года 27 января 1946 года.

Новый «музей занимал весь комплекс зданий так называемого Соляного городка в квартале, ограниченном Соляным переулком, улицей Гангутской, набережной реки Фонтанки, улицей Пестеля. Отмечая масштабность музея и интерес к нему широкой публики, необходимо отметить, что прежде всего это был военный музей. И несмотря на то, что именно здесь впервые были представлены блокадные дневники и символ самого тяжелого блокадного времени — зимы 1941/42 — 125-граммовый кусок хлеба, главными героями экспозиции музея были не жители и защитники города, а коммунистическая партия и руководство страны»[290].

Судьба музея сложилась трагично. Как учреждение культуры его ликвидировали в 1953 году. Его экспозиция была признана идеологически ошибочной, «извратившей ход исторических событий», и в 1949 году музей был закрыт.

Окончательно его уничтожили после Распоряжения Совета министров РСФСР от 21 января 1953 г. № 239-р. Исполкому Ленгорсовета было дано указание ликвидировать Музей обороны Ленинграда, фонды передать Государственному музею истории города Ленинграда.

А что же блокнот Тани Савичевой? С тех пор он и находится в музее истории Города. И в этом тоже есть определенная воля судьбы, предопределенности, — называйте, как хотите. Бесчисленные копии дневника разошлись по всему миру.

Бытует легенда, по которой блокнот Тани Савичевой явился одним из обвинительных документов на Нюрнбергском процессе. К сожалению, это всего лишь легенда, которая кочует из статьи в статью, включается в стихотворения, но оснований под собой не имеет. В 1961 году вышло семитомное издание «Нюрнбергский процесс», и Таниных записей в перечне обвинительных документов нет.

А Город не обманул. С тех самых пор, говоря о блокаде Ленинграда, мы вспоминаем маленькую девочку, похоронившую свою семью и умершую от дистрофии и болезней.

«19 мая 1972 года в Шатках на могиле Тани была поставлена небольшая памятная плита, а рядом по предложению местных школьников сооружен памятник, запечатлевший в металле страницы блокадного дневника на красной кирпичной стене, символически изображающей разрушенное бомбами здание. Этот проект предложил ученик девятого класса Дима Курташкин. И только через девять лет (31 мая 1981 года) на самой могиле был сооружен гранитный памятник с бронзовым барельефом-портретом Тани (скульптор Т. Г. Холуева, архитекторы Б. Ф. Холуев, Гаврилов). Позже рядом с кладбищем оформили площадь, на которой поставили памятник Матери-Родине, ставший композиционным центром мемориального комплекса. А неподалеку одну из улиц назвали именем Тани Савичевой»[291].

Чуть позже, после установки памятной плиты ее именем назвали одну из малых планет Солнечной системы — астероид № 2127, открытый советским астрономом Людмилой Ивановной Черных 29 мая 1971 года. Международный планетарный центр утвердил названия новых планет, открытых советскими астрономами в 1980 году.

Так появилась планета Таня.

В этом есть элемент мифотворчества: одна во всей Вселенной, в бескрайнем черном космосе, как тогда, 13 мая 1942 года в своей квартире на Васильевском острове.

Будем честны: если бы Таня осталась жива, не получилось бы мифа; трагедия бьет нас наотмашь только тогда, когда она полна и безысходна. И вновь приходится вспоминать Федора Достоевского и его «слезинку одного ребенка», которого необходимо замучить для всеобщего счастья. Да будь проклято такое счастье!

За время блокады в Ленинграде умерло от голода и бомбежек 632 тысячи человек. Такая цифра фигурировала на Нюрнбергском процессе. Но в нее не входят неопознанные блокадники, погибшие в черте города и умершие во время и после эвакуации.

Таня Савичева в эту статистику не вошла.

Она вошла в вечность.

Ленинградская Мадонна

Ольга Федоровна Берггольц, поэтесса

Десятого ноября 1908 года молодой студент медицинского факультета Дерптского университета Федор Христофорович Берггольц написал письмо своей подруге: «Здравствуйте много и премногоуважаемая Мария Тимофеевна! Вас, наверное, несколько удивит мое решение написать Вам в данное время, когда, быть может, Вы давно уже вычеркнули меня из списка даже просто знакомых. Тем не менее я не могу не поблагодарить Вас от чистого сердца за Ваше внимание, которое Вы проявили ко мне, и тем самым напомнить Вам опять о своем существовании. Я, быть может, виноват во многом перед Вами, оправдываться в данное время во всем этом я считаю нецелесообразным, я это откладываю до более удобного случая; на бумаге всего не выскажешь. Но смею Вас уверить, что память о Вас, несмотря на мою неаккуратность в ответах, никогда не покидала меня. Если взор мой за Невской заставой мог отдохнуть и остановиться на ком-либо как на воплощении человека, в лучшем смысле этого слова, то только на Вас, Мария Тимофеевна. Мысль эту я высказывал себе не раз. Все это я пишу к тому, чтоб подчеркнуть наиболее густо то впечатление, которое я вынес от Вас, и чтоб рассеять то состояние, в котором находитесь или же будете поставлены моим письмом. Вот все то, что я могу открыть перед Вами. Жму Вашу руку в ожидании более подробного и откровенного суда. Ваш полностью Ф. Берггольц»[292].

Федор Христофорович, сын управляющего Александро-Невской мануфактурой «К. Я. Паль», конечно же, был прощен Марией Грустилиной, бедной девушкой без приданого. Молодые вопреки воле родителей обвенчались и через два года родилась Ольга Берггольц — поэтесса, которой суждено было стать голосом блокадного Ленинграда.

Феномен Ольги Берггольц — это феномен попадания в нерв времени. В блокадном городе были и другие поэты, не меньшего дара. Вообще о Берггольц, да простят меня ее поклонники, можно говорить, как о крепком, талантливом поэте, но крупный поэтический дар, равный Ахматовой, Пастернаку, Мандельштаму, Луговскому, Корнилову у нее, конечно же, отсутствовал. А в блокадном Ленинграде, в войсках Ленинградского фронта воевали, выживали и творили Михаил Дудин, Эдуард Асадов, Владимир Лифшиц, Елена Вечтомова. Да что там, Анна Ахматова застала кусок блокады перед эвакуацией в Ташкент. Но Ленинград выбрал Берггольц. Это ее тихий голос давал измученным людям надежду, веру, воскрешал из мертвых, вливал силы в окоченевшие руки и ноги. В чем магия? В чем секрет? «Блокадная Мадонна», «наша Оля», «блокадная муза»… Из автора милых, но малоизвестных детских книжек и сценариев она, сама того не понимая и не желая, стала голосом Города. А Город не ошибается.

Попробуем разобраться в этом чуде!

Ольга Берггольц родилась 18 мая 1910 года, менее чем через шесть месяцев после свадьбы родителей. Этому, конечно же, было объяснение. Федор Христофорович оказался честным молодым человеком и женился на девушке, зачавшей от него ребенка. Он перевелся из Дерпта