Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов

войне, Чиано в июне 1936 года получил высокую должность министра иностранных дел. Муссолини и раньше стремился направлять внешнюю политику самостоятельно, но до этого назначения его экспрессия отчасти умерялась голосом разума со стороны когорты профессиональных дипломатов. Теперь же это ограничение было снято.

Сам факт, что Муссолини поставил на ключевой пост своего зятя, уже говорил о многом. Дуче явно устал от возражений со стороны профессиональных дипломатов – назначение Чиано, давнего противника Сувича, фактически исполнявшего обязанности министра иностранных дел, оставляло их в прошлом. Чиано был не из тех, кто готов подвергнуться немилости ради отстаивания своей позиции, – с приходом зятя Муссолини в министерство иностранных дел всякое оппонирование внезапным «озарениям дуче» закончилось.

Худшего выбора нельзя было и сделать. Несмотря на достаточно хорошую дипломатическую школу в Азии, где Чиано прошел путь от шанхайского консула до посла в Китае, в качестве министра иностранных дел он оказался абсолютно бездарен. Подчиненные вскоре убедились, что их руководитель не любит длинных докладных записок и предпочитает блистать не в рабочем кабинете, среди скучной рутины и бумаг, а на роскошных вечеринках, устраиваемых итальянской аристократией.

На своем посту министр самым поразительным для карьерного дипломата образом умудрялся производить на окружающих неизменно негативное впечатление. Наружно почти рабски преданный дуче, что проявлялось в доходившей до смешного манере поведения, он одинаково отталкивал своим чванством и британских лордов, и представителей национал-социалистического рейха. Англичан коробило его топорное чувство юмора, а немцев – привычка графа «незаметно» дотрагиваться до своих гениталий прямо на дипломатических приемах (на удачу, как считалось в Италии). Все, и не без оснований, считали его до крайности лживым человеком – таковым он и являлся.

Доброжелательно настроенные к графу современники говорили о его пристрастии к радостям жизни, но эта черта характера, к сожалению, никак не сказывалась на практической политике, зато нашла свое воплощение в не слишком законных методах, при помощи которых зять дуче сколачивал свое состояние. Он быстро обрел репутацию человека, готового небезвозмездно пролоббировать любой вопрос на высшем уровне.

Не надеясь на объективность потомков, Чиано вел дневники, в которых поначалу превозносил Муссолини, а после начала войны исправил свои заметки, превратив себя из неумного слуги в скептика, предугадавшего все несчастья, свалившиеся на Италию с 1940 года.

На самом же деле он никоим образом не противостоял внешнеполитическому развороту фашизма в 30-х годах. Напротив, граф проводил новую внешнеполитическую линию дуче с немалым энтузиазмом, вызванным не только стремлением угодить дуче, но и тщеславным желанием вписать свое имя в историю. Такой человек попросту не способен был дать хороших советов – он их и не давал.

Муссолини знал о его недостатках, но доверял зятю, полагая, что после женитьбы на его дочери, Чиано стал членом семьи, клана. Тем временем «семейная дипломатия» фашизма стояла накануне больших событий. Летом 1936 года давно уже «бродившая» Испания наконец-то взорвалась гражданской войной.

Победившая на парламентских выборах коалиция левых не имела ни желания, ни возможности для конструктивного использования своего успеха. Вскоре испанские социалисты, коммунисты и анархисты предоставили достаточное количество поводов для того, чтобы их столь же радикальные в своей нетерпимости политические противники могли сослаться на то, что у них не остается иного выхода, кроме вооруженной борьбы. Так оно и было в действительности: левые попросту не оставляли Испании ни единого шанса избежать кровопролитного противостояния. Безмерно обостряя и без того стремительно ухудшавшееся положение страны, испанские социалисты и коммунисты развязали настоящую кампанию террора против своих противников и «эксплуататорских классов», открыто обещая уничтожать врагов «как в России». И без того бурная политическая история Испании XIX-ХХ вв. вот-вот должна была «обогатиться» одной из самых известных гражданских войн в истории.

Дуче, давно уже называвший Средиземное море «нашим морем», увидел в разгорающемся на Иберийском полуострове конфликте хорошие возможности для того, чтобы увенчать себя новым триумфом. С некоторых пор считавший себя выразителем интересов ведущей католической страны в мире, Муссолини давно уже интересовался испанскими делами, но все же не придавал им особого значения. Конечно, он поддерживал монархистов и правых, но дальше общих выражений симпатий и небольшой материальной поддержки не заходил. Сравнительно небольшие суммы выделялись крайне правым испанским монархистам, в Италии проходили обучение многие из будущих участников гражданской войны, но до лета 1936 года Испания находилась на периферии внимания итальянской внешней политики. Испанские заговорщики все же сумели добиться от дуче достаточно туманных обещаний при необходимости снабжать их оружием и обеспечивать финансово – Муссолини сказал, что сделает это, но только в случае начала открытой борьбы, то есть восстания.

Такая линия всецело отвечала его дипломатическому стилю: разжигать недовольство внутри «недружественных» Италии стран, при этом не связывая себя особыми обязательствами. Если армия, как это часто бывало в истории Испании, приведет к власти новые лица, то они, несомненно, оценят оказываемую Италией поддержку. В таком случае у Франции появится новая боль в виде не слишком дружественной Испании – это сделает Париж намного сговорчивее в отношении Италии. Если же испанские военные потерпят неудачу, то он, Муссолини, никак не будет связан с этими событиями, а нынешнее враждебное фашистской Италии мадридское правительство еще раз продемонстрирует миру, насколько шатко его положение в собственной стране. Как бы там ни было, благодушно считали в Риме, любой исход будет Италии на пользу.

Такой оппортунистический подход привел к тому, что в тот момент, когда радикализм испанских левых привел к восстанию армии, у дуче не было четкой программы действий. Между тем события на Иберийском полуострове пошли по неожиданному для Муссолини пути: быстрый военный переворот в Испании провалился, но генералы оружия не сложили. Тем не менее их положение оставалось очень тяжелым – мятежники или «националисты», с самого начала столкнувшиеся с рядом неудач, отчаянно нуждались в помощи. Несмотря на имеющийся богатый опыт, испанская армия оказалась крайне неподходящим средством для взятия власти. Ей не удалось взять под контроль всю страну одним ударом, напротив – своими неловкими действиями военные сумели скрепить противостоящий им рыхлый блок левых, объединившихся теперь в виде «республиканцев». Какое-то время казалось, что испанские генералы потерпят скорый и бесславный крах, но дни превращались в недели – а конфликт никак не разрешался, как надеялись и поддерживающие испанских правых, и сторонники «законного правительства в Мадриде». Дуче оказался перед серьезным выбором – поддержать не слишком удачливых испанских военных или умыть руки, предоставив их своей участи?

Вначале могло показаться, что Муссолини остановится на последнем варианте. Представители возглавившего испанских «националистов» генерала Франсиско Франко умоляли его о помощи, но дуче не спешил. Он хотел немного