Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека - Я. А. Мильнер-Иринин

В труде человек последовательно и поступательно утверждает себя в своем качестве человека и объективирует свое специфически человеческое общественное призвание.

Человек – единственное существо природы, способное к безграничному самосовершенствованию, и эта его неоценимая способность, как и все прочие особенности человеческого существа, целиком и без остатка основана на его трудовой природе. Воспроизводя и совершенствуя постоянно и непрерывно материально-производственный процесс труда, человек воспроизводит и совершенствует постоянно и непрерывно все стороны своего сознания, и труд поистине является той изначальной живой клеточкой, из которой вырос и вырастает человек – творец и преобразователь, революционер по природе.

Человек – единственное существо природы, которое обладает свободой и обладает ею только и исключительно благодаря своей трудовой сущности. Свобода человека растет и ширится, постоянно и поступательно – по мере роста и расширения его материально-трудовой практики, общественно-исторического процесса, его творчески-познавательной, творчески-художественной и творчески-нравственной деятельности, всей совокупности его культуры.

В свободном труде сливаются воедино долг и наслаждение – как сознание исполненного долга и как радость творчества.

Творчески-созидательный труд – это альфа и омега, начало и конец, первая потребность и последняя цель, Песнь Песней истинно человеческого существования.

Спасибо женщине за то, что своею высокою женственностью она призывает нас к труду.

Тот, в ком пробужден человек, в ком человек торжествует, – внутренне, духовно, нравственно свободен. Он неустанно укрепляет в себе это выпрямляющее его великое чувство свободы, адекватное его совести, не позволяет возродиться в себе унизительному и рабскому чувству зависимости, привитому ему несправедливым в корне общественным строем, основанным на частной собственности и эксплуатации человека человеком, чувству, искалечившему и изуродовавшему его душу. Без такой внутренней, духовной, или нравственной, свободы положительно невозможна революционная борьба за внешнюю материальную, общественную и гражданскую свободу. Высокий пафос духовной свободы – источник всех великих свершений на Земле.

Следовательно:

Будь свободен. Нет более гнусного преступления против человеческой совести, нежели духовное (нравственное) рабство, ибо раб, смирившийся со своим положением, – не человек, он не в состоянии осуществлять свою творческую человеческую сущность, свободную по глубочайшему существу.

Истинная свобода человека одинаково не состоит ни в произволе, ни в покорствовании обстоятельствам, – и то и другое позорит человека, – но в сознательном и настойчивом следовании объективной необходимости его природы, каковая необходимость, в силу общественного и нравственного, творчески-преобразовательного и революционного характера самой изначальной природы человека, есть свободная необходимость по существу.

Вопреки произволу, истинная свобода духа есть ответственность в высшем и самом точном значении этого слова, строжайшая ответственность перед совестью человечества – собственной совестью.

Вся идеальная сфера жизни общества есть не что иное, как субъективное выражение его объективной, материально-трудовой деятельности, творчески-преобразовательной по существу. И то, что объективно является стихийным преобразованием сущего, то субъективно имеет характер сознательного и разумного, целенаправленного, творческого преобразования, что невозможно без свободной утверждающей способности разума – воли. Воля и направляет деятельность осознавшего свое историческое назначение человека на разрешение противоречия между бытием и долженствованием, на осуществление добра в соответствии с категорическими велениями совести, принципами истинной человечности, нравственным законом.

Нравственное, благое проистекает из нас самих, из нашей общественной, разумной и доброй природы, из свободы нашей воли, как и безнравственное, злое проистекает из принудительной в существе своем стихии, в том числе и общественной стихии, а в конечном итоге – из нашей физической природы и порожденных ею инстинктов и прежде всего инстинкта самосохранения, или, что то же, из несвободы – из принужденности извне, со стороны нашего чисто физического (физиологического) существования, из стремления сохранить его (это физическое существование) во что бы то ни стало, даже вопреки совести и чести. Безнравственное есть принуждение извне относительно истинно понятого человеческого существа, поскольку истинно-человечное в нас выражается именно в нашей свободной воле, в нашем разуме и в нашей совести, в нашей общественной природе.

Человек без совести и чести – раб в полном объеме и самом точном, катастрофическом значении этого слова. Животным, к которым понятия свободы и рабства неприложимы вовсе, такого человека не назовешь, ибо он так же отличается от животного наличием разума, точнее, его формы, как и от свободного человека отсутствием совести, и потому его справедливо приходится квалифицировать как раба, произвольно (по произволу) отдавшегося в рабство стихийному началу своего существования. Не следует забывать, что свобода и произвол – антагонисты.

Если возможность свободы, как и сама совесть, заложены в самой общественной, революционной природе человека, то ее действительность зависит целиком от того, насколько человек образовал себя именно как человек. Внутренней свободой обладает в действительности только тот, кто ставит совесть превыше всего, кто выработал в себе нравственное, истинно-человечное самосознание, обладают только революционные элементы общества, весь смысл своего существования усматривающие в разумном творческом преобразовании существующего, борющиеся за имманентный идеал совести, в котором воплощена истинная, высшая нравственная свобода человека, свобода познавательная, свобода оценочно-критическая и свобода морально-волевая, ратующие за верховный этический идеал человечества, идеал добра и за его практическое претворение.

Такой уразумевший свое историческое назначение человек, всю свою жизнь обративший в подвиг во имя идеала добра, верховного идеала человечества, действующий и поступающий во всем в согласии с нравственным законом, общественным долгом, в духе принципов истинной человечности, и есть реально-духовное существо.

Научное понятие о человеке как о реально-духовном существе противостоит идеалистическому представлению о человеке как о чисто духовном существе. Научное понятие о человеке как реальном духовном существе есть прежде всего понятие о нем как существе общественном, трудовом по природе, наделенном совестью, – средоточием и внутренним содержанием всей духовной жизни человечества. Понятие о человеке как о реально-духовном существе, в противоположность идеалистическому представлению о нем как существе чисто духовном, не исключает, но именно предполагает и указывает на то, что человек – существо наделенное плотью и кровью, существо в этом смысле родственное всему остальному животному миру, из которого он произошел исторически как в смысле естественных закономерностей органического развития, так и в прямом, собственном смысле, ибо человек выделился из животного мира только благодаря труду – истинному творцу истории в тесном смысле. С происхождением человека начинается история, понимаемая как общественная история, как творчество нового, очеловеченного мира разумной, свободной необходимости в старом и из старого мира слепой, принудительной необходимости.

Возникновение человека было революционным скачком в истории животного царства, скачком, выведшим его из этого царства, вызволившим его из животного мира.

Образование в себе внутренней, духовной, или нравственной, свободы есть образование себя как существа реально-духовного, как существа, руководствующегося во всей своей жизни и деятельности великими принципами истинной человечности.

Тот, кто умеет подчинить все свои поступки – мысли, слова и дела – категорическим предписаниям совести, или, что то же, общественному долгу, нравственному закону – принципам истинной человечности, только тот и может почитать себя внутренне, духовно,