Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

интуиция не позволяла.

– Скажи мне, что происходит, – в отчаянии прошептала я.

Один из Джеймсов закатил глаза, а Финн со вздохом опустился в кресло в углу комнаты.

– Слышала про перевороты? – спросил тот Джеймс, что пониже.

– Перевороты?

Я взглянула на Финна. Мне хотелось верить только в то, что скажет он сам.

Финн вскинул бровь и провел ладонью по растрепанным волосам.

– «Сыны Сент-Друона» должны были измениться. Ты сама видела, как у них все устроено. Несправедливо.

Я покачала головой.

– Ты про Cath Draíochta?

Он фыркнул и взглянул на меня как на наивную девчонку.

– Те, кто владеет магией… Мы, Фрэнсис, мы особенные. Мы должны стоять во главе. Я делаю это ради нас, голубка. Честное слово. Поверь мне.

Опять он просил о доверии. Но я уже не знала, во что верить. Даже себе не до конца доверяла.

– То есть ты их убил? Сынов, которые не владели магией?

Я чувствовала себя предательницей уже потому, что вообще задаю эти вопросы, что смею подозревать Финна, моего Финна…

– Они первыми настроились против нас, – вмешался низкий Джеймс. – Мы не могли сидеть сложа руки после того, как Финн узнал, что делают с ребятами на фабриках. Они предлагают нашим сородичам работу, но работа эта оказывается опасной, и дрянное оборудование отнимает руки, ноги и жизни. А потом тела выбрасывают, чтобы избежать наказания. Уолту вон даже не дали похоронить его младшего братишку, Джонни. Эти твари заслужили все, что мы с ними делаем, и даже больше.

Джонни О’Фаррелл, один из тех, кого нашли без кистей рук на Шипсхед-Бей.

Джеймсы согласно замычали и закивали, а Финн взглянул исподлобья на того, кто все это рассказал.

Я в ужасе уставилась на Финна, пытаясь переварить услышанное. В ушах звенело. Наверное, я неправильно поняла?

– Так это все жертвы несчастных случаев на фабриках? Откуда ты знаешь?

Он тяжело вздохнул.

– Мы не обо всех получили подтверждение, но я нашел документы той ночью, когда мы с тобой проникли в кабинет босса, и уточнил причину смерти у городского коронера. Видимо, после пожара на фабрике «Трайангл» на мануфактурах продолжались случаи преступной халатности. Босс Олан и менеджеры на фабриках боялись расследования, и им казалось логичнее избавиться от тел. Но это еще не значит, что твоего брата убили не ведьмы. Он же не работал на фабрике. Выкоцки получила по заслугам, Фрэнсис.

У меня появилось странное ощущение, будто я наблюдаю за всем со стороны и моя душа витает где-то под потолком вне тела. Финн все знал. Знал, что случилось с жертвами, которых нашли на Шипсхед-Бей. И даже не подумал мне сказать. Нет, он позволил мне носиться по городу, подвергать опасности себя саму и моих подруг. Я так или иначе хотела связаться с братом, но все же принимала бы несколько иные решения, если бы не считала, что спасу еще много жизней, раскрыв его убийство.

Господи, Максин… Как она была во мне разочарована, когда я обвинила ее в причастности к этим случаям!

– Ничего подобного! – закричала я, постепенно приходя в себя. Гнев и ужас разгорались во мне подобно лесному пожару. – Ты меня обманул!

Финн подошел ко мне и взял за руки. Его пальцы были холодными и скользкими. Я хотела отшатнуться, но он держал меня крепко.

– Вся эта система давно прогнила. У власти были продажные скотины. Мы построим лучший мир. Такой, в котором волшебники могут жить свободно, справедливый мир, который мы заслуживаем.

– Особняк, полный трупов, как-то не очень вяжется со справедливостью, – возразила я.

Он нетерпеливо зажмурился.

– Приходится чем-то жертвовать. Мы с тобой будем править городом… Нет, всем миром. Вместе, как и договаривались.

Пожалуй, его слепой оптимизм был бы заразен, не будь его обувь и одежда залита кровью.

– О таком я не просила.

И вообще не знала, что у него именно это на уме. Не знала, что он может быть жестоким и жаждать власти.

– Тебе и не нужно было, – сказал Финн, убирая прядь волос с моего лица.

Я вдруг вспомнила, что все еще одета в его свитер и носки.

– Прости, что скрывал это от тебя. Просто не хотел напугать. У тебя ведь такое нежное сердце.

Сейчас оно ощущалось скорее разбитым, чем нежным.

Однако Финн взбудораженно продолжал:

– Мы проведем чистку в высшем совете, а после этого будем управлять всем: судьями, мэром, фабриками. И это лишь начало!

– Мы станем королями, – сказал светловолосый Джеймс, глядя на Финна с благоговением прихожанина.

Финн кивнул.

– Скоро мир станет таким, каким должен был быть всегда, и все волшебное воцарится над неволшебным.

Мое сердце замерло.

Все рушилось у меня на глазах, и я ничего не могла поделать. Я чувствовала себя такой же беспомощной, как трупы на полу.

– Я не хотела никем править. Я не хочу в этом участвовать.

– Это потому что ты слишком добрая, – сказал Финн, глядя на меня с сочувствием, словно неприязнь к убийствам он считал слабостью. – Слушай, голубка, у нас есть возможность изменить мир. Сделать его лучше. Уильям этого хотел бы. Чтобы ты несла перемены.

Я окинула взглядом комнату, пистолеты в руках Джеймсов, кровь, трупы, гордое выражение на лице Финна, главного зачинщика – и вдруг все поняла. Он готов был сжечь все дотла, лишь бы получить желаемое. А я вовсе не собиралась помогать ему обращать мир в пепел.

– Мой брат не хотел бы такого, – прошептала я, отнимая руки, и произнесла больше для себя, чем для него, принимая реальность своих чувств: – Я больше не знаю, кто ты такой.

Финн сжал челюсть, и по его лицу проскользнуло выражение такой лютой ненависти, что прежнего милого парня и впрямь было не узнать.

– Ты бы предпочла, чтобы я больше походил на Оливера Кэллахана? – спросил он с искренней обидой и злобой. – Я видел, как ты на него смотришь. Но я могу быть твоим будущим. Позволь мне стать твоим будущим.

Он снова провел ладонью по потным кудрям и добавил:

– Присоединяйся к нам. Мы еще столько всего должны сделать!

Я могла отказаться. Сбежать от Финна, от магии, от самой себя. Но разве он позволил бы мне просто так взять и выйти за дверь?

– Не забывай, – сказал он, вновь протягивая ко мне руки, – мы с тобой связаны после того ритуала в погребе, и от этого тебе никуда не деться.

Финн улыбнулся. Я знала, что он прав. Мне до сих пор хотелось верить, что у него есть шанс на искупление. А отчасти я даже верила, что заслуживаю быть здесь, рядом