Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

– и, похоже, уже давно, судя по безупречной чистоте.

На лестнице и веранде тоже никого не нашлось, и мне стало ужасно не по себе.

Вдруг до нас донеслись приглушенные крики. Мы с Оливером молча переглянулись и побежали в столовую.

Дверной проем никто не охранял. Видимо, приятели Финна неплохо умели убивать, а вот планировать – так себе. Мы с Оливером затаились у входа и заглянули в столовую. Ученицы «Колдостана» жались друг к другу, а их окружали «Сыны Сент-Друона».

Сотня ведьм, которых ничему полезному не учили, не могла ничего противопоставить двадцати тренированным «Сынам». Наших учительниц нигде не было видно.

Во главе ведьм стояла, конечно, Максин. Это ее голос я слышала.

– Мы с вами не пойдем! – кричала она, загораживая собой младших девчонок.

Лена держалась подле нее, и я едва не расплакалась, когда их увидела. Я ужасно по ним скучала, и мне хотелось прямо сейчас упасть на колени, чтобы молить о прощении, но с этим придется подождать.

– Фрэнсис! – воскликнула Мейбл.

Она первая заметила, как я вошла в столовую. «Сыны Сент-Друона» повернулись ко мне, и лица их выражали смесь насмешки с презрением. Некоторых я узнала, но не всех.

– Надо же, маленькая принцесса Финна, – сказал один из «Сынов» в качестве приветствия.

– Ты их знаешь? – обратилась ко мне Мария, прижимаясь к другим девчонкам.

– Заткнись! – рявкнул высокий парень. – Сказано же: разговаривать нельзя, только отвечать на вопросы!

Здесь у меня было одно преимущество: эти парни еще не знали, что я не на их стороне.

– Привет, – дружелюбно поздоровалась я. – Вы уверены, что это необходимо? Разве вам нужны пистолеты?

Парни растерянно переглянулись.

– Я думала, мы все друзья, – спокойно продолжала я под взгляды ужаса моих одноклассниц.

– Мы подчиняемся только Финну, – проворчал один из «Сынов».

– Но это его девчонка, – напомнил другой.

– Да плевать, чья она! – завопил высокий. – Нам приказано забрать ведьм отсюда. Мы не сможем долго сдерживать учителей, и нам надо спешить. Просто хватаем всех этих девок и уходим!

Ведьмы возмущенно закричали.

Я постаралась выровнять дыхание. Они намеревались похитить всех учениц «Колдостана», и все это происходило по моей вине. Значит, и расхлебывать эту кашу мне.

– Торопиться ни к чему, – медленно произнесла я, подходя ближе с мирно поднятыми руками и милой улыбкой.

Я покосилась на Лену и Максин. Первая смотрела на меня с жалостью, вторая – с яростью.

Если мы переживем эту ночь, я остаток жизни потрачу на то, чтобы восстановить нашу дружбу. Я только надеялась, что у меня будет эта возможность.

Максин воспользовалась моментом, вскочила и призвала с помощью магии нож одного из парней себе в руку.

Кто-то еще, не скажу кто, отправил в полет старомодный револьвер, и тот ударился о стену, а затем плюхнулся на пол горкой мятого металла.

Повсюду воцарился хаос, полный криков и всхлипов. Мелькали кулаки, вспыхивали искры волшебства. Лена с Корой под шумок повели младших девчонок на кухню.

Оливер с Аврелией подняли Руби за подмышки и потащили к выходу. Оливер прижимал ладонь к ране на ее плече, и кровь протекала между его пальцев. Вероятно, кто-то из «Сынов» в нее выстрелил. Оливер вопросительно взглянул на меня, и я одними губами произнесла: «Иди!»

Он кивнул и исчез за дверью.

На моих глазах словно происходила Cath Draíochta. Повсюду летали разные предметы, бра обрушивались на пол, по воздуху свистели книги. В столовой поднялся настоящий ураган магии, страха и жестокости. На стенах появились брызги крови. Повсюду слышались крики боли.

Вдруг раздался выстрел.

На пороге стоял Финн, и дымящееся дуло его пистолета смотрело в потолок. Он был одет в пальто, шляпу и перчатки. При виде меня в его глазах блеснуло облегчение, и морщины на лбу разгладились.

– Фрэнсис! Слава богу, ты жива.

Я не испытывала того же облегчения – лишь горький, скользкий страх. Финн повернулся к своим приспешникам, и его тон стал резче:

– Разве об этом мы договаривались?

– Нет, сэр, – пробормотали некоторые из них.

В помещении пахло кровью и порохом. «Сыны Сент-Друона» смотрели на Финна, а ведьмы «Колдостана» – на меня. Оливер вернулся с кухни, сжимая в руке кинжал с жемчужной рукоятью. Он наверняка чувствовал себя не в своей тарелке, как единственный здесь, кто не обладал магией, но по его виду этого было не сказать.

– Не забывайте – мы рассчитываем на сотрудничество, – напомнил Финн своим приспешникам. – Нельзя разбрасываться жизнями тех, кто владеет магией. Сейчас я отлучусь на минуту, но не смейте ничего без меня делать, а то поплатитесь!

Финн сунул пистолет за пояс, подошел ко мне и взял за руки.

– Нам надо поговорить, – сказал он и силой утащил меня в темный вестибюль.

Мне не хотелось бросать друзей, но без него они были, пожалуй, в большей безопасности.

Его рука в вязаной перчатке ощущалась как-то странно, неприятно…

Она кололась.

Внутри у меня все похолодело, словно я окунулась в ледяную воду. В голове прозвучали слова брата из загробного мира: «Вдруг меня ударили чем-то со спины, и рот мне зажала рука в перчатке – такой шершавой, колючей».

Колючей.

«Я ничего не видел, Фрэнсис. Я смотрел на реку. Слышал только, как кто-то насвистывает мелодию. Ночь была красивая. А потом раз… И все, темнота».

Мне кристально ясно вспомнилась первая ночь, когда я встретила Финна в парке. Как между деревьями плыла призрачная мелодия, которую он насвистывал.

Мои мысли погрузились во тьму, а ноги стали словно ватные. Страшное осознание нахлынуло волной горя и ужаса. Я впервые чувствовала себя такой потерянной и пустой внутри.

В мраморном вестибюле «Колдостана» царила гробовая тишина, и единственным источником света был лунный луч, бьющий в окно над дверью. Он проводил серебристую линию по лицу Финна, и от этого один его глаз отливал золотым, в то время как второй оставался карим.

Я смотрела на него так, словно увидела впервые в жизни.

– Нет, – сорвалось у меня с губ – хриплое, горькое, полное страха.

Глаза Финна расширились. Он все понял. Возможно, благодаря нашей магической связи, или просто потому, что мы с ним понимали друг друга с полуслова. Он понял, что я узнала правду.

Финн убил моего брата.

Кровь отлила от его лица, и он быстро заговорил, словно ища оправданий:

– Пойми, я сделал это ради нас…

– Сделал что, Финн? – тихо произнесла я, несмотря на бушевавшую во мне ярость.

Я хотела, чтобы он сам это сказал. Сам признался.

– Он тебя не любил. Не так, как люблю тебя я, – ответил Финн, прижимая ладонь к сердцу.

– Ты убил его, – произнесла