Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

class="p1">– Он связал нас вместе с помощью ритуала из «Элементальной магии», – объяснила я и покосилась на часы. Скоро Финн за мной придет, а мне еще столько всего надо сказать! – Я все сделаю, лишь бы его остановить, но не хочу вас оставлять, не извинившись, не признавшись, как сильно я вас люблю…

Максин прижала пальцы к вискам.

– Господи, Фрэнсис, да хватит прощаться! Думать мешаешь!

– Если заклинание сработало однажды… – начала Лена.

– Сработает и дважды, – закончила за нее Максин.

Я не сразу сообразила, к чему они ведут.

– Нет, даже не думайте отдавать мне свои силы, – поспешно произнесла я, пораженная тем, что им вообще пришла в голову такая мысль. – Я их не приму. Я их не заслуживаю!

– Ты единственная, кого он подпускает к себе достаточно близко, – объяснила Лена. – Это самое практичное решение, и с ним не поспоришь.

– Я ни за что не отниму вашу магию, – возразила я.

Максин окинула взглядом кухню и подсчитала девчонок.

– А если ты возьмешь по капле от каждой из нас?

Я покачала головой.

– Они откажутся.

И неудивительно – после всего, через что им пришлось пройти из-за меня!

Лена накрыла мою руку своей, мягкой и нежной, и посмотрела мне прямо в глаза.

– Нет.

Она оказалась права.

Я объяснила Максин с Леной, как работает заклинание, а они передали все те же объяснения остальным девчонкам и спросили, готовы ли те помочь. Многочисленные «Да!» эхом разнеслись по кухне. Согласились все без исключения. Некоторых я могла назвать друзьями, вроде Мейбл с Марией, а кого-то почти не знала – например, Рейчел и миниатюрную рыжую девчонку, с которой до этого ни разу не заговаривала. Даже Сара с Корой не отказались.

– Думаете, сработает? – спросила я.

Максин пожала плечами.

– Сейчас проверим.

Не прошло и минуты, как девчонки уселись в круг на кирпичном полу. Я прислонилась к духовке, еще слегка теплой.

– Нам нужна ткань, чтобы связать руки, – предупредила я, отчаянно припоминая слова заклинания.

Максин выдвинула ящик тумбочки и извлекла оттуда нож для фруктов. Его передали по кругу, отрезая черные ленты от подола мантии «Колдостана».

Максин с Леной сели по бокам от меня, и мы первыми связали руки, а остальные последовали нашему примеру. Вскоре все мы были связаны друг с другом.

– Вы не обязаны мне помогать, – напомнила я со смесью паники и чувства вины. – Я честно не знаю, что из этого выйдет.

Разве я чем-то лучше Финна, если соглашаюсь на такое? Или в дружбе надо уметь принимать любовь, даже если тебе кажется, что ты ее не заслуживаешь?

– Ну же, Фрэнсис, – торопила меня Максин. – Времени мало.

– Мы не боимся, – настаивала Сара. – Давайте не будем тянуть.

Я сделала глубокий вдох, уже ощущая силу своих подруг, что жужжала в воздухе подобно электрическому свету – редкая, исключительная, святая.

До конца жизни – который, вполне возможно, наступит для меня довольно скоро – я буду отдавать им всю себя.

– Мы произнесем клятву вместе, а потом само заклинание, – объяснила я дрожащим голосом. На меня смотрели двенадцать пар глаз. Мои ладони вспотели, словно нас уже соединял общий поток горячей энергии.

Они кивнули. Я начала первой, хотя мне нечего было им дать.

Если магия чему меня и научила, так этому тому, сколько силы в словах. Поэтому вместо «тебе» я говорила «нам».

– Я, Фрэнсис Виктория Хеллоуэл, вручаю себя всем нам. Все, чем я являюсь и чем стану в будущем, принадлежит нам, в этой жизни и в следующей. Все, что есть в моей душе, и она сама принадлежит нам. Déantar éh.

Воздух в темной кухне затрещал электричеством.

Мне ответил хор голосов.

– Все, чем я являюсь и чем стану в будущем, принадлежит нам, в этой жизни и в следующей. Все, что есть в моей душе, и она сама принадлежит нам. Déantar éh, – говорили они.

Мои верные сестры. Мои чудесные, смелые подруги.

Дыхание перехватило, и в ладонях появился необычный жар. Он растекался по рукам, и с каждым словом свет во мне нарастал, распространяясь по груди. А потом ритуал завершился, и ко мне вернулась способность дышать.

– Сработало? – спросила Сара.

Они молча наблюдали за тем, как я призвала свою магию и подняла фруктовый нож, брошенный посреди круга.

Мне стало легко на душе, и я почувствовала себя комфортно в своем теле.

– Спасибо вам. Спасибо, – повторяла я в слезах.

Лена сжала мою руку, а Максин положила голову мне на плечо.

Наверное, так мы и выживаем в мире. Передаем нашу магию друг другу, если ее у нас забирают. Живем любовью, как единая семья.

– Я не знаю, как вас отблагодарить, – сказала я.

Тут наша волшебная атмосфера рассеялась.

Дверь кухни распахнулась, и на пороге появился Финн. Он прислонился к дверной раме и закусил губу.

– Пора идти, голубка.

Мы с девчонками многозначительно переглянулись.

Я вышла вслед за Финном, оставив свое сердце позади.

Ноябрьский воздух превратил росу в иней, и в моей груди стоял тот же ледяной холод. С неба на нас смотрели безразличные звезды, и я молилась им о том, чтобы они придали мне сил. В голове послышался голос Уильяма:

«Не будь трусихой».

Если я не могу набраться храбрости ради себя самой, то сделаю это ради своих смелых одноклассниц.

Финн взял меня за руку, и я с трудом сдержалась, чтобы не отдернуть ее.

– Пойдем домой, голубка. Утром нас ждет много дел.

– Ты обещаешь не трогать «Колдостан»?

– Если будешь меня слушаться, – сказал Финн с плотоядной улыбкой. – Так они нам даже полезнее, согласись? И тебе спокойнее, что твои подруги там, в безопасности, вдали от жестокого мира.

Конечно, я не собиралась сопротивляться. Я готова была уйти отсюда рука об руку с убийцей моего брата, лишь бы не пострадали девчонки из академии. Пусть Финн видит во мне хрупкую принцессу, которую надо защищать от всего на свете и ее собственного чересчур нежного сердца.

Вдруг темноту разрезал звонкий голос Оливера:

– Стойте! Я вам не позволю ее забрать!

Бедный, милый, храбрый Оливер! Неужели он и впрямь считал, что я того стою?

Лена с Максин уже пытались его догнать.

– Подожди! – кричала Максин.

Он не слушал. Быстро спустился с крыльца на гравийную дорожку и снова обратился ко мне:

– Фрэнсис, вернись!

– Разберетесь с этим, ребята? – спросил Финн, кивая на него.

Я побледнела от ужаса.

– Нет, не надо!

Мои крики потонули в шуме выстрела.

Пуля вонзилась в Оливера, но он не издал ни звука. Только посмотрел на свой окровавленный живот, растерянно нахмурившись.

Не успела я