Вызволение сути - Михаил Израилевич Армалинский

есть, так как он на два года меня младше.

Я с ним не общаюсь лет пятьдесят, потому как он не общался со мной, когда я уезжал из Керосинии, но через несколько лет, когда он сам захотел уезжать, то резво написал мне в Америку, как ни в чём не бывало. Он ожидал от меня советов и помощи по эмиграции. Но и без них он успешно перебрался через океан.

Так вот, когда в конце 60-х я был членом Совета кафе "Ровесник", что в Ленинграде, кузен наведывался ко мне чтобы получить мой членский билет, который давал право входа в кафе без очереди, когда там выступали музыкальные группы и когда у дверей в кафе топтались толпы. Я ему давал мой билет, если сам в тот вечер не шёл на концерт.

Двоюродный брат был абсолютно чужд литературы, но каждый раз показывал мне свою причастность к ней тем, что к месту и не к месту упоминал о своём знакомстве с литературными гвоздями Питера того времени – с Мишей Гурвичем и Витей Топоровым, как он их звал. Ему очень хотелось, чтобы, благодаря этим частым упоминаниям, у меня да и у всех прочих создалось впечатление, что его знакомство с ними было весьма близким и доверительным.

Сам же двоюродный брат обладал полным отсутствием литературного дара, в чём я убедился, читая его школьное сочинение, получившее первое место в каком-то соревновании. Оно было длинным и состояло из набора клише, стандартных фраз и верноподданных вытяжек из газеты Правда и Блокнота Агитатора.

Но дураком он вовсе не был, ибо неплохо играл в шахматы и соображал в математике.

Вот и всё моё знакомство с Михаилом Ясновым, разумеется, помимо его милых стихов.

А Виктор Топоров умер уже несколько лет назад, и знаком с ним я был получше, ибо он был парапушкинист.25,26

Так завершаются жизни, но не воспоминания.

Моё о немоём

Благообразная научная маска на харе цензуры

Ныне российская (а вовсе не всемирная) паутина цензуры покрыла гуманитарият, но так как в открытую показывать харю цензуры русская власть не осмеливается, именуясь перед всем миром демократией, то народ вымуштровали на самоцензуру. В народ этот также входят и бездари, именуемые учёными.

Вот недавний пример.

В журнале «ФИЛОLOGOS» Выпуск №32 (1) (2017) опубликована статья

Чернышов И.С. ПРОБЛЕМА КАНОНИЧЕСКОГО ТЕКСТА РОМАНА Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО “БЕСЫ”

Никакой “проблемы”, что упомянута в названии статьи, разумеется, нет и в помине. А есть обоснование цензуры на Достоевского, чтобы исключить его “детскую порнографию” из текста романа “Бесы”.

После плохо прожёванной наукообразной болтовни, Чернышов приходит к верноподданническому прогибу:

…публикация главы «У Тихона» в массовом издании романа «Бесы» нежелательна по четырем причинам: она противоречит «автоматически» выраженной воле автора; она дублирует уже задействованный авторский материал; она противоречит «эволюции» творческого замысла автора; она не имеет полностью авторизованного источника.

Я писал подробно о главе У Тихона14 и Чернышов включил мою заметку в список литературы, давая на неё ссылку совершенно неуместно, а лишь по тщетно подавляемой тяге к моей интерпретации сцены соблазнения Матрёши.

Теперь издатели, принимаясь за очередное издание “Бесов”, будут оснащены четырьмя причинами для оправдания сдачи своей профессиональной позиции перед напором цензуры и самоцензуры.

Поиск женщины

17 февраля 1913 года в Нью-Йорке открылась первая в США выставка модернистского искусства, где были представлены все европейские звёзды от Пикассо до Кандинского.

На американскую публику впервые свалилось такая огромная куча новой живописи, и все ошалели, некоторые – от радости, а большинство – от недоумения и возмущения.

Особое внимание привлекла картина Marcel Duchamp Обнажённая, спускающаяся по лестнице 1912.

Народ вперился в холст и пытался вычленить обнажённую женщину из линий и цвета и не мог. Но все упорно и натужно старались, ибо были убеждены, что если им удастся найти в картине обнажённую женщину, то тогда они сразу поймут всё современное искусство.

Если бы картина называлась просто: Женщина, спускающаяся по лестнице, то никто бы на неё не обратил особого внимания.

Однако то, что женщина обнажена вызывало жажду найти и рассмотреть её голое тело – здесь-то можно, это ведь искусство…

Никто не пытался различить лестницу – кому она нужна?

Интересен также и критерий, который выбрал народ для обретения понимания современного искусства – голая женщина. А ведь так и есть: всё искусство вертится вокруг женщин и особенно – голых. Они – основа искусства, ибо не имея возможности ебать любую, художник может любую нарисовать, пригласив позировать. (И потом выебать).

А коль ты зритель, то можешь безнаказанно (искусство ведь) смотреть на голую бабу. В те времена обнажённая натура являлась порнографией.

Таким образом, направлением в познании искусства и основой искусствоведения является фраза Александра Дюма, ставшая вездесущей поговоркой:

Cherchez la femme (Ищите женщину).

Но для точности, поговорка должна бы звучать: Ищите голую женщину.

И от музыки…

В 1973 году мир популярной музыки был потрясён божественной песней Killing Me Softly With His Song в исполнении Roberta Flack.

Песня заворожила людей не только богатейшей мелодией и великолепным исполнением, но и текстом, в особенности фразой Killing Me Softly, смысл которой был романтично туманным. По сей день слушатели пытаются найти её точный смысл и не могут.

Но я нашёл.

Однако, всё по порядку.

Музыку и текст написала вовсе не Roberta, как я поначалу думал, а Charles Fox на слова Norman Gimbel.

В романе Хулио Кортасара Игра в классики герой романа описывает как, слушая в баре американского пианиста, тот "kill us softly with his blues".

Norman Gimbel читая роман, обратил внимание на эту фразу и занёс её себе в записную книжку. Позже, работая с Charles Fox над новой песней, он вспомнил об этой фразе и решил использовать её, но blues звучало старомодно, и он заменил его на song.

Однако история появления этой фразы в песне вовсе не даёт ей точного объяснения. Быть может, в песенном жанре точное объяснение и не нужно. Любовная непонятность слов делает песню только притягательней.

Слушая уж в какой раз эту песню, я вспомнил французский афоризм "оргазм – это маленькая смерть". И тут всё сразу встало на свои места: если оргазм – это смерть, то половой акт есть доведение до оргазма, а значит он является продвижением к "маленькой смерти", что вполне может называться "killing me softly". В данном случае, половой акт был заменён слушанием песни.

Тогда возникает вопрос – может ли женщина испытать оргазм, слушая песню?

Известно, что женщина может испытать оргазм от чего угодно.

Так подтверждается мастурбационность музыки для женщин.

Состарившийся фильм

Taxi Driver (1976)

Первый раз я посмотрел Taxi Driver в январе 1977 года в Риме, в кинотеатре, где шли американские фильмы. Это было за месяц до моего отлёта в США. Впечатление было ослаблено моим плохим знанием разговорного английского языка, но я запомнил как