Наш общий друг (Книга 3 и 4) - Чарльз Диккенс

- Ну, это только вам видно, - возразила мисс Аби. - А что касается ремесла моего брата, то пора ему с ним распроститься и взять в свои руки заведение, когда сестра уйдет на покой. Если он этого не сделает, заведение развалится, а другим я его ни за какие деньги не продам. Тут нужен твердый человек, чтобы его слово было для "Грузчиков" законом, - как мое.

- Правильно, мисс Аби, - сказал господин инспектор. - Такого порядка, как в вашем заведении, мы, полисмены, нигде не знаем. Да что я говорю! У нас в полиции и мало-мальски похожего на ваше заведение не знают. Укажите нашим полисменам на "Шестерых Веселых Грузчиков", и они все до единого скажут: совершенство, мистер Киббл!

Джентльмен с достоинством кивнул головой, как бы ставя свою подпись под этим заявлением.

- Опять же вы толкуете, что время быстро бежит и не удержать его, как собаку с намыленным хвостом, - продолжал господин инспектор. (И об этом предмете тоже никто не толковал.) Правильно! Совершенно правильно! И быстро же оно промчалось с тех пор, как здесь присутствующий мистер Джоб Поттерсон, и здесь присутствующий мистер Джейкоб Киббл, и здесь присутствующий полицейский чин встретились впервые, когда производилось опознание утопленника!

Тихо ступая, муж Беллы подошел к дверке в бар и остановился около нее.

- Бежит время, бежит! - медленно говорил господин инспектор, не сводя глаз с гостей мисс Аби. - Давно ли мы трое присутствовали на дознании вот в этом самом доме... Мистер Киббл! Вам дурно, сэр?

Мистер Киббл с отвисшей челюстью, шатаясь, поднялся из-за стола и, схватив Поттерсона за плечо, показал на дверку. "Смотрите! - крикнул он. Вон... вон там!" Поттерсон вскочил со стула, подался назад и тоже крикнул: "Господи, спаси и помилуй! Что это?" Муж Беллы отступил в полутемную комнату, обнял Беллу (потому что ее привело в ужас необъяснимое поведение этих двоих) и притворил за собой дверь. В баре сразу заговорили в несколько голосов, и голос господина инспектора деятельнее прочих участвовал в этом хоре. Но вот мало-помалу там все стихло, и господин инспектор снова появился в "Уюте".

- Готово, сэр! -сказал он, многозначительно подмигивая. - Сейчас мы уведем отсюда вашу супругу.

И через минуту Белла с мужем увидели звездное небо и пошли вдвоем к экипажу, который ждал их.

Все это было в высшей степени странно, и Белла ничего не могла тут понять, кроме того, что ее Джон оказался прав. Но почему Джон оказался прав и в чем его подозревали, этого она не знала. Может статься, он вовсе и не носил фамилию Хэнфорд? Может статься, между ним и этой таинственной личностью было только поразительное сходство и больше ничего? - вот единственное, более или менее правдоподобное объяснение, которое она могла извлечь из своих смутных мыслей. Но Джон торжествовал, явно торжествовал, и следовательно, можно было спокойно ждать, что последует дальше.

На другой день, вернувшись домой к обеду, Джон сел на кушетку рядом с Беллой и дочкой-Беллой и сказал:

- Знаешь, радость моя, у меня есть кое-какие новости. Я решил уйти из торгового дома.

Так как это решение, видимо, радовало его, Белла сочла, что ничего дурного не случилось.

- Короче говоря, любимая, - продолжал Джон, - торговый дом закрылся и прекратил свое существование. Его больше нет.

- Значит, ты поступил куда-то еще, Джон?

- Да, милая. Теперь я занялся другим делом. И положение у меня будет гораздо лучше.

Неутомимую дочку сейчас же заставили поздравить его и взмахнуть при этом слабенькой ручкой с пухленьким кулачком:

- Ур-ра! Леди и джентльментли! Ура-ура-ура!

- Вот только одно плохо, сокровище мое, - сказал Джон. - Ты, кажется, полюбила наш коттедж?

- Конечно, полюбила! Но что в этом плохого?

- А то, что нам придется уехать отсюда.

- Джон!

- Придется, дорогая. Теперь мы будем жить в Лондоне. Словом, по моему новому положению мне полагается бесплатное жилье. Вот туда и надо перебираться.

- Это большая выгода для нас, Джон!

- Да, несомненно. Выгода большая, прелесть моя.

Он метнул на нее взгляд - взгляд веселый и лукавый, что вынудило неутомимую дочку опять пустить в ход свои пухленькие кулачки и грозно потребовать от отца объяснений.

- Дорогая моя, ты сама сказала: "Это большая выгода для нас", и я подтвердил: "Выгода большая". Вполне невинное высказывание.

- Я не позволю... вам... сэр, насмехаться... над моей... почтенной... матушкой, - заявила неутомимая дочка, в паузы между словами мягко тыча ему в лицо то одним, то другим пухленьким кулачком.

Когда Джон, нагнувшись, принял эту заслуженную кару, Белла спросила его, скоро ли надо переезжать. Да, да! В самое ближайшее время (сказал Джон). Обстановку они, разумеется, возьмут с собой? (спросила Белла). Да нет (сказал Джон), собственно говоря... в доме все... дом уже как-то обставлен.

Услышав это, неутомимая дочка возобновила свои атаки и сказала: "Но там нет детской, сэр! О чем вы думаете, жестокосердый родитель?" На что жестокосердый родитель ответил: "Собственно говоря... детская там есть... можно будет обойтись как-нибудь". - "Обойтись? - возмутилась Неутомимая, снова награждая отца тумаками.

Да за кого вы меня принимаете?" - После чего ее положили на спинку и задушили поцелуями...

- Нет, в самом деле, Джон, - сказала Белла, разрумянившаяся после возни с Неутомимой. - Хорошо ли будет нашей дочке в новом доме? Вот в чем вопрос.

- Такой вопрос не трудно было предвидеть, - сказал он. - И поэтому завтра утром мы с тобой поедем посмотреть наше новое жилище. Я об этом уже условился.

Итак, решено: завтра утром они едут в город. Джона целуют. Белла в восторге.

Прибыв, как полагалось по сговору, в Лондон, они наняли кэб и поехали в западную часть города. И мало того, что в западную часть города, - в те самые места, которые Белла видела в последний раз, когда распростилась с домом мистера Боффина. И мало того, что в эти самые места. - на ту самую улицу. И мало того, что на ту самую улицу, - их экипаж наконец-то остановился... у того самого дома.

- Джон, милый! - воскликнула Белла, в волнении высунувшись из окошечка. - Ты видишь, куда мы приехали?

- Вижу, любимая. Кэбмен не ошибся.

Дверь отворилась перед ними без стука, без звонка, и Джон помог ей выйти из кэба. Слуга, появившийся им навстречу, ни о чем не спросил Джона и не пошел ни впереди них, ни сзади, когда они стали подниматься наверх. Белла не остановилась у нижней ступеньки только потому, что муж обнимал ее за талию и вел вперед. Лестница снизу доверху была со вкусом убрана роскошными цветами.

- Джон! - чуть слышно пролепетала Белла. - Что все это значит?

- Ничего, дорогая, ничего. Идем дальше.

Поднявшись на один пролет, они вошли в прелестную комнату, по которой порхали тропические птицы, еще более яркие и пестрые, чем цветы на лестнице; тут же был аквариум с золотыми и серебряными рыбками, с водяными лилиями, с зеленым мохом, фонтанчиком посредине, и прочие чудеса.

- Джон, милый! - сказала Белла. - Что все это значит?

- Ничего, дорогая, ничего. Идем дальше.

И они пошли дальше и остановились перед затворенной дверью. Джон хотел отворить ее, но Белла схватила его за руку.

- Я не понимаю, что все это значит... и я больше не могу, Джон. Милый... поддержи меня.

Джон поднял ее на руки и вбежал с нею в комнату.

Смотрите, кто это? Мистер и миссис Боффип! Боже, как они сияют! Миссис Боффин вне себя от радости хлопает в ладоши, подбегает к Белле, прижимает Беллу к груди и говорит сквозь слезы, заливающие ее милое лицо:

- Душенька моя, голубушка! Ведь мы с Нодди были на твоей свадьбе и не могли пожелать тебе счастья, не могли даже поговорить с тобой! Душенька моя! Жена нашего Джона, мать его дочки! Прелесть моя, красавица! Теперь ты у себя дома! Добро пожаловать, радость моя!

ГЛАВА XIII - показывает, как Золотой Мусорщик помогал разгребать мусор

В первые минуты, полные изумления и растерянности, Белла больше всего изумилась и растерялась при виде сияющей физиономии мистера Боффина. То, что его жена радовалась от всего сердца, от всей души, что ее лицо отражало все чувства натуры широкой и доброй и ни одного чувства мелкого, низменного, Беллу не удивляло. Но как он может стоять и смотреть на нее и Джона, излучая благодушие всей своей круглой, румяной физиономией, точно веселый, добрый волшебник! Вспомнить только, каким он был, когда она видела его в последний раз в этой комнате - в этой самой комнате, где ему пришлось выслушать от нее на прощание все, что она о нем думала! И куда девались алчность, подозрительность и недоверие, искажавшие тогда его лицо?

Миссис Боффин усадила Беллу на широкую оттоманку, сама села слева, Джон справа, а мистер Боффин стоял перед ними и смотрел на них ликующими, счастливыми глазами. И тут на миссис Боффин напал такой смех, что она могла только хлопать в ладоши, бить себя по коленкам и раскачиваться взад и вперед, а потом вдруг обняла Беллу и тоже стала раскачивать ее взад и вперед - и все это заняло немало времени.