Наш общий друг (Книга 3 и 4) - Чарльз Диккенс

- Как знакомы? - удивилась Белла. - Мистер Лайтвуд говорил мне, что он тебя и в глаза не видел.

- Тогда я не подозревал, что мы уже встречались, - ответил Лайтвуд, волнуясь за нее. - Я думал, что только понаслышке знаю... мистера Роксмита. - Два последних слова были подчеркнуты.

- Когда мы впервые встретились с мистером Лайтвудом, дорогая, - сказал ее муж, не только не избегая взгляда Лайтвуда, но смотря на него в упор, меня звали Джулиус Хэнфорд.

Джулиус Хэнфорд! То самое имя, которое так часто попадалось Белле в старых газетах, когда она жила у мистера и миссис Боффин! Тот самый Джулиус Хэнфорд, которого разыскивали и за сведения о котором предлагали вознаграждение!

- Я не стал бы вспоминать об этом в вашем присутствии, - со всей возможной деликатностью сказал Лайтвуд Белле. - Но поскольку ваш муж не скрывает своего имени, мне остается только подтвердить это странное признание. Я познакомился с ним как с мистером Джулиусом Хэнфордом и впоследствии (что ему, несомненно, известно) всячески старался разыскать его.

- Совершенно верно, - с полной невозмутимостью сказал Роксмит. - Но я не дал о себе знать, потому что это не соответствовало моим планам и моим интересам.

Белла растерянно смотрела то на мужа, то на Лайтвуда.

- Мистер Лайтвуд, - продолжал Джон, - случай в конце концов свел нас лицом к лицу, но это не удивительно, ибо удивляться надо другому: почему, несмотря на все мои старания избежать встречи с вами, она не состоялась раньше. А теперь мне остается только сказать, что вы были у меня дома и что я не переменил своего местожительства.

- Сэр! - Лайтвуд бросил многозначительный взгляд на Беллу. - Поймите мое затруднительное положение! Надеюсь, вам нельзя приписать соучастие в некоторых весьма темных делах, но вы должны знать, что ваше совершенно необъяснимое поведение набросило на вас тень.

- Знаю, - последовал краткий ответ.

- Мое профессиональное чувство долга, - неуверенно продолжал Лайтвуд и снова посмотрел на Беллу, - расходится с чувством иного порядка, но вряд ли я поступлю правильно, мистер Хэнфорд или мистер Роксмит, если расстанусь здесь с вами, не получив от вас нужных мне объяснений.

Белла схватила мужа за руку.

- Не тревожься, дорогая. Мистер Лайтвуд поступит правильно, если расстанется со мной здесь, - сказал Роксмит. - Во всяком случае, я с ним расстанусь.

- По-моему, сэр, - сказал Лайтвуд, - вам трудно будет отрицать, что, когда я имел случай побывать у вас в доме, вы постарались избежать встречи со мной.

- Мне и в голову не придет отрицать это, мистер Лайтвуд. Больше того, я продолжал бы избегать вас еще некоторое время, если бы не наша нынешняя встреча. Сейчас я иду прямо домой и пробуду дома сегодня и завтра до полудня. Надеюсь, что в дальнейшем мы с вами познакомимся поближе. Всего хорошего.

Лайтвуд колебался, не зная, как ему поступить, а муж Беллы твердым шагом отошел от него под руку с Беллой. И никто их больше не остановил, никто не задержал до самого дома.

После обеда, когда они остались одни, Джон Роксмит сказал жене, все такой же веселой и оживленной:

- А тебе не хочется спросить, дорогая, почему я назвался другим именем?

- Нет, Джон. Конечно, мне очень интересно узнать это (огонек в глазах подтверждал ее слова), но я лучше подожду, когда ты сам скажешь. Ты меня спрашивал, могу ли я верить тебе во всем, и я чистосердечно ответила "да".

От глаз Беллы не ускользнуло, что лицо Джона на миг торжествующе вспыхнуло. Если б она нуждалась, чтобы ее укрепили в принятом решении, то одного взгляда на него ей было бы достаточно.

- Для тебя оказалось полной неожиданностью, что таинственный мистер Хэнфорд и твой муж один и тот же человек? Ты была не готова к этому, дорогая?

- Конечно нет, Джон! Но ты просил меня быть готовой к испытанию, и я готова ко всему.

Джон привлек ее к себе, уверяя, что ждать уже недолго и что правда скоро восторжествует.

- А пока, дорогая, - продолжал он, - запомни хорошенько следующее: мне ничто не грозит и никто, ни один человек, не может навлечь на меня беду.

- Ты в этом уверен, Джон? Совсем, совсем уверен?

- Ни один волосок не падет с моей головы. Больше того, я не сделал ничего дурного, никому не причинил зла. Хочешь, я поклянусь?

- Нет, Джон! - горделиво воскликнула Белла, касаясь ладонью его губ. Мне не надо твоих клятв!

- Но обстоятельства, - продолжал он, - обстоятельства, которые я могу распутать и распутаю в один миг, - сложились так, что надо мной тяготеет подозрение, нелепее которого не придумаешь. Ты помнишь, Лайтвуд говорил о темных делах?

- Да, Джон.

- Ты готова выслушать, на что он намекал?

- Да, Джон.

- Сокровище мое, он намекал на убийство Джона Гармона, предназначенного тебе в мужья.

Чувствуя, как у нее заколотилось сердце, Белла схватила Джона за руку.

- Тебя не могут подозревать в этом!

- Могут, моя любимая... и подозревают. Наступило молчание. Белла, вся бледная, без кровинки в губах, не сводила глаз с его лица.

- Как они смеют! - в порыве справедливого гнева воскликнула она наконец. - Джон, как они смеют! Она бросилась к нему, и он прижал ее к сердцу.

- И даже зная это, ты веришь мне, Белла?

- Верю, Джон, верю! Если б не моя вера в тебя, я упала бы мертвой у твоих ног!

Глаза у него торжествующе вспыхнули, и он воскликнул: "Чем я заслужил преданность этого доброго, чистого сердца!" Но Белла опять коснулась ладонью его губ: "Молчи!", и сказала с трогательной до слез горячностью, что, если бы весь мир ополчился против ее Джона, она стала бы на его защиту; если бы весь мир отрекся от него, она верила бы ему; если бы он пал в глазах всех людей, ее глаза смотрели бы на него с гордостью; и пусть над ним тяготеет самое страшное подозрение, она отдаст ему всю свою жизнь и в такой же вере в отца воспитает их ребенка.

Они сидели, тихо радуясь спокойным сумеркам, пришедшим на смену блистающему полдню их счастья, и вдруг оба вздрогнули, услышав в комнате чей-то незнакомый голос. Он сказал в темноте: "Пусть леди не пугается, я зажгу свет". И тут же вслед за этим послышалось чирканье спички, и ее огонек осветил чью-то руку. Рука, и спичка, и голос принадлежали, как не замедлил убедиться Джон Роксмит, господину инспектору, когда-то проявившему на страницах этой хроники такую вдумчивость и распорядительность.

- Осмелюсь напомнить о своей персоне мистеру Джулиусу Хэнфорду, который порядочное время тому назад сообщил мне у нас в участке свое имя и свой адрес, - деловито начал господин инспектор. - Леди не будет возражать, если я зажгу свечи на камине, чтобы, так сказать, придать ясность этому вопросу? Нет? Благодарствуйте, сударыня. Ну вот, теперь стало повеселее.

Господин инспектор - с виду этакий бравый отставной вояка в синем, наглухо застегнутом сюртуке и синих же панталонах, поднес платок к носу и отвесил леди поклон.

- Мистер Хэнфорд, - продолжал он, - вы были настолько любезны, что написали мне свое имя и адрес на клочке бумаги, и я предъявляю вам ее. Сравнив ваш почерк с надписью на книжке, которая лежит на столе - кстати сказать, весьма изящная книжица, - я убеждаюсь, что надпись эта: "Миссис Джон Роксмит от мужа в день ее рождения", - кстати сказать, такие памятки много говорят нашим чувствам, - сделана той же рукой. Разрешите вас на два слова.

- Разумеется. Но только, пожалуйста, здесь, - последовал ответ.

- Гм! - Господин инспектор снова прибег к помощи носового платка. Правда, у леди нет никаких причин для беспокойства, однако женщины склонны беспокоиться, когда речь заходит о делах, поскольку слабый пол никаких других дел, кроме своих домашних, не знает. И поэтому я обычно ставлю себе за правило покидать их общество, прежде чем начинать деловую беседу. А может быть, - осторожно намекнул он, - леди сама поднимется наверх, поглядеть на свою дочку?

- Миссис Роксмит... - начал было ее муж, но господин инспектор решил, что их знакомят, и сказал с галантным поклоном: - Очень рад, почту за честь.

- Миссис Роксмит, - повторил ее муж, - достаточно вашего заверения, что у нее не должно быть никаких причин для беспокойства.

- Неужели? - удивился господин инспектор. - Положим, женщины такой народ, их не разберешь, хоть век живи, век учись. Если уж они на что-нибудь решатся, так для них ничего невозможного нет. У меня у самого жена такая. Ну-с, сударыня, ваш муженек всем задал хлопот, а их можно было бы избежать, если бы он вовремя пожаловал к нам и представил свои объяснения. Однако он не захотел к нам пожаловать с объяснениями. Теперь мы с ним встретились, но у вас, как вы правильно изволили заметить, не должно быть никаких причин для беспокойства, если я все же предложу ему пожаловать к нам... точнее, пожаловать к нам сейчас и со мной, и все объяснить.

Господин инспектор произнес последние слова: "пожаловать к нам сейчас и со мной", раскатистым голосом, а в глазах его блеснул огонек должностного рвения.

- Вы намерены взять меня под стражу? - хладнокровно спросил Джон Роксмит.