Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - Автор неизвестен

Сид едет просить справедливости у короля

Благородная ХименаСтремя держит перед мужем,И, словам ее внимая,Надевает плащ Родриго.А она: «Сеньор, смотрите,Вашу кровь в открытой битвеСмыть должны вы кровью графов.Отомстите им, как рыцарь.Вы направиться решилиКо двору, а эти графыХоть безжалостны, как трусы,Но, как трусы, и коварны.И они предупредилиВсех друзей и короля,Ибо ложь, как вам известно,Главное оружье труса.Вам у короля АльфонсоНи даров, ни извинений,Ничего просить не нужно:Никогда еще обидуНе смывал никто словами.Вам одно лишь надо помнить:То, что к двум дубам, нагими,Привязали ваших дочек.Я ж молить у бога буду,Чтобы королю помог онСледовать путями правды».«Так должно и быть, Химена»,—Славный Сид ей отвечает.И, кивнув ей головою,Он садится на БабьекуИ, коня пришпорив, скачет.

О кортесах в Толедо

Три созвал король совета,Целых три совета сразу,В Бургосе — один совет,А другой совет — в ЛеонеИ в самом Толедо — третий.Для чего советы эти?Чтоб установить виновностьБратьев, графов Карриона.Тридцать дней дает он сроку,Ровно тридцать — и не больше.Кто не явится в тридцатый,Будет проклят как изменник.Вот пришел двадцать девятый,И явились оба графа.Тридцать дней прошло, промчалось —Добрый Сид один не едет.И тогда сказали графы:«Вот, сеньор, ваш Сид — изменник!»«Нет, — сказал король, — не верю,Ибо Сид — могучий рыцарь,Победитель супостатов,И во всех испанских земляхРавных Сиду не найдется».В эту самую минутуДобрый Сид вошел на двор.

Как Сид прибыл на совет

Вдоль реки ГвадалквивираСупротив его теченьяЕдут путники верхами.Говорит народ, что этоДва хороших человека.В епанчах они богатых,В белых шерстяных бурнусах.И крестьянскими плащами —Может дождь пойти — накрыты.Едут вечером и ночью,Днем коней на отдых ставят,—Не от страха встретить мавров,От жары невыносимой.Едут день, и три, и больше,Приезжают на кортесы,Их во двор встречать выходятИ король, и все вельможи.«Старым стал ты, Сид мой, старым,Борода — как белый цветень».«Не с того же поседел я,Что любил без счета женщин,Нет, тебе, король, служил яИ в несчетных битвах дрался.Я с сильнейшим из монархов,С королем Букаром бился.У него я много замков,И земель, и градов отнял,И чеканную в придачуЗолотую взял скамью».

Кортесы объявляют графов изменниками

«Когда я, король мои добрый,Был в Валенсии богатойИ гербы увидел ваши,Знамя славное увидел,Я тотчас же вам навстречу,Как вассал к сеньору, вышел,Вы же мне письмо с гонцом,Добрый мой король, послали,Чтобы в городе РекеньеВас готовился я встретить.Там к столу я пригласил вас,Мой король, ко мне пришли вы,И моим вы были гостем.А из-за стола поднявшись,Повели вы речь такую,Чтоб за графов КаррионДочерей своих я выдал.И хотя Химена Гомес,Их родившая, сказала,Что она-де не согласна,—Чтоб исполнить волю вашу,Дочерей я графам отдал.Но во время свадьбы левКак-то вырвался из клетки,Графы струсили, бежалиИ за свой позор решилиОтплатить мне подлой местью:Попросили, чтобы дочекПоскорей бы я им отдал,Отпустил бы в Каррион.И, конечно, я их отдал,Ведь они им были жены,Но среди дороги — боже! —Что они им учинили!»Тут совсем никчемный доводПривели в защиту графы:«Лжешь ты, Сид, безбожно лжешь ты,Нам измена незнакома,Королевские мы дети,Дядя наш — сам император.Так подумай, поразмысли:Подобает ли женитьсяНам на дочках земледельца?»Тут поднялся Пер Бермудес,Воспитатель дочек Сида,И в ответ на речь такуюДал пощечину он графу.Страшно двор заволновался,Но король призвал к порядку:«Ну-ка, выйди, Пер Бермудес,Не мешай вести дознанье».«Нет, король, дай нам сразиться,Дай скрестить оружье с ними,Ибо в скорби пребываетТа, что родила их Сиду».Графы, слыша речь такую,Отвергают поединок,Но король сказал сурово,Все внимайте, что сказал он:«Если, графы, не хотитеЗащитить оружьем правду,Я судить вас буду нынче».И сказал оруженосецГрафов Каррион монарху:«Нет, они пойдут сражатьсяЗавтра утром на рассвете».А назавтра рано утромЗнать и челядь вышли в поле,—Там за честь и право СидаБудет биться Муньо Густьос,Очень смелый человек.С Муньо будет Пер Бермудес,Дочек Сидовых наставник.Графы — те в доспехах черных,Люди Сида — в разноцветных.На раскаявшихся графовДаже больно посмотреть.Вот их в поле выпускают,Вот их ставят так, чтоб солнцеС вышины в глаза не било.Вот противники несутся,Копья взяв наперевес.Как могучи Пер и Муньо!Графы с первого удараНаземь выбиты из седел.И пред всем двором обоихОбвинил король в измене.Ну, а Густьос и БермудесУдостоились высокойКоролевской похвалы.

Романсы о короле доне Педро Жестоком[496]

Разошлась молва в народе…

Перевод А. Ревича

Разошлась молва в народе,—Правда ль, нет, — но слух пустили,Что магистр высокородныйДон Фадрике де Кастилья[497]Опозорил дона Педро —Короля, родного брата,Соблазнил-де королеву;Говорят одни: «Брюхата».«Родила», — иные шепчут.Разошлись по всей СевильеКривотолки. Неизвестно,Правда ль, нет, — но слух пустили.Далеко король дон Педро,И не слышал он покудаОб измене. А услышит —Кой-кому придется худо.Что же делать королеве?Сердце ужасом объято,Пал на дом позор великий,День и ночь страшит расплата.И послала королеваЗа придворным именитым,Был тот муж, Алонсо Перес,У магистра фаворитом.Он предстал пред королевой,И ему сказала дама:«Подойди, Алонсо Перес,Не лукавь, ответствуй прямо,Что ты знаешь о магистре?Где он? Слышишь?» — «О сеньора!Он уехал на охоту,С ним все ловчие и свора».«Но скажи… Ты, верно, слышал?Толк о нем в народе шумный…Я сердита на магистра.Он такой благоразумный,И к тому же благородный,Славный столь и родовитый…Родила на днях младенцаДевушка из нашей свиты.Мне была она подругойИ молочного сестрою,Очень я ее любилаИ ее проступок скрою.Беспокоюсь, что об этомВся страна узнает скоро».Что ж в ответ Алонсо Перес?«Вам рука моя — опора.Воспитать берусь младенца,Дайте мне его, сеньора».Принесли немедля свертокВ желто-алом покрывалеБез гербов, без украшенийИ Алонсо передали.В Андалузию повез онЭтот сверток драгоценный,В небольшой далекий город,Называемый Льереной,И дитя на воспитаньеДал одной своей знакомой.Женщина была прекрасна,И звалась она Паломой.Мать ее была еврейка,А отец ее меняла.Стал расти инфант, но вскореЭту тайну разузналаДонья хитрая Мария,Та, что вечно клеветала.Толком истины не зная,Королю она писала:«Я — Мария де Падилья,[498]Знай, сеньор, твоя МарияВвек тебя не предавала,Предали тебя другие.То, что я пишу, — все правда,Верь, сеньор, я лгать не стану.Твой обидчик спит спокойно,Хоть нанес тебе он рану.Не придет он сам с повинной,Обличить пора Иуду.Все. На этом я кончаю,Докучать тебе не буду».Прочитал король посланье,Вызвал грандов для совета,В самый мрачный день недели —В понедельник было это.Покидал король в ТарифеДел немало неотложных,За него остались правитьТри советника надежных:Дон Фадрике де Акунья,Славный даром полководца,Знал король — сей муж бесценен,Если жаркий бой ведется;Был вторым свояк владыки —Дон Гарсия де Падилья;Телье де Гусман был третьим,Все его безмерно чтили,—Дона Педро воспитал он,Наделен умом был щедро.В среду на заре вечернейВ путь отправился дон ПедроВместе с Лопесом Осорьо,Другом верным, неизменным.Путники глубокой ночьюПрибыли к севильским стенам.Как же им проникнуть в город?Все ворота на запоре.К счастью, мусорную кучуПод стеной узрели вскоре,Скакуна подвел дон Педро,Встал на спину и мгновенно,За бойницу ухватившись,Перебрался через стену.К своему дворцу дон ПедроПодошел и стал стучаться,Позабыв, что в это времяСлуги спят и домочадцы.И в него швырять камнямиНачала ночная стража,Был король побит изрядно,Потерял сознанье даже.И вскричал тогда Осорьо:«Стойте! Что вы натворили?Это ваш король, дон Педро!»Тотчас же врата открыли,Подошли поближе слуги:«Наш король, на самом деле!»Повели его в покои,И уснул король в постели.Трое суток жил он тайноВо дворце, в глухом покое,А потом в далекий КадисОтослал письмо такое:Брата своего, магистра,В этом царственном посланьеНа турнир прибыть в СевильюОн просил без опозданья.

Король дон Педро приказал убить своего брата дона Фадрике