Мертвецы тоже люди - Елена Валерьевна Грозовская

украшений. Лишь в ушах дрожат длинные золотые серёжки в виде маковок на колокольнях.

Инкуб обошёл кругом, восхищённо разглядывая, так что Василисе пришлось повернуться, чтобы не оказаться к нему спиной.

Она поклонилась Инкубу в ответ, и длинные рукава летника коснулись бухарского ковра.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Отблески огня плясали на серебряной кольчуге и богатых ножнах полутораручного меча.

– Вроде устроилась. А вы как? – запоздало ответила Василиса.

– Дело привычное… Вы твёрдо решили, что не хотите ночевать во дворце? В лагере девице не место. Вам бы в тепле, под крышей. – Глаза Инкуба лихорадочно блестели.

Василиса пожала плечами:

– Не хочу во дворце. Мне там… – она не договорила.

– Боитесь или неловко в непривычной обстановке? – Инкуб подошёл близко. – Не бойтесь… я рядом буду, в соседних покоях.

– А я думала, что вы здесь, при войске, останетесь… Мне бы домик… маленький.

– Завтра же сделаю, Василиса Михайловна. Недалеко от моего терема на Рогатой улице есть свободный теремок. Считайте это подарком.

– От кого подарок? – не поняла Василиса.

– От Ивана-царевича.

– А сундук с нарядами тоже от него? И ларец драгоценный? И постель из куницы?

– Для дорогой гостьи ничего не жалко, – Инкуб поклонился, – нравятся платья?

– Очень красивые. – Василиса обернулась на раскрытый сундук. – Особенно зелёное нравится.

– Муравчатое… оттенок зелёного так называется. Из объяри шёлковой. Как глаза твои… – Инкуб запнулся и опустил голову.

– Не… не хотите ли медовухи отведать и рагу с полбяной кашей? – спохватилась Василиса, прервав неловкое молчание.

Инкуб улыбнулся, и тут уж Василисе захотелось прикрыть глаза ладонью. До того ослепительно хорош был витязь.

– С удовольствием, вот только кольчугу сниму и вернусь, вторые сутки в панцире. – Инкуб направился к выходу.

– Но вы можете её снять здесь, – поспешно остановила Инкуба Василиса, – не уходите… мне… страшно одной.

Инкуб остановился, расстегнул пряжку на плече, и япончица упала ему на руку. Он аккуратно положил её на тюфяк у печи, расстегнул перевязь длинного меча, стянул с пояса ремень турьей кожи с ножом и двумя кинжалами, отцепил зерцало на груди. И остался в кольчуге.

– Мне не снять кольчугу самому, Василиса Михайловна. – Инкуб повернулся спиной и опустился на колено. – На шее и спине есть застёжки, потяните на себя и отстегните бармицу.

Василиса с усилием расстегнула застёжки. Инкуб потянул кольчугу со спины вверх, и Василиса стала скатывать её снизу в плотный жгут, пока он не оказался на шее наподобие хомута.

– Смелее, Василиса Михайловна, перекидывайте через голову, – усмехнулся Инкуб.

«Легко тебе говорить, витязь мой. Кольчуга килограммов пятнадцать весит!»

Василиса прикусила губу от усилия и приподняла кольчугу. Инкуб ловко перехватил металлический хомут, продел через голову и скинул на землю.

– Ух! – вздохнула, отдуваясь, Василиса.

Инкуб расправил затёкшие плечи и с облегчением улыбнулся:

– Так-то лучше будет. А теперь коту расшнуруйте, Василиса Михайловна. Шнуровка на спине, ослабьте ремешки.

– Кота, это кофта, что ли? – спросила Василиса.

– Можно и так сказать. Не трудно вам?

– Нет, уже справилась. Готово! Кто же помогает витязям одеваться в доспехи и раздеваться?

– Дома перед походом или после – жёны, а в походе оруженосцы.

Инкуб стянул коту, затем расстегнул мелкие петли кафтана и остался в шёлковом вайдовом зипуне, через вырез которого виднелась белоснежная рубаха, богато расшитая красной гладью.

Он опустился на тюфяк, откинул со лба непослушные пряди и провёл по ним пятернёй с перстнями.

– Мне позвать прислугу, чтобы разложили еду?

– Нет, не надо прислуги.

– Вы сами это приготовили? Запах волшебный! – Инкуб кивнул на горшок со свининой.

– Сама… удалось добыть немного грудинки и масла у местного кашевара, а Афоня принёс лук и репу с полбой… Надеюсь, что получилось съедобно… хотя на этом вряд ли хорошо получилось. Прошу к столу отведать, чем бог послал.

Инкуб не торопился подниматься с тюфяка.

– Обождите минуту. – Он потёр правое плечо. – За весь день впервые присел.

– Болят плечи? – участливо спросила Василиса.

– Я привык. – Инкуб расправил рамена и поморщился.

– Я же вижу, что болят. Давайте, я разомну плечо. Ну что вы смотрите так удивлённо? Вам никогда не делали массаж? Снимайте зипун и сорочку. Садитесь на тюфяк и повернитесь спиной, – скомандовала Василиса.

– Пустяки, Василиса Михайловна, завтра в бане попарюсь и вся боль пройдёт.

– До завтра ещё дожить надо. Садитесь!

– Как скажете, царевна. – Инкуб быстро скинул зипун и сорочку, опустился на тюфяк у огня и выжидательно посмотрел на Василису. – Ручки поберегите, пожалейте пальчики.

Василиса встала у него за спиной:

– Вы не думайте, Инкуб Кощеевич, массаж я делаю хорошо. Меня тётка Жива три года учила премудрости. Конечно, я не гуру, как она, но кое-что понимаю. Опустите голову и поднимите руки в стороны. Та-ак… Правая рука плохо поднимается… Левая тоже… Так не должно быть.

– Это старая рана, два года уже… Ох! – Инкуб задохнулся от мгновенной боли. В плече хрустнуло, боль отпустила, и горячая волна варом разлилась по руке.

Ему показалось, что Василиса лишь коснулась его рёбер и ключицы, но неожиданно девичьи пальчики приобрели твёрдость и остроту кинжалов. Несколько раз молниеносно Василиса кольнула Инкуба по рёбрам и плечу, и он заскрежетал зубами от боли. Боль, как и прежде, была мгновенной и сменилась горячей приятной волной, растёкшейся по членам.

– Ну вот, другое дело. Теперь не болит?

Инкуб свободно повёл плечом, не почувствовав ни боли, ни неудобства.

– Не болит! Да вы волшебница, Василиса Михайловна!

Василиса хмыкнула:

– С такими физическими нагрузками, как у вас, бани явно недостаточно… это ещё не всё. Теперь придётся потерпеть.

– Ради прикосновения ваших нежных ручек, я готов… Ай! Ох!!! – Инкуб почувствовал колющую боль в теле, и руки его повисли как плети.

Василиса обошла кругом и ясно посмотрела в глаза:

– Сейчас будет больно. Но пока руки бесчувственны, сознание не потеряете.

– А до этого больно не было? – Инкуб беспомощно смотрел на Василису. Надо же, как близко она от него, а он ничего не может сделать – ни поцеловать, ни обнять. Члены не слушались его.

Василиса встала на колени и положила его неподвижную руку к себе на плечо. Разула правую ногу и сунула в левую подмышку, нащупала головку кости. Повернула руку и нажала на кость – в плече щёлкнуло, и у Инкуба потемнело в глазах. Он вскрикнул, и в шатёр тут же ввалился Афоня со стражниками.

Увидев полуголого Инкуба и Василису, он махнул рукой страже, и воины скрылись за пологом.

– А-а, вы тут милуетесь, мой бард. Прошу прощения, что помешал, – Афоня вслед за стражниками вышел вон.

Василиса быстро уколола, будто перекрестила Инкуба в области солнечного сплетения твёрдыми пальчиками, и руки Инкуба тут же