Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I - Юрий Александрович Лебедев

в письме своей многолетней сотруднице Лизе Мейтнер, пять месяцев назад чудом бежавшей из Германии от антисемитского преследования в Швецию. И тогда же, в декабре 1938 года, Лиза Мейтнер и её племянник Отто Фриш, тоже бежавший из Германии в Копенгаген к Бору, обсуждая письмо Гана на лыжной прогулке в курортном местечке под Гетеборгом, куда Фриш приехал на рождественские каникулы, догадались о причине, лежащей в основе открытия Гана и Штрассмана.

В этой исторической семейной беседе на лыжной прогулке участвовали двое – тётя Лиза Мейтнер и её племянник Отто Фриш. Племянник сообщил тёте об опытах Гана и Штрассмана. И задал недоуменный вопрос: «Как можно объяснить результаты этих опытов?». Ответ тут же придумала тётя – это следствие деления ядер урана на два осколка, ядра бария и криптона при бомбардировке нейтронами.[822]

Неожиданная идея прервала прогулку. Здесь же, присев на ствол поваленного дерева, они прикинули на клочке бумаги возможное выделение энергии в этом процессе, а уже 15 января 1939 года Отто Фриш и Георг Плачек в Копенгагене экспериментально доказали, что при этом на каждый акт деления действительно выделяется огромное количество энергии.

Дело в том, что сумма масс ядер бария и криптона, получающихся в результате деления, примерно на 0,1 % меньше, чем масса исходного ядра урана. Значит, эта сотая доля процента массы превращается в кинетическую энергию осколков деления. Что это даёт по формуле Эйнштейна? При ядерном делении 1 грамма урана должно выделиться почти 90 тысяч мегаджоулей энергии! Сравним – при взрыве 1 тонны тротила выделяется чуть больше 4 тысяч мегаджоулей. Значит, 1 грамм урана может заменить более 20 тонн взрывчатки.

Весть об этом открытии распространилась среди профессионалов со скоростью лесного пожара. Статья Гана и Штрассмана была опубликована 6 января, статьи Лизы Мейтнер и Отто Фриша[823], разъясняющие суть открытия Гана и Штрассмана, ещё не были опубликованы, а 26 января 1939 года Нильс Бор, находившийся в это время в Америке, получив известие о том, что статья Гана и Штрассмана вышла из печати, а статьи Мейтнер и Фриша отправлены в редакцию, на 5-й теоретической конференции Американского физического общества в Вашингтоне просит слова для внеочередного сообщения.

В замечательной книге «Нильс Бор» Д. Данин описывает это так:

«…в зале каменеет тишина. Она обрушивается как стена, когда Бор замолкает. Одни бросаются к черной доске, другие – к выходу… Участники конференции звонят в свои лаборатории. Никто еще не знает краткого термина ДЕЛЕНИЕ, но все уже покорены сутью дела».[824]

И не зря практически все, кто пишет об истории открытия деления уранового ядра, приводят примеры, сравнивающие энергетическую мощь открытого процесса со взрывом начинённой тротилом бомбы, а не, скажем, с горением угля или мазута в топке котла электростанции.

Удивительным исключением является позиция академической науки в СССР. Даже в условиях острейшей фазы мировой войны академические аналитики рассматривали открытие цепной реакции деления урана-235 с точки зрения перспектив получения тепловой энергии именно в замену угля:

«Расчеты показали, что полная энергия, которую можно получить при расщеплении атомов, содержащихся в 1 кг урана 235, примерно эквивалентна энергии 3000 т сжигаемого угля…».[825]

Описав трудности выделения изотопа урана-235 и технические проблемы с замедлением нейтронов для осуществления регулируемой цепной реакции, они приходят к такому выводу о перспективах использования урана:

«Послевоенная кон’юнктура пока неясна, но вероятно, что работы в области новых применений урана интенсивно проводящиеся в Канаде и США, вызовут резкое увеличение спроса на уран».[826]

Что любопытно – уже в феврале 1942 года авторы академического отчёта знают об американских «интенсивных работах в области новых применений урана» без каких бы то ни было «подсказок» разведки! И делают совершенно верный вывод о послевоенном «резком увеличении спроса на уран». Но при этом даже знание того, что в США уже и относительно бедные урановые руды «вновь стали эксплоатироваться после длительного перерыва…»,[827] и что «сведения относительно получения урана в США не опубликованы»,[828] похоже, никак не настораживает академических аналитиков…

Общественная атмосфера была насыщена предчувствиями неизбежной близости начала новой Мировой войны – Гитлер не скрывал своих намерений о реванше Германии. И совсем скоро он начал реализовывать эти намерения:

06.02. Лондон после налёта немецкой авиации 29 декабря 1940 года.[829]

А что ждало народы в случае победы Гитлера, как мы сегодня понимаем, тогда не мог представить себе никто. Точно так же, как в 1940 году никто не мог себе представить, к чему приведёт для Германии развязанная Гитлером война:

06.03. Дрезден после бомбардировки в феврале 1945 года.[830]

И в этот момент история разветвилась на огромное число ветвей.

Были среди них и такие экзотические с нашей точки зрения на «урановую проблему», в которых

«В Москве всерьез обсуждался проект Дворца Советов со стометровой скульптурой Ленина, которую предполагалось сделать из урана. Считалось, что в результате реакции она раскалялась бы и непрерывно излучала свет. Свет Ленинских идей озарял бы капиталистическую темноту и звал пролетариат на борьбу за светлое будущее – коммунизм!».[831]

Но и наша ветвь альтерверса – одна из самых маловероятных.

Анализ социально-политических аспектов складывавшейся к 1938 году международной ситуации лежит за пределами рассмотрения настоящей книги. Отметим только те из них, которые сыграли существенную роль в судьбе Жоржа в нашей ветви альтерверса.

То, насколько будет ужасна для большинства демократических государств и народов победа Германии, остро ощущали многие европейские политики, учёные, интеллектуалы. И это естественно – они видели гитлеризм «лицом к лицу».

А американцы? Часто пишут, что общественное мнение американцев в это время было настолько толерантно по отношению к Гитлеру, что в 1938 году он был признан «человеком года» по версии журнала «Time»! Правда, журнал разъясняет, что избрание не является для номинанта «наградой», а только констатирует его влиятельность на ход мировой истории:

«Звание «Человек года» по версии «Тайм» не является и никогда не было честью. Это не одобрение. Это не конкурс популярности. В лучшем случае это ясное признание мира как такового, и самых могущественных людей и сил, формирующих этот мир – к лучшему или к худшему[832]».[833]

Тем не менее, как можно понять из примечания в «Википедии», сегодня считается, что конкретно Гитлеру это звание было присуждено в связи с «объединением